В студии за столом сидели пятеро подростков – три парня и две девочки. Они посмотрели на меня с любопытством, кто-то кивнул в знак приветствия. – Ну вот, присаживайтесь, Бет. Я сейчас принесу кофе. Как вы обычно пьете? – С молоком, без сахара. Джейк кивнул и ушел, а я повесила куртку на спинку свободного стула и улыбнулась широкой идиотской улыбкой, надеясь скрыть свою нервозность. – У вас отлично получается, ребята, – сказала я. – А можно и мне попробовать? Одна из девочек пожала плечами. Остальные никак не отреагировали. – Мне нравятся ваши узоры, – предприняла я еще одну попытку, придвигая к себе кисти и стоявшую в центре стола банку из-под джема. – Они выглядят очень оригинально и свежо. – Только не надо рисовать елку. У нас зеленая краска кончилась, – хмуро предупредил один из мальчишек. – Вот и хорошо, – сказала я и снова улыбнулась, хотя именно елку я и собиралась нарисовать на банке. – Никаких рождественских елок! – И никаких Санта-Клаусов, – сказал другой подросток. – Потому что красная краска тоже вышла. – О’кей. – Я кивнула, чувствуя, что моя улыбка становится натянутой. – Нарисую разноцветные звездочки или снежинки. Или праздничные шары. Они ведь могут быть любого цвета, правильно? Никто не отозвался. Я еще немного помешкала, потом осторожно опустила кисть в краску. С тех пор как я покрасила стеллаж во фламингово-розовый цвет, я вообще не прикасалась к кистям и краскам, но мне казалось – в этом нет ничего сложного. И в конце концов, совершенно не важно, каким будет результат – я же не «Мону Лизу» тут рисовать собралась. Моя задача – наладить общение с детьми. – А вы давно сюда ходите, я имею в виду – в Молодежный центр? – спросила я как бы между прочим. – Нравится вам здесь? Молодчина, Бет! Сразу два вопроса, и оба – дурацкие. – Два года. – Год. – Здесь клево. – Джейк просто супер. – С ним, наверное, интересно? – предположила я. – Еще как, – согласился мальчишка, который выглядел самым старшим. – Только вот это – отстой! – добавил он, с отвращением поглядев на светильник, который раскрашивал. На боку стеклянной банки красовался узор, похожий на паутину, который, конечно, был бы уместнее на Хеллоуин, а не на Рождество. Потом одна из девочек разглядела вышитый на моем халате логотип клиники. – А вы работаете в ветеринарной клинике, да? – Да. Я ветеринарная медсестра. – Значит, вы мерите животным температуру и все такое? – Иногда. А еще я беру у них кровь на анализ, помогаю врачу во время операций и присматриваю за животными после хирургического вмешательства. – На прошлой неделе наша собака принесла щенков, – сообщил другой мальчик, самый младший на вид. – Мама сказала, что одного мы можем оставить себе. Я улыбнулась. – Здорово! А какие они, щенки? Парень неопределенно пожал плечами. – Черные и коричневые. Они еще маленькие. Старший мальчик отодвинул в сторону свою «паутину» и сунул кисть в жестянку с водой. – Наша собака тоже родила щенков, но отец их утопил! – Но ведь это… – Я в замешательстве замолчала. Если я скажу, что это был жестокий поступок, парень решит, что я осуждаю его отца. Нет, я действительно считала подобный поступок жестоким, но… кто я такая, в конце-то концов? К счастью, именно в этот момент вернулся Джейк с кофе. – Логан опять рассказывает свои страшилки? – осведомился он с порога. – Не страшилки, – возразила я. – Обычная история, хотя и довольно грустная. Джейк кивнул. – Может, прибережем грустные истории о животных до следующего раза? – предложил он. Его приход заставил подростков оживиться, и они буквально засыпали меня вопросами о своих домашних питомцах – о том, как их правильно кормить, как за ними ухаживать, и не больны ли они, если делают то-то и то-то. Я терпеливо отвечала и сама не заметила, как занятие закончилось. К моему огромному удивлению, банка из-под джема, которую я пыталась раскрашивать, покрылась изображениями рождественских шаров, которые, однако, были скорее квадратными, чем круглыми. – Не плохо для первого раза, как вы думаете? – спросил Джейк, рассматривая банку на просвет. – У вас круто получается, мисс. – Клево. – Спасибо, но до вас мне еще далеко, – сказала я. – Подождите немного, Бет. Я только выпущу вот их, и мы с вами поговорим. Когда Джейк вернулся, я увидела, что он успел облачиться в байкерскую косуху. – Не хотите съездить в парк «Истерн-Керв», посмотреть фонари? – предложил он. – Выпьем пивка, и я расскажу вам о нашем центре. Если вы голодны, там же можно и поужинать. С тех пор как я рассталась с Джейми, это был первый раз, когда мужчина меня куда-то приглашал. Кроме того, Джейк казался мне довольно симпатичным и привлекательным. Я улыбнулась. – Спасибо, хочу. – Отлично. – Джейк тоже улыбнулся. – Тогда поехали. Глава 22 Долстонский общественный парк «Истерн-Керв» располагался на вытянутом участке земли, который был когда-то зоной отчуждения заброшенной железнодорожной ветки. Теперь это был настоящий оазис – с деревьями и цветами, площадкой для пикников и игр на свежем воздухе, с творческими мастерскими и детскими уголками. Разговаривая с Клер, я совершенно о нем забыла, но сейчас, когда я оказалась здесь с Джейком, я подумала о том, что этот парк расположен очень удобно, чтобы ходить сюда с малышом. Конечно, мой сад на заднем дворе все равно был мне милее, но я решила, что в «Истерн-Керв» мы будем ходить общаться с другими детьми. Мы… Мой ребенок и я. Мысль о том, что через год я буду матерью, становилась все более реальной. Скоро я буду жить в своей квартире не одна. И когда я пойду в магазин за продуктами, мне надо будет думать не только о себе… Голос Джейка вырвал меня из пучины размышлений. – Надеюсь, Логан не очень расстроил вас рассказами об утопленных щенятах? – проговорил он. – Не могу сказать, чтобы это был самый приятный момент за все мое пребывание в вашем центре, – ответила я. – Но с другой стороны… Мне было жалко Логана. Ну и щенков, конечно, тоже. Джейк кивнул. – На самом деле Логан нормальный парень, на него можно положиться. Просто дома у него не самая лучшая ситуация. А эти щенки… Когда это случилось, он был очень расстроен. Я сам видел, как он плакал во дворе перед дверью и не хотел входить, чтобы другие не увидели его в таком состоянии. – Он вздохнул. – Таким, как Логан, необходимо выглядеть крутыми, как вареное яйцо, – только так они могут справиться с жизненными обстоятельствами. Беда в том, что крутизна входит в привычку, а это может кончиться плохо. Мы, конечно, делаем для этих ребят все, что в наших силах, но этого не всегда достаточно, и когда приходится сталкиваться с последствиями… И кстати, подростки иногда обвиняют в собственных неприятностях нас. Мол, это мы виноваты. Я подумала об Оливии и Эмили – о тех стенах, которые они воздвигли, стараясь защититься от меня. Все ли я сделала, чтобы разрушить эти стены, или мелкое самолюбие мне помешало? Раньше мне казалось, что я выложилась полностью, но теперь я не была так в этом уверена. Быть может, я слишком жалела себя, считала себя несчастной, которой все должны… Быть может, мне следовало идти до конца, не считаться с собственными чувствами, быть решительнее, строить отношения с девочками вопреки всему… И главное, мне следовало как можно нагляднее показать им, что я вовсе не пытаюсь занять место их матери, что я – всего лишь еще один человек, который их любит. Порой, лежа по ночам без сна, я представляла себе, как мы трое – я, Оливия и Эмили – гуляем где-то в саду, держимся за руки и смеемся. Мне казалось – я сумела бы предложить им нечто такое, за что они смогли бы меня полюбить. Мои фантазии, однако, никогда не включали в себя Джейми – старого доброго папочку Джейми, который постоянно вмешивался и норовил взять все заботы о дочерях на себя, стремясь любой ценой оставаться в центре их внимания. Он нуждался в том, чтобы в нем нуждались, и в этом мне чудилось теперь что-то болезненное и жалкое. – Сдается мне, ситуация вам знакома, – заметил Джейк, и я кивнула. – Год назад я была мачехой для двух девочек чуть помладше, чем ваши подростки, – сказала я. – Это было… нелегко. – Быть мачехой или отчимом действительно очень тяжело. И к сожалению, с возрастом вероятность того, что контакт так и не будет установлен, только возрастает. Я побывал в обоих ипостасях: в одном случае я был отчимом, а в другом – оказался в положении постороннего, когда пытался воспитывать собственных детей. И то, и другое было слишком похоже на ходьбу по минному полю – одно неосторожное движение, и взрыв! Впрочем, довольно о мрачном. Мы пришли. Мы вошли в парк и двинулись по дорожкам, восхищаясь развешанными на деревьях и оградах разноцветными светильниками. Время от времени Джейк показывал мне те из них, которые были сделаны в его центре. Зрелище было очень красивое – вокруг нас сверкали и переливались разноцветные фонарики, мигали рождественские гирлянды и фигуры диковинных животных, выполненные из тех же гирлянд или причудливо изогнутых световых трубок. В воздухе пахло костром, гамбургерами и чем-то сладким, отовсюду доносились восторженные детские голоса и смех, и я не пожалела, что пришла сюда. Ну, а поскольку я работала в местной ветклинике, очень скоро меня узнали. – Здравствуйте, Бет. Вам нравится нынешний фестиваль света?