– У меня такое ощущение, что не особенно, но ведь ты сама знаешь – ни Марк, ни Грейс ни за что не скажут, если у них что-то не так. Особенно мне. Они, видишь ли, не хотят меня тревожить. Раньше Марк пришел бы ко мне поговорить, но теперь у него есть Грейс. Вот с отцом он бы, возможно, и посоветовался, если бы тот был жив, – Ричард, как-никак, полжизни был самозанятым и как будто неплохо справлялся. – Она вздохнула. – Нет, милая, я ничего не могу тебе сказать, я ничего не знаю наверняка. Не исключено, что я беспокоюсь из-за пустяков. С матерями так бывает. Ты и сама скоро это узнаешь. – Ну, может быть. Хотя… – Узнаешь, – с нажимом повторила Сильвия. – А если хочешь знать мое мнение, то, что ты задумала, – совершенно правильно. И просто чудесно. – А вот мне иногда кажется, что моя затея отдает… безумием. – Вовсе нет. Наверное, это будет нелегко, но результат того стоит, можешь мне поверить. Я, во всяком случае, постараюсь помочь тебе всем, чем только смогу. – Вы с Ричардом всегда мне помогали. – Как мы могли не помогать, моя милая? Мы всегда тебя очень любили – и Ричард, и я. И Тильда тоже, благослови Бог ее душу. Она желала тебе только добра, но не всегда справлялась. – Разве я была такая отпетая? – Что ты, вовсе нет. Просто ты тосковала по своим родителям, с тобой стряслась беда, и тебе нужна была спасительная гавань. Пристанище. То же самое потребуется и любому ребенку, которого ты усыновишь. Им всем нужно пристанище. – Именно этим вы стали для меня когда-то и до сих пор остаетесь. И вы, и Ричард. – Да, я знаю. Он был удивительным… Иногда мне просто не верится, что его нет с нами уже почти год. Я подумала об океанском круизе, в который Сильвия должна была отправиться на рождественские каникулы. – А где будет твой корабль в день годовщины? Сильвия воткнула в землю садовые вилы и, вооружившись секатором, стала подрезать разросшийся плющ. – Если ничего не случится, мы будем в Бриджтауне. Это на Барбадосе. Там у нас однодневная стоянка. Я планирую кое-что там закупить… Ты сама знаешь, как Ричарду не нравилось, когда я таскала его по магазинам. Зато потом я поеду на экскурсию в пещеру Харрисона[16]. Вот это ему понравилось бы. Говорят, там очень красиво, все эти сталактиты и сталагмиты… Я улыбнулась. – Я до сих пор помню, как Ричард объяснял нам, которые из них сталагмиты, а которые – сталактиты. «Сталактит висит как титька, сталагмит торчит как…» Ну, ты поняла. Сильвия усмехнулась. – Да, так он мог сказать. Иногда он выражался не особенно педагогично, но зато сказанное им запоминалось как следует. В общем, я собираюсь побывать в этой пещере не только для себя, но и для него. Ну, как если бы мы до сих пор были вместе. – А какие у тебя планы на само Рождество? Сильвия с силой потянула за плеть плюща и оторвала ее от стены. – На Рождество мы будем в море. Я уверена, на корабле праздник будет как везде – разные увеселения, развлекательные программы на любой вкус и прочее, но если честно, я, наверное, весь этот день проведу в каюте. Запрусь на замок и никого не впущу, кроме стюардов, которые приносят еду и напитки. – Протянув ко мне свободную руку, Сильвия слегка коснулась моего предплечья. – Не беспокойся за меня, милая, со мной все будет в порядке. Расскажи лучше, что ты собираешься делать на Рождество? Будешь снова дежурить в клинике и ухаживать за больными животными? – Да, если, конечно, чьим-то питомцам потребуется срочная операция, после которой необходим врачебный уход. Она положила отрезанный плющ в садовый мусорный контейнер и как следует примяла, чтобы освободить место для новой порции листьев. – Зато уж на будущий год мы отпразднуем Рождество как следует, – добавила Сильвия. – Конечно, Ричарду хотелось бы, чтобы мы и в этом году не скучали. Я думаю – он наверняка понимает, что нам не до веселья. Она выпрямилась, чтобы посмотреть на меня, и снова потерла руками поясницу. – А Джейми понимал, что значил для тебя Ричард? Я почувствовала, как у меня стиснуло горло, а к глазам мгновенно подступили слезы. – Нет, – сказала я. – Совсем не понимал. – Очень жаль. – Сильвия покачала головой. – Тебе, наверное, было очень одиноко. Ведь Ричард был твоим вторым отцом. – Он был вторым только… только если считать в хронологическом порядке, – ответила я, чувствуя, как катятся слезы по щекам. – А на самом деле… на самом деле он был мне единственным настоящим отцом. – Ну, иди скорее ко мне! – Сильвия протянула ко мне руки, и я бросилась в ее объятия, как бросалась всегда, чтобы выплакаться как следует, только на этот раз мы плакали обе, а любопытная малиновка смотрела на нас с ограды. Глава 18 В понедельник мы с Рози, как и собирались, встретились на Трафальгарской площади возле огромной праздничной елки. Любоваться рождественской иллюминацией мы всегда начинали именно отсюда – это давно стало одной из наших традиций, тем более что елка выглядела очень торжественно. И нынешний год не стал исключением. Как и всегда, елку в Лондон доставили из Норвегии – так эта страна благодарила Великобританию за помощь в годы Второй мировой войны. Нынешняя елка была по меньшей мере двадцать метров высотой. Украшена она была в норвежском стиле – лилово-синими световыми гирляндами, натянутыми вертикально от макушки до нижних ветвей. Установленная между фонтанами Трафальгарской площади, елка была символом надежды, а надежда была именно тем, чего нам с Рози как раз не доставало – очень уж непростым выдался для нас обеих прошедший год. Налюбовавшись норвежской красавицей, мы направились в ближайшее кафе, чтобы выпить по чашке горячего кофе. Сегодня на Рози были очень миленькая шапочка леопардовой расцветки с помпоном и такой же шарф, которые ей очень шли. Сама я выглядела, боюсь, гораздо менее изящно – моя шапка и шарф были красными, а поскольку мороз стоял довольно сильный, я подозревала, что такого же цвета был и мой нос. Мне, впрочем, было все равно, как я выгляжу, ведь я встречалась не с кем-то, а с Рози – с той самой девчонкой, которая поддерживала мою голову, когда меня рвало после пищевого отравления, подпортившего нам каникулы в Испании, с девчонкой, которая видела меня с опухшими глазами во время жестоких простуд и с прыщами на лбу в подростковом возрасте. Иными словами, мы знали друг друга слишком давно, чтобы стесняться какого-то там красного носа. – В выходные я навещала Сильвию, – сказала я. – Мы вместе работали в саду. Рози положила в кофе двойную порцию сахара и принялась задумчиво его размешивать. – В саду? Я думала – ей не до сада. Маме нужно гладить бикини и все такое. – Не думаю, что она возьмет с собой бикини. – Без бикини в круизе по Карибскому морю делать нечего. – Честно говоря, я хотела подарить ей на Рождество красивую шляпу от солнца, но по случаю зимы в магазинах не было вообще никаких шляп. – Я думаю, шляпу мама может купить непосредственно на месте. По крайней мере, ей хотя бы будет чем заняться. Тон, которым это было произнесено, заставил меня нахмуриться. – Тебе не нравится, что Сильвия собирается в круиз? – спросила я напрямик. Рози пожала плечами и, в свою очередь, нахмурилась. – Папа терпеть не мог круизы. Сборище бездельников, которые предаются чревоугодию, пьянству и другим порокам, вот как он считал. А лайнер – что-то типа плавучего элитного поселка, откуда никуда нельзя деться, пока круиз не закончится. Ложечкой я сняла немного пенки с шоколадной крошкой со своего капучино и отправила в рот. – Думаю, Сильвии будет интересно поговорить с новыми людьми, с которыми она путешествует, – она ведь человек очень общительный. А какая там природа, какие пейзажи, виды… Но Рози нелегко было переубедить. – Ага. Обожженные солнцем пивные животы и старухи, хвастающиеся своими силиконовыми сиськами, – сказала она. – Я думаю, все будет по-другому, – покачала я головой. Рози нахмурилась сильнее. – Не слушай меня, просто я за нее переживаю, только и всего. Я боюсь, что в этом круизе ей будет чертовски одиноко. – Будем надеяться, что ты ошибаешься. А если не ошибаешься, тогда… тогда будем надеяться, что тропические закаты и дельфины немного помогут делу. – Я буду без нее скучать. Я вздохнула. Я отлично понимала Рози и сочувствовала ей. – Я тоже буду скучать, но я все равно рада, что Сильвия поедет путешествовать, увидит новые страны и моря, познакомится с новыми людьми. Ну, а мы с тобой подождем ее здесь. Рози пристально посмотрела на меня. – Тебе легко говорить – подождем ее здесь. Тебе-то не придется встречать Рождество с Марком и Грейс. – Ну, я думаю, это будет не так трудно, как кажется. – Ты думаешь? А тебе известно, что там будут и родители Грейс? И ее сестра с мужем? И даже ее младенец? Неподдельный ужас, с которым Рози произнесла последнее слово, мне не очень понравился. Можно было подумать – передо мной не моя любимая подруга, а какое-то бессердечное чудовище. – Не младенец, – поправила я мягко. – Ее дочери уже год с небольшим. – А-а, какая разница! – отмахнулась Рози. – Все равно она пока не может болтать со мной о моде и хохотать над забавными стишками и загадками, которые кладут в рождественские хлопушки. – Думаешь, Грейс допустит, чтобы у нее на празднике были какие-то там хлопушки? – поинтересовалась я. Рози слегка приподняла бровь.