– Это я у тебя хотел спросить, – сварливо пробурчал Ю Вэ. Вернувшись за стол, он сложил ладони перед лицом и уткнул в них подбородок. Его глаза, увеличенные стеклами очков, смотрели выжидающе – и смятенно. – Спецгруппа на паузе, – доложил Борис Семенович. – В разработке один подозрительный товарищ, Исаева им занимается. Одно я знаю точно – Михи в Первомайске нет. – Куда ж он подевался? – Андропов расцепил руки, поводил ладонями по столешнице. – Ты знаешь, Борь… Я вот сейчас подумал… Уж слишком легко Миша принял свое раскрытие! А если тут не простота, а тонкий расчет? И мы вычислили лишь его одного – из целой группы? Генерал-лейтенант молча покрутил головой, разминая шею. – То есть Миша принял удар на себя, отводя нам глаза – и уводя в сторону от товарищей? – Именно! – Юрий Владимирович размашисто хлопнул ладонью по столешнице, а затем поднял указательный палец. – Он не просто исчез, Боря, ему помогли! Оперативно и профессионально. – Очень даже может быть, – согласился Иванов, поправляя очки. – Работаем! Вечер того же дня Первомайск, улица Офицерская Офицерская оставалась девственно пыльна – асфальт миновал ее – и прихотливыми заворотами спускалась к речке Синюхе, притоку Южного Буга. На каждой уличной извилине выдавался заросший неопрятным бурьяном взгорбок, где крепко сидел забор из серых, битых дождем досок – с дороги он чудился палисадом форта. Ну, если уж об осадках речь зашла, то вода с небес вела себя прилично – не размывала проезжую часть, а текла по сторонам, выточив русла по колено глубиной. Иногда, после сильного ливня, мутный поток до того растаскивал грунт, что оголял костяки павших и ржавые остовы винтовок. Знать, и ассоциация с фортецией не зря зацепилась – бои тут шли страшные… …Саймон поднажал, выруливая, и верный «каблучок» тоненько взревел, одолевая крутой подъем. У крошечного магазинчика «Продукты» Грин затормозил и вышел, поднимая «ижевский» капот. Условный сигнал: «Всё в порядке». Мельком Саймон глянул на часы. Файв-о-клок. Приняв озабоченный вид, Грин заглянул под капот. Потрогал, подергал провода – и деловито вытер руки ветошью. «Долго ждать не буду, – подумал он, – минут пять, от силы». Завывая мотором, подкатил бортовой «газон», груженный опилками. Наверное, с мебельной фабрики. Из кабины выпрыгнул водитель, курчавый парень лет тридцати, в теплых суконных штанах, пятнистых от следов масла, и в байковой рубашке. Изгвазданную куртку из болоньи он забросил обратно на сиденье – вечер баловал теплом. – Проблемы? – кивнул курчавый на движок «Ижа». – Да нет, – вежливо ответил Грин, в очередной раз изумляясь этой русской присказке, совершенно размывавшей понятия. Водитель «ГАЗа» осклабился – и выдал пароль: – Если что, могу занять свечу. У меня целых три запасных. – Спасибо, – медленно отозвался Саймон. – Просто искра в скат ушла. – Держи. – «Коллега» протянул ему пять рублей. Грин принял «пятерку», удоволенно хмыкнув – звезда на Спасской башне перечеркнута крестиком. – Саймон Грин, – протянул он руку. – Временно Семен Зеленов. – Питер Смит, – отозвался напарник. – Он же Петр Ковалев. Даже так – Петро́, чтобы с местным колоритом! – Рад, – искренне сказал Грин. – Одному тут тошновато. Новости есть? – Ждем третьего, Сёма! – ухмыльнулся Питер. – Тебя уже просветили местные насчет выражения «сообразить на троих»? – Пару раз соображал, – скривился Саймон. – «Столичная» хороша, но здешний самогон… Гадость! Отсмеявшись, курчавый пнул колесо «Ижа». – Насчет пополнения, – переключился он на деловой тон. – В Первомайске работает наш агент, он входит в спецгруппу генерала Иванова как аналитик… – Знаю, – проявил Грин осведомленность. – Глеб Лукич Новаго. Мне было рекомендовано не контактировать с ним. – Мне тоже, – кивнул Смит. – Как успехи? – Да так… – дернул плечом Саймон. – Вышел на одну деваху. Миха ее на ноги поставил… – М-м-м… – затянул Питер, щелкая пальцами. – Светлана! – Она, – буркнул Грин, недовольный информированностью партнера. – Последнюю неделю не ходил за ней. Кажется, девчонка заметила слежку. А вот, если вдвоем… – Он поморщился: – Shi-it… Все так несерьезно… Какая-то малохудожественная самодеятельность! – Так на это и расчет! – энергично отмахнул Смит. – Chief of station здорово рискует, но тактика «профи действуют как любители» может сработать… Да, насчет агента Новаго. Мне намекнули, что как раз третий и выйдет с ним на связь. – А нам, значит, не доверяют? – кисло усмехнулся Саймон. – Да нет, тут другое… По секрету, между нами, ждать надо не третьего, а третью! – Ну что ж, – Грин флегматично пожал плечами, – «любовь втроем» – не худший вариант. Старушка, вышедшая на крылечко магазина, кротко улыбнулась, глядя на гогочущих парней. «Молодежь… – подумала она. – Небось о девках судачили. Охо-хо-нюшки…» Воскресенье, 7 марта. Около трех часов дня Восточный Берлин, Карл-Маркс-аллее Мне выделили квартиру в панельной десятиэтажке рядом с рестораном «Москва». Смотришь с проспекта – полное впечатление, что шагаешь по столице СССР, где-нибудь у площади Гагарина. Всей разницы, что московские панельки – в девять этажей, а берлинские довели до круглого счета. Да, и еще над соседским домом ракетирует берлинская телебашня с нанизанным шаром из нержавейки – с виду несерьезная конструкция, а ведь тридцать метров в поперечнике, и весит, как полсотни загруженных вагонов! Закрыв за собой дверь квартиры, я мысленно выдохнул. Всю дорогу от Александерплац проверялся, но вроде чисто. «Шпицели» не страшили особо – Маркус на моей стороне, а вот ребятишки из Карлсхорста или с Кляйналлее…[10] Беспокойство вцепилось в меня еще в Москве, и освободиться от него не получалось. Тревог добавляла утрата сверхскорости – раньше-то я мог так стартануть, что не удержишь в поле зрения! Мелькнул размытым пятном – и нет меня. Мог и плюх надавать особо наглым оперативникам. А теперь – всё, списан в обычные смертные. Лишь в детской фантастике семнадцатилетний пацан способен оказать сопротивление крутому спецназовцу. В реале я и вякнуть не успею. Вот это унизительное ощущение беспомощности и раздувало тлеющие страхи. Даже здесь, в тихой квартирке, меня не покидало чувство близкой опасности. Уверенности в том, что Штази не поддалось искушению насовать повсюду «жучков», не было. Одно хорошо – миниатюрных телекамер пока не создано. – Трусишка зайка серенький… – проворчал я. Вспомнил о звукозаписывающей аппаратуре и выдал в импульсе раздражения: – Да пошли они все! Схомячив рыбку из Варнемюнде, переоделся, натянув трико, и «пошел на работу». В комнате, на большом письменном столе, блестел «Comintern-1», моя микроЭВМ в экспортном исполнении. И «клава», и «мыша», всё как у людей. Займусь сервером домена… * * * Юзерствовал до самого вечера, и то, что получилось, сбросил на ГМД. Правда, дискеты на полтора «метра» пока не выходило, как ни бились в Центре микроэлектроники, но мне и триста «кило» – с избытком. – Весь в трудах, – простонал я, разгибая спину, – аки пчела… Именно под конец рабочего дня в дверь постучали. Натура моя, как водится, вздрогнула, прислушиваясь. Тук-тук-тук. Тук. Тук-тук. «Маркус!» Я открыл, впуская «Человека без лица». Вольф выглядел несколько смущенным. – Простите, Михаэль, что вот так, запросто, не предупредив… – Вообще-то, Маркус, это я у вас в гостях! Начальник Штази прошел в комнату, потирая широкие ладони, будто сметая остатки неловкости. – Да как-то разволновался с утра. Смешно, наверное, сокрушаться о будущем, но… Воссоединение Германии… Падение Берлинской стены… «Остальгия»… Ведь всей этой катастрофы можно было избежать! Вот, что не дает мне покоя!