Суббота, 28 февраля. После уроков Первомайск, улица Чкалова – Подведем итоги, – забубнил инструктор, шелестя исчерканными бумагами. Полное впечатление, что начальник отдела сверяет цифры отчетности. Светлана незаметно вздохнула, украдкой оглядывая комсомольцев, сгрудившихся за длинным столом, укрытым скатертью темно-зеленого цвета, флагом бюрократов. Глаза у всех осоловелые, блестят словно пуговичные. Тягомотина… «Скука пахнет пылью и старыми бумагами», – подумала девушка. Ах, до чего же жалко, что Миши нет! При нем тут всё оживало, появлялся смысл и угадывалось предназначение. Как он тогда сказал, на самом первом заседании: «Ленинский зачет»? На фиг нам этот зачет? Делом надо заниматься, а не тетрадки кромсать!» Мишу только-только выбрали комсоргом школы – и сразу будто свежим воздухом пахнуло, засквозило, утягивая одуряющую духоту. – Спортивный сектор… Культурно-массовый сектор… – бубнил инструктор, горбясь над пожелтелыми ведомостями, шуршавшими, как старый пергамент. То физорг, то культорг слегка вздрагивали, заслышав знакомые сочетания, и опять сникали словно околдованные нудными чарами. – Учебный сектор… Трудовой сектор… Пионерский сектор… А ведь он совсем еще молодой, поразилась вдруг Светлана, посматривая на «освобожденного» комсомольского работника. «Прыщавый даже… – толклись мысли в голове. – И на Алку боится смотреть, вот и гнется… Ну, Сима! Нашел кем Мишеньку заменить!» – Всё на этом, – промямлил инструктор, суетливо запихивая бумаги в потертый портфель, и будто снял заклятие. Старшеклассники сразу ожили, шумно двигая стульями и галдя в манере первоклашек. Опасливо обойдя Аллу, «освобожденный» шмыгнул за дверь, а Безродная возвысила строгий голос: – Взносы! Не забываем про взносы! Светлана смешливо прыснула, углядев, как инструктор вжал голову в плечи, и вышла следом, оставляя за порогом общественно полезную суету. В гулкой рекреации она слегка напряглась – Юрка Сосницкий, оттолкнувшись от подоконника, неуверенно приблизился к ней. Борется человек с собой, со своими привычками, въевшимися в душу и плоть… Хотение начать новую жизнь приходит ко всем, но многие ли находят в себе силы исполнить его? Шевелёва с легким неудовольствием призналась себе, что робость «Сосны» ей приятна. В каких только ипостасях она не перевидела Юрку – жестким и злым, наглым, враждебно замкнутым, равнодушным, насмешливым, но не таким… пугливым и доверчивым. Будто уличный котенок, что тянется к руке, надеясь на ласку, и в то же время боязливо шарахается. – Привет, – улыбнулась Света и бросила наугад, надеясь на желанный ответ: – А ты чего здесь? – Привет… – смущенно пробормотал Сосницкий, вскидывая голову в отчаянном вызове: – Тебя жду. Можно… провожу? – Давай! – обрадовалась девушка. – А то вчера какой-то тип за мной шел, представляешь? Куда я, туда и он. И убежать страшно – вдруг догонит? – и идти. Кошмар какой-то… Светлана болтала, лишь бы прикрыть действительность. Пусть не думает, что нравится ей. Просто вдвоем будет спокойнее – с Юркой никто не связывается… – Пошли, – выдавил Сосна и мигом натянул лыжную шапочку, словно пряча алеющие уши. – Пошли. Когда учишься с человеком в одном классе, привыкаешь видеть в нем все того же мелкого нескладеху, впервые севшего за парту. А ребята растут… И ты однажды теряешься, разумея вдруг, что с детства знакомый мальчик стал иным. А у тебя просто в голове не укладывается, когда же это пацанское в нем заместилось мужским? В раздевалке Юра, едва обретший обычную ловкость, сдобренную ленцой, снова зажался. Его напряженный взгляд заметался по вешалкам, по прутьям решеток, как будто выискивая нечаянных свидетелей. И все же Сосна переборол себя и подал девушке пальто. – Спасибо! – кокетливо сказала Света, делая вид, что не замечает, как пылают Юркины щеки. И решилась на коварный тест – протянула свой портфель. Сосницкий, еще толком не накинувший куртку, хищно ухватил подачу. Таскать за девчонками портфели – это школьный ритуал, признание и посвящение. Светлана развернулась и гордо вышла, по дороге глянув на себя в зеркало. Глазки блестят… Губки вздрагивают в улыбке… Ямочки… «Хороша!» Юрка догнал ее, неловко задергивая «молнию» одной рукой. Шевелёва остановилась и, преодолев секундное колебание, молча застегнула потертую куртку из овчины. Сосна одеревенел, закостенел, преданно таращась на Свету. В его серых глазах под короткими ресницами сиял такой восторг, такое обожание, что девушке стало неловко. – Ну что, идем? – сказала она с нарочитым оживлением. Сосницкий, не в силах вымолвить и единое слово, истово закивал. Обычно Шевелёва быстро, чуть ли не бегом покидала школу, торопясь на секцию или домой, но сегодня девушка замедляла шаг, словно растягивая невинное удовольствие. Нет-нет, она не потеряла головы, о чем вы? Это Маша – взбалмошная особа, а вот у нее ум на первом месте. Хотя они и двойняшки, но ведь не копии. Наверное, это внутреннее различие возникло позапрошлым летом, в страшные, невыносимые месяцы паралича. Девчонки в ее возрасте живут ощущениями. Они трепещут, томятся, изнывают от первых симпатий, первых свиданий, первых поцелуев, а о каких любовях мечтать сломанной, раздавленной кукле? Лежишь, как бревно, как… как коровья лепешка на пастбище! Поневоле углубишься в себя, начнешь думать, а мысли твои или серы, как уныние, или вовсе чернее отчаяния. Светлана встрепенулась. Прочь, прочь, негатив! То мерклое инферно оттого и памятно, что обернулось немыслимым раем. Долгие, нещадно долгие месяцы метаться, выбирая – жить, мучаясь и мучая, или, вон, доползти до балкона, перевалиться через перила… И вдруг – здоровье! Избавление! Счастье! Девушка покосилась на провожатого и прикрыла улыбку ладонью – Юра зыркал по сторонам: никто не видит? Стесняется, дурачок. Только зачем оба портфеля тащить в одной левой? А-а… Вон оно что… Сосна надеется взять ее за руку! Хм… Нет, пожалуй, рановато. Не все сразу… А солнце-то какое! Прямо весна. Снега не видать почти – так, грязные остатки в тени, да и то не везде. Деревья голые, зябко колышут ветвями, а из бурой лежалой травы еще не скоро вылезут зеленые стрелки. Хотя… Кто его знает? Лед на реке порыхлел, блестит разводьями. Продержится тепло с недельку – и стронутся грязные, размороженные льдины, только гул пойдет. Подарок к 8 Марта… Светлана вытащила зеркальце, пожелав удостовериться, что волосы из-под вязаной шапочки опадают на плечи как надо, а не как попало. «Да хороша, хороша!» – мелькнула довольная мысль. А в следующее мгновение девушка поймала отражение вчерашнего молодчика. Фуфайка, растерзанная кроличья ушанка, штаны с пузырями… – Опять он! – охнула Света. – Кто? – округлил глаза Юрий, выпадая из мечтаний. – Ну, тот, кто за мной вчера… – сбивчиво зашептала девушка. – Я тебе рассказывала! Не оборачивайся! – зашипела она. – Идем, как шли, – негромко сказал Сосна, перекладывая портфели в другую руку. – И не бойся. – Я и не боюсь… – слабо откликнулась Светлана, не особо веря себе. Впрочем, она несколько успокоилась, чувствуя, что наползающий страх притаился будто, не забираясь в душу, но и не исчезая. За этими переживаниями девушка даже не заметила, что уступила Сосницкому. – Сейчас за угол, направо, – тихонько скомандовал Юрка. – Есть там одно местечко… Неторопливо свернув в тихий переулок, Сосна сдавленно шепнул: – Бегом! Схватив Свету за руку, он помчался мимо высокой дощатой ограды и резко свернул, прячась за ребристым контейнером. – Идет! – перепуганно пискнула девушка. – Тсс! Торопливо загрюкали сапоги, и преследователь остановился совсем рядом, протяни руку – и наткнешься. Но стальная облупленная дверца контейнера разделяла двоих и одного. Светлана неслышно качнулась, и Юра сжал ее ладонь крепче. А она только посмотреть… Глянув в отверстие, оставленное ржавчиной, девушка увидела узкое лицо с чуток раскосыми глазами и жестким очерком тонкогубого рта. Лишь мясистый нос смазывал общее впечатление холодной, опасной силы. – Факинг ши-ит… – выцедил узколицый, потеряв след, и резко развернулся, удаляясь к улице Чкалова. Целая минута истекла, прежде чем Света шевельнулась и свободно вздохнула. – Этот тип… – насупился Сосна. – Он по-американски ругался. Шевелева покосилась на одноклассника, не отпускавшего ее руки. Похоже, порыв решительности миновал… – Юр, проводишь меня. – Света деловито отобрала свой портфель. – Так будет легче. И проще. – До самого дому? – уточнил Сосницкий, компенсируя потерю. – До самого, – слабо улыбнулась девушка. – Потом сходим к Рите, и еще раз до дому… – Ух ты… – Сосна даже растерялся перед открывшимися перспективами. Светлана весело рассмеялась и с испугом прикрыла рот ладошкой. – Не бойся, – спокойно сказал Юра, – я с тобой. Тот же день, чуть позже