Как раз в этот момент со стороны улицы послышался шум подъезжающего автомобиля, а еще через минуту я услышала мужской голос, который окликал меня по имени. Повернувшись в ту сторону, я увидела Джейми, который, сияя улыбкой, шел к нам по дорожке. Пожалуй, еще никогда в жизни я не испытывала большей радости при виде какого-то другого человека. – Джейми! Что ты здесь делаешь?! – воскликнула я, бросаясь к нему навстречу. – Как выяснилось, чтобы установить винтовую лестницу, нужно не так уж много времени, – ухмыльнулся он. – Кроме того, мне очень хотелось быть сегодня с тобой. Вот я и приехал, как только закончил дела. – Что ж, очень рада. – Я широко улыбнулась. Джейми крепко обнял меня, и я почувствовала себя на верху блаженства. Краешком глаза я видела, что Грейс глядит на нас поверх плеча Марка, но на этот раз ее самодовольная гримаса нисколько меня не задевала. Глава 10 Больше всего в саду Джейми – в саду, который стал теперь и моим, – мне нравился гамак, подвешенный в укромном уголке между деревьями. В солнечный день настоящим блаженством было залечь в него, чувствуя, как солнечные лучи, просачиваясь между ветвями, ложатся теплыми пятнами на лицо и на плечи. Слегка раскачивая гамак, можно было совершать неспешное путешествие от полного освещения к полной тени и обратно – путешествие, проходившее под аккомпанемент птичьего пения и шелест листвы. Если не считать редких автомобилей, проезжавших по узкой улочке за забором, да звонких ударов по мячу, доносившихся с поля для гольфа по соседству, ничто не мешало мне наслаждаться спокойствием и летним теплом. Я говорю, разумеется, о тех выходных днях, когда Оливия и Эмили оставались у матери. Когда в уик-энды Джейми нужно было смотаться на очередной объект, который он реставрировал, или на строительный рынок, чтобы закупить необходимые материалы, я обычно обходила дом с пылесосом, а потом – если погода была солнечной – вознаграждала себя полутора часами блаженного безделья в гамаке. В эти полтора часа я оставалась наедине со своими плавно текущими мыслями и окружающей природой. Сегодня утром мое блаженство было особенно глубоким, поскольку накануне мы с Джейми ужинали в ресторане и легли поздно. В гамаке я задремала, однако какое-то время спустя меня разбудил настырный сквозняк, который задувал сзади мне в шею. Не открывая глаз, я попыталась натянуть ворот футболки повыше, но сквозняк переместился мне на щеку. Я забарахталась в сетке, испугавшись, что может пойти дождь, но потом услышала поблизости приглушенный смешок. Открыв глаза, я увидела перед собой Джейми. – Ты давно здесь? – спросила я, сообразив, что он, должно быть, тихонько дул на меня. – Достаточно долго, чтобы понять, чем ты тут занимаешься, пока меня нет, лентяйка! – Я прилегла только на пять минут, прежде чем загрузить стиральную машину! – возмутилась я. – Между прочим, я уже пропылесосила весь дом. – Эй, я же шучу! – перебил Джейми. – В конце концов, сегодня воскресенье, так почему бы тебе не поваляться? Ну-ка, подвинься. Гамак большой, места для двоих хватит. – Ты уверен? – спросила я, пытаясь подвинуться так, чтобы не вывалиться. Разумеется, Джейми был уверен. Должно быть, он уже лежал в гамаке со своей Гарриет. Или с девочками. Спустя пару минут мы лежали в гамаке, повернувшись друг к другу. Наши лица были так близко, что Джейми, наверное, мог бы сосчитать все веснушки, которыми разукрасило мой нос весеннее солнце. Вот он улыбнулся, и от уголков его глаз поползли к вискам счастливые морщинки. Я тоже улыбнулась, чувствуя себя так, словно находилась в теплом и мягком коконе. Накануне вечером, вернувшись из ресторана, мы занимались медленным, дремотным сексом, который казался таким же густым и сладким, как шоколадный соус в моем ресторанном десерте. Сейчас ладонь Джейми так же неторопливо путешествовала вниз по моему боку к бедру, снова и снова повторяя одно и то же движение, от которого по коже бежали мурашки, а низ живота начинало покалывать тупыми иголочками желания. В какой-то момент я не выдержала. Подавшись вперед, я прижалась к Джейми и начала гладить его по спине. Через несколько мгновений мы поцеловались – сперва медленно, лениво, потом со все нарастающим нетерпением. Я ждала, что Джейми вот-вот предложит перейти в дом, в спальню, но ничего такого он не сказал. Вместо этого он выбрался из гамака и, наклонившись надо мной, начал быстро раздевать меня прямо здесь, в саду! – Ты что! Увидят! – шепотом воскликнула я, прикрывая руками голую грудь. – Не увидят. – Джейми махнул рукой в сторону густых деревьев, за которыми находился соседский дом. – Оттуда эта часть сада не просматривается. – А вдруг почтальон принесет срочное письмо или посылку? Он может войти в заднюю калитку, – возразила я, но мои протесты сразу ослабели, когда Джейми медленно потащил с меня шорты, одновременно осыпая поцелуями мои бедра. Кроме того, гамак подо мной начал потихоньку раскачиваться, и мне приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы не вывалиться из сетки. – Никто сюда не войдет, – сказал Джейми. И прежде чем я успела опомниться, он уже стащил с меня трусики и начал творить губами самое изысканное волшебство, какое я только знала. Некоторое время спустя мы оба – довольные и потные – снова лежали в гамаке. – Ух ты! – выдохнула я. – Это было просто божественно! – А то! – согласился Джейми, слегка раскачивая гамак. После изысканного, медленного секса мое тело словно расплавилось, превратилось в густую тягучую жидкость, мне казалось, еще немного – и я протеку сквозь ячейки гамака на траву. Я была уверена, что и Джейми готов задремать, но ошиблась. Спустя несколько минут он сказал с неожиданным воодушевлением в голосе: – Вставай. Я хочу отвезти тебя в Кембридж и покатать на плоскодонке. – На плоскодонке? – Да. Это такая длинная лодка с плоским днищем, которую нужно толкать шестом. В его голосе прозвучали саркастические нотки, и я несильно шлепнула его по руке. – Я знаю, что такое плоскодонка! Просто твое предложение, гм-м… застало меня врасплох. Джейми рассмеялся. – Идем. Мы доплывем до Гранчестера и выпьем там чаю. Я знаю очень хорошее кафе со столиками, установленными в старом яблоневом саду. Тебе понравится. Предложение и в самом деле звучало заманчиво, но… Почему нам так необходимо отправляться туда именно сегодня? Сейчас? Видимо, какая-то необходимость все же существовала, поскольку Джейми неожиданно преисполнился энергии (в такие моменты он всегда напоминал мне пса, который суетится и виляет хвостом в предвкушении прогулки). Он буквально вытряхнул меня из гамака, загнал в дом, и пока я принимала душ и переодевалась, заказал по Интернету лодку и столик в кафе. Погода стояла великолепная, и прогулка получилась что надо. Ловко орудуя шестом, Джейми толкал нашу лодку по реке, на берегах которой высились величественные старинные здания знаменитого университета. Я любовалась архитектурой, его мускулистыми руками, стаями лебедей и уток и улыбалась при виде других плоскодонок, набитых университетской молодежью. Один парень, желая произвести впечатление на свою подружку, слишком сильно налег на шест, который тут же завяз в речном дне, и бедняга едва не остался висеть на нем посередине реки. «Осторожнее, Фредди! – крикнула ему девушка. – Не то мне придется тебя спасать!» Я снова улыбнулась, на этот раз – своим воспоминаниям. Марк однажды действительно свалился в воду, когда катал свою тогдашнюю девушку на плоскодонке и точно так же «завязил» шест в илистом дне. Как, бишь, ее звали? Сью? Мэри? Как бы там ни было, именно она рассказала нам об этом случае за ужином у Ричарда и Сильвии, живописав, как Марк не смог вернуться в лодку и вылез на берег весь в тине и водорослях. – Чему ты улыбаешься? – спросил Джейми. – Так просто, – ответила я. – Мне нравится кататься на плоскодонке. – Минут через десять мы будем пить чай и угощаться клубникой со сливками в тени яблоневого сада. – Звучит замечательно, – сказала я и, затолкав воспоминание о перепачканном тиной Марке поглубже, поудобнее уселась на скамье, чтобы без помех любоваться видами. Марка я снова увидела только в начале июня, когда он приехал в Или (разумеется, вместе с Грейс) на знаменитый фестиваль фолк-рока. Фестиваль проходил здесь каждый год на том самом поле, по которому Мило так любил носиться за поездами. Грейс оказалась настоящей фанаткой этого музыкального направления – как я узнала, она уже много лет приезжала на Илийский фестиваль. Я была к фолк-року практически равнодушна, но Джейми он нравился, поэтому я не возражала. – Джейми! – воскликнула Грейс и широко развела руки, когда – ровно в десять утра – выбралась из автомобиля, припаркованного напротив нашего дома. – Привет, Грейси! – Просияв, Джейми крепко ее обнял. – Привет, Марк. Рад тебя видеть. Когда он наконец выпустил Грейс из объятий, его левая щека оказалась вымазана ее красной помадой. Грейс устроила целое представление, долго и тщательно стирая пятно платком, и только потом повернулась в мою сторону. – Как поживаешь, Бет? – спросила она и, смерив меня взглядом, расцеловала в обе щеки. – Тебе очень идет это платье в народном стиле. У тебя в Восточном Лондоне в таких обычно не ходят. Сама Грейс была в обтягивающих белых джинсах (я бы такие надеть постеснялась) и коротком алом топе. Выглядела она совершенно потрясающе. – Ну, – сказала я, словно оправдываясь, – сейчас я живу здесь, а не в Восточном Лондоне. – Именно. – Грейс потрепала меня по руке и вошла в дом с таким видом, словно все здесь принадлежит ей. – И я искренне за тебя рада. Слушай, Джейми, прежде чем мы отправимся на фестиваль, я бы выпила чашку кофе покрепче. Мне не хотелось останавливаться по дороге из-за такого пустяка, потому что я боялась, что потом начнутся пробки и мы застрянем. Кроме того, мне срочно нужно в туалет. Я не стала смотреть, что Грейс будет делать дальше и повернулась. И вот он – Марк! – Привет. – Привет, Марк. Он был одет в мятую голубую рубашку, отчего его глаза приобрели зеленоватый морской цвет. Мне всегда нравилось, когда Марк надевал голубое или, точнее, незабудковое. Я бы, впрочем, предпочла, чтобы в момент, когда я повернулась к нему, он не зевал или, по крайней мере, зевал не столь широко. – Извини, – спохватился Марк. – Я проспал почти всю дорогу сюда, тем более что Грейс слушала какие-то свои рабочие материалы. Выглядишь очаровательно. – Это народный стиль, как только что сказала Грейс, – пояснила я. Что это может означать, я и сама толком не знала. Что я выгляжу по-деревенски? Или как старуха? Наклонив голову, Марк осмотрел меня с ног до головы. – Как бы ни назывался этот стиль, выглядишь ты прелестно. Я никогда не умела принимать от него комплименты, поэтому просто повернулась к нему спиной и вошла в дом. – Гм-м… спасибо. Может, тоже зайдешь? – Пожалуй. Грейс не успокоится, пока не выпьет кофе – он помогает ей «выправить генеральную линию», как она выражается. Что касается меня, то я предпочту пиво. Как ты думаешь, на фестивале будет палатка с пивом? – Скорее всего. – Помнишь Пола и Розмари, которые управляли баром Студенческого союза? – спросила Грейс у Джейми, когда мы все сидели за столом в кухне и она прихлебывала свой драгоценный кофе. – Разве их забудешь? – отозвался Джейми. Наблюдать за тем, как он общается с Грейс, было весьма любопытно. Я видела, как Джейми разговаривал с Грейс на вечеринке в честь Ричарда и Сильвии, но здесь, в его доме, все было иначе. То есть, в нашем доме. Он много улыбался и всегда готов был вскочить, чтобы подать на стол сливки, молоко или сахар, как и подобает радушному и гостеприимному хозяину. Правда, гости у нас бывали редко, поэтому я не знала, с чем сравнить его сегодняшнее поведение – быть может, Джейми был таким со всеми. Выглядело это, впрочем, достаточно мило.