Ближе к вечеру мне неожиданно вспомнилось, что Марк говорил мне о том, в каком отчаянии пребывал Джейми после расставания с Гарриет. Я даже попыталась представить себе, как он рыдает на полу в столовой, где застала его Грейс. Это было всего лишь за шесть месяцев до того, как мы с Джейми познакомились на свадебном приеме. Быть может, для него наши чувства были всего лишь чем-то вроде компенсации, заместительной терапии? Что если Джейми потянулся ко мне только потому, что ему не хотелось оставаться одному? Узкое черное коктейльное платье, дорогое белье и косметика – все эти рождественские подарки указывали на то, что Джейми, похоже, хотелось, чтобы я была кем-то другим. Кем? Быть может, той женщиной, за которую он принял меня на свадьбе, когда я переусердствовала с одеждой и макияжем в надежде, что они помогут мне пережить тяжелый для меня день? Если мои догадки были верны хотя бы наполовину, это могло означать только одно: каждый раз, когда я натягивала свои старые туристические ботинки и непромокаемую куртку с капюшоном и отправлялась на работу, Джейми разочаровывался во мне все больше. Но какой женщине придет в голову выгуливать собак в вечернем платье? Разве что Грейс. Впрочем, она-то никогда не опустится до подобного занятия. Да, я приложила невероятные усилия, стараясь стать частью его семьи. И мне действительно хотелось подружиться с Оливией и Эмили, стать неотъемлемой частью их жизней, любимым и близким для них человеком. Я придумывала для них игры, рассказывала им сказки и забавные истории об их любимых животных. Я научилась печь пироги и торты. Я придумывала для них карнавальные костюмы и покупала семечки подсолнуха, чтобы сажать в саду, но, если бы я сегодня исчезла, ни одна их них по мне бы не скучала. Даже Оливия. Любовь девочек к Гарриет оказалась непреодолимой преградой, которая не позволила мне завоевать их доверие и любовь. Одних только усилий, которые я прилагала, стараясь казаться веселой, хотя на душе у меня кошки скребли, было бы, наверное, достаточно, чтобы вызвать у меня жестокую мигрень. Оливия, однако, не теряла надежды освоить свою новенькую ударную установку и за считаные часы стать виртуозом-барабанщиком, поэтому к вечеру я чувствовала себя так, словно провела на ринге все двенадцать раундов и проиграла по очкам. Проснувшись на следующее утро, я поняла, что еще одного такого дня я не перенесу. – Джейми, – сказала я, пока Оливия еще не успела ворваться к нам в спальню или снова взяться за барабанные палочки. – Извини, но мне кажется, я должна съездить в Энфилд, проведать Сильвию и Рози. В спальне был полумрак, но я все равно увидела, как Джейми нахмурился. – Ты уверена, что ты им там нужна? Навряд ли они встречают Рождество как обычно… – Я еду туда вовсе не праздновать. Он вздохнул. – Я понимаю. Я имел в виду другое… Тебе не кажется, что им хотелось бы побыть наедине со своим горем, а не принимать гостей? А что, если Джейми прав? Я обдумывала его слова целых десять секунд, хотя при мысли о том, что они подразумевали, все во мне начинало бурлить и возмущаться. Кажется, Джейми думал, что в моем присутствии Сильвия и Рози не смогут полностью отдаться горю. Но ведь именно по этой причине я и ехала к ним в Энфилд! Там мне не нужно будет притворяться, будто все хорошо, все безоблачно и прекрасно. Там мне не нужно будет фальшиво улыбаться. Я не просто хотела быть рядом с теми, кого терзала та же самая скорбь, – мне это было необходимо. Только они были способны понять, что я испытываю, потому что их переполняла та же самая боль. – Мне кажется, они не будут возражать. – Что ж, тебе виднее, – сказал Джейми тоном, который ясно показывал: он очень сомневается в правильности моего решения. Я не стала звонить и предупреждать о своем приезде. Я просто взяла и приехала. Когда Сильвия открыла мне дверь, ее лицо было осунувшимся и каким-то серым, однако при виде меня апатия покинула ее лицо, а в глазах блеснула радость. И это была именно радость, а не отсветы гирлянд на рогах рождественских оленей на передней лужайке, которых Ричард установил здесь незадолго до смерти. – Бет, милая, как я рада тебя видеть! – воскликнула Сильвия. – Ты приехала! Но как же Джейми и его девочки тебя отпустили? Они, наверное, хотели, чтобы ты провела праздник с ними! Я крепко обняла Сильвию, вдохнув исходящий от нее аромат сладких пирожков с миндалем, угольного дыма и кокосового крема для ванны, который я подарила ей на Рождество. – Да, я приехала, – сказала я дрожащим голосом. – Я не могла без вас. А Джейми… он все понимает. – Просто не могу передать, как я рада, – повторила Сильвия и шмыгнула носом. – Входи же скорее. Рози, это Бет! – крикнула она в прихожую. – Она приехала, чтобы побыть с нами. Это же замечательно, правда? Вот оно – то, чего Джейми был не в состоянии понять, подумала я. Он не понимал, что Сильвия, Рози, Марк и, конечно, Ричард, были моей семьей. Людей ближе у меня не было. Они были мне родней, чем та уже сложившаяся, в которую я тщетно пыталась вписаться на протяжении последних восьми месяцев. Похоже, нам с Джейми нужно серьезно поговорить. Нам придется поговорить, и довольно скоро, но не сейчас. Не когда я все еще была погружена в скорбь, а ведь мне предстояло еще как-то пережить похороны Ричарда. – Привет, Бетти! – Рози выбежала в прихожую и бросилась мне на шею. Она была в темно-красной рождественской пижаме из фланели с начесом. За всю свою жизнь я еще никогда не была так рада ее видеть. – Мы с мамой только что открыли коробку шоколадных конфет, – сообщила мне Рози. – Идем скорее пить чай. – А еще у меня есть бутылочка хереса, – добавила Сильвия. – Отличный план, – сказала я. В камине пылал жаркий огонь. Учитывая, что главным истопником в доме всегда был Ричард, кто-то постарался на славу. Мы сели перед камином на диван, и Сильвия подала нам наполненные бокалы. – За папу, – сказала Рози, и мы чокнулись. – За папу. – За Ричарда. Мы потягивали херес и улыбались друг другу, хотя наши глаза блестели от слез. Я вспоминала свой прошлый декабрь, когда я даже не подозревала, что принесет мне год грядущий. Быть может, следующий год окажется чуточку добрее ко всем нам? Как ни трудно мне было поверить в это именно сейчас, я все-таки надеялась, что со временем моя скорбь по Ричарду немного уляжется, Оливии надоест ее ударная установка, а мы с Джейми решим наши проблемы… И может быть – только может быть, – он в конце концов согласится, чтобы у нас появился общий ребенок. Я на это надеялась. Что мне еще оставалось? Зима третья Глава 15 – Честно говоря, мне немного боязно, – сказала я по телефону Рози. – Ничего удивительного нет, – отрезала она. – Я на твоем месте была бы в ужасе. Правда, я бы и не оказалась на твоем месте – никогда и ни за что! Впрочем… пока ты просто подала заявление, а это вовсе не значит, что теперь ты обязана идти до конца. Кто знает, быть может, ты еще одумаешься. Мысль усыновить ребенка пришла мне в голову через шесть или семь месяцев после того, как мы с Джейми расстались. Началось с того, что я увидела по телевизору передачу о детях, оставшихся без попечения родственников, – о тех несчастных детях-сиротах, которых переводят из одного приюта в другой до тех пор, пока их кто-нибудь не усыновит. Я даже заплакала, честно! Чуть не в тот же день я подписалась на подкаст, в котором рассказывалось о родителях, решившихся на усыновление. Их истории тоже тронули меня до глубины души – так искренне эти люди рассказывали о своей тоске по нормальной, полной семье, о своей надежде стать настоящими родителями для малыша, который оказался под опекой государства. В течение еще некоторого времени я с жадностью прочитывала все статьи о приемных родителях, какие только попадали мне на глаза. И вот в одно из воскресений (я как раз принимала ванну) меня осенило. Ведь я тоже могу усыновить ребенка. И как это только не пришло мне в голову раньше, было моей следующей мыслью. Решение казалось мне столь простым и очевидным, что я сразу решила: это именно то, что мне нужно. Рози, с которой я поделилась своими мыслями, отнюдь не разделяла моего энтузиазма. Она, правда, не сказала этого прямо, но я была уверена: подруга считает, что я спятила. – Я хочу усыновить ребенка, – сказала я ей сейчас. – Но даже если ты чего-то хочешь, это вовсе не означает, что тебе не может быть страшно. Только и всего. – Я думаю, каждый человек, который решается на столь важный шаг, испытывает сомнения и колебания, – ответила Рози. – Наверное, ты права. Но у большинства из них есть партнер или супруг, который поддерживает их в этом решении. А у меня такой поддержки не будет. Не многие женщины отваживаются на подобное в одиночку. – Так-то оно так, – согласилась Рози. – Но если бы ты не была одиночкой, если бы ты не рассталась с Джейми, ты бы ничего такого не сделала. – Вероятно, нет. Я поглядела в окно на свой сад и попыталась представить себе, как бы я жила, если бы не рассталась с Джейми. Он бы по-прежнему не соглашался завести третьего ребенка, а я бы до сих пор пыталась наладить близкие отношения с его дочерьми. – Надеюсь, ты не считаешь, будто мне следовало остаться с ним? Рози вздохнула. – Давай не будем обсуждать это по телефону. Тут парой фраз не отделаешься, а ты, наверное, не хочешь опоздать на собеседование. Ты говорила, что оно назначено на семь. Я бросила взгляд на часы. – О боже! Конечно! Прости, но мне действительно пора бежать… Встретимся в понедельник? – В шесть часов под елкой на Трафальгарской площади, – напомнила Рози. – И не опаздывать! – Хорошо. – Вот и молодец. А теперь иди и объясни им все на пальцах. – Я постараюсь. – И заруби себе на носу: я не думаю, что тебе следовало и дальше цепляться за Джейми. Я улыбнулась. – Спасибо. Собеседование, а точнее – вводная лекция для желающих усыновить ребенка – проходило в офисе Центра по усыновлению Восточного Лондона. Добраться до него можно было на автобусе. Торопливо шагая вдоль улицы на угол, где находилась остановка нужного мне маршрута, я размышляла о том, зачем я позвонила Рози, хотя прекрасно знала, что могу опоздать. И почему я стала расспрашивать ее насчет Джейми. Почему я вообще вспомнила о нем сейчас? Господи, если бы он знал, что я задумала, он бы просто расхохотался и покрутил у виска пальцем. Джейми никогда бы не поверил, что я действительно собираюсь усыновить ребенка, но мне было наплевать. С тех пор как мы расстались, прошло уже одиннадцать месяцев, и все, что думал (или не думал) Джейми о том, что я собираюсь делать со своей жизнью, меня абсолютно не волновало. И слава богу. Расставание наше вышло довольно бурным. Не хочу вдаваться в подробности, скажу только, что мое решение уйти от него Джейми категорически не понравилось. Мне пришлось потратить довольно много времени только на то, чтобы втолковать ему – я нисколько не шучу. Но как только он в этом убедился, то захотел, чтобы я исчезла как можно скорее. «Я еду на работу, – сказал он мне. – Вернусь к четырем. Постарайся сделать так, чтобы к этому времени духу твоего тут не было. Понятно?» Мне было понятно, но выполнить его требование оказалось нелегко. Несмотря на то что свою квартиру я сдавала со всей мебелью, в Или находилось довольно много моих вещей. Большинство из них, правда, было сложено на чердаке. Когда я переезжала к Джейми, он нанял для меня и моих вещей грузовое такси, однако сейчас ожидать от него подобной любезности не стоило. Пришлось прибегнуть к инвентаризации и безжалостной отбраковке моего имущества – только так я могла надеяться впихнуть все, что осталось, в мой старенький автомобиль. Но, когда я везла на свалку первую порцию ненужных вещей, мой автомобиль позорно заглох. И́ли далеко не мегаполис с оживленным движением, однако я, как назло, застряла на круговой развязке с односторонним движением, поэтому за мной мгновенно образовалась внушительная пробка. Пока я тщетно пыталась вновь запустить двигатель (жалея, что не обратила внимания на подозрительный стук, начавшийся еще на прошлой неделе), стоящие за мной машины начали нетерпеливо сигналить. В конце концов я выбралась из салона, и какой-то мужчина помог мне дотолкать автомобиль на обочину. Потом я позвонила в службу «Помощь на дороге». Стоя на обочине в ожидании технички, я уныло разглядывала сквозь стекла машины вещи, которые везла на свалку: коробки с книгами, которые я хотела перечитать, мои старые студенческие тетради и конспекты, крошечное складное кресло, которое принадлежало еще моей бабушке и которое я собиралась подновить, да так и не собралась. На самом деле мне вовсе не хотелось все это выбрасывать – во всяком случае, не в спешке и не по требованию какого-то там Джейми.