Хорошо, что сумерки окружающих помещений скрадывали своими бархатными тенями не только оттенок кожи, но и даже черты лиц, хотя и мешали наслаждаться видом роскошного интерьера давно вышедшего из моды стиля барокко. - А куда мы идём? - В мою комнату, конечно! – которая, кстати находилась на этом же этаже, но в восточном крыле здания, через несколько внушительных пролётов длинных галерей, а те, в свою очередь, выглядели запутанными переходами монументального лабиринта из светлых стен, разграниченных симметричными полуколоннами, сводчатых потолков с фресками на местную пейзажную тематику и более тёмного паркета в шахматную шашечку, начищенного буквально до зеркального блеска. Спрашивать, что они будут там делать, Эвелин пока не рискнула. Решила дождаться, когда они достигнут намеченной цели и окажутся за дверьми личных комнат Полин. - Какой цвет ты больше всего предпочитаешь? Не успели они очутиться в просторном будуаре мадам Помпадур, а то и самой Марии-Антуаннеты Австрийской (поскольку назвать данное помещение обычной комнатой юной барышни не поворачивался язык), как Эву в который уже раз за этот вечер подвергли нешуточному испытанию на прочность. Она так и осталась стоять у дверей, не решаясь пройти вслед за подругой в роскошные покои невообразимых размеров и королевского убранства. Да и Полли была через чур увлечена собственной идеей-фикс, чтобы заметить скованную нерешительностью не в меру скромной Эвелин. Она как раз чуть ли не бегом влетела в смежную спальню через широкий проём, тут же принявшись скидывать декоративные подушки со стоящего у изножья кровати массивного сундука-топчана. - В смысле, какой цвет? - Хотя нет! Не говори! Красный! Тёмно-красный бархат! – крышка сундука с возмущённым скрипом обнажила свои скрытые сокровища перед воодушевлённым взглядом юной хозяйки. – Кажется, где-то такое было. - Красный бархат? – Эва запуталась окончательно, но так и не рискнула сделать хотя бы ещё один шаг к центру будуара. Зато вынужденно наблюдала со своего места, как Полли раскидывается то ли кусками материи, то ли платьями, которые та выуживала из сундука и тут же отбрасывала в сторону, прямо на пол, поскольку оные не соответствовали искомой ею вещи. – Ага! Вот оно! Даже тусклое освещение газовых ламп, как и расстояние в несколько ярдов не смогли приглушить в руках Полин сочный цвет тёмно-красной ткани, до которой девушка только что добралась и теперь разглядывала под более удобным ракурсом. И, похоже, это действительно было платье, разве что совершенно иного от современного кроя. - Можешь раздеваться. - ЧТООО?! Глава двадцать третья Постоянных или, как их ещё называют, верных подруг у Эвелин в Леонбурге никогда не было. Может быть только какие-нибудь ненавязчивые знакомые, с кем по обыкновению и ненамеренно (абсолютно случайно) пересекаешься у кого-нибудь в гостях или на светском рауте, реже в парках, на набережных, либо в библиотеке. Заканчивались подобные знакомства недолгими разговорами на необременённые темы ни о чём, хотя Эве и приходилось довольно часто наблюдать со стороны за настоящими отношениями между действительно преданными подружками. И, конечно, не без лёгкого чувства зависти. По крайней мере, она имела хоть какие-то представления о том, чем обычно при встречах занимаются подобные барышни. Как правило, обмениваются последними новостями и слухами, рассказывают друг дружке, что и когда произошло в их личной жизни, делятся сокровенным – мечтами и даже приснившимся, а иногда увлекаются каким-нибудь новомодным коллекционированием незамысловатых вещичек. Собирают альбомы с гербариями, поздравительными открытками, журнальными вырезками, фотокарточками всевозможных рекламок или выдумывают милые стишочки «на память», подписываясь ими под приклеенными корешками театральных билетиков или ещё чем-то столь же незамысловатым, что требовалось в срочном порядке сохранить, сберечь, а потом в дождливые вечера перелистывать да пересматривать, перечитывая по нескольку раз подзабытые строчки и предаваясь ностальгическим воспоминаниям. Ну и, конечно же, обязательно куда-нибудь ходят вместе, гуляют, отдыхают, временами даже переписываются, если не имеют возможности встретиться в тот или иной день. Но чтобы вот так! По среди глубокой ночи, под боком у ничего не подозревающих родителей и опекунов!.. Такого Эвелин уж точно нигде ранее не наблюдала. - Это что? Bata de cola? – её глаза расширились ещё больше, как только Полин вернулась в гостиную будуара, прихватив то самое откровенно красное платье с пышной пеной сборок и воланов в той части, где должна была находиться юбка или же её шлейф. - Оно самое – традиционный костюм испанских цыганок-танцовщиц. Правда его шили, как карнавальное, но придерживались оригинального стиля до последней пуговки. Танцевать в нём одно удовольствие! - Танцевать? Ты же только что сбежала с собственного бального приёма! - Я сбежала со скучных вальсов, полонезов, мазурок и прочих занудностей, от которых меня ещё с детства бросало в дрожь. Про их исполнителей сдержанно промолчу. Сколько не учи курицу танцевать кадриль, она всё равно останется курицей, которая танцует кадриль. Зрелище не для слабонервных. - Ничего не понимаю. - Поймёшь, когда переоденемся и поедем в город на карнавал. Вот тогда-то челюсть и отвисла, буквально и надолго. Потребовалось не абы сколько времени хотя бы на то, чтобы вернуть едва не утраченную способность мыслить и даже складывать в голове какие-то слова в членораздельные фразы. - Ты собираешься сбежать из дома, прямо посреди праздничного вечера? – не сколько произнесла, а скорее выпалила изумлённым возгласом ошалевшая Эвелин Лейн, глядя теперь на подругу с крайне недоверчивым сомнением. Неужели она в ней ошиблась? Или того хуже! У Полли не всё в порядке с головой? - А тебе самой разве не хотелось попасть на карнавальное шествие? Пройтись по ночному городу, понаблюдать за настоящими танцевальными схватками и конкурсами? Заглянуть в интересные заведения, которые обычно закрыты в дневное время или считаются не вполне подходящими для юных леди. - Хочешь сказать, что ты занимаешься подобными… вылазками уже далеко не в первый раз? – чем больше Эва её слушала, тем сильнее впадала в шоковое состояние, не зная, как правильней реагировать на происходящее и что говорить в подобных случаях. Как будто ей предлагали сделать что-то необычайно жуткое и аморальное, практически равноценное убийству. Хотя… назвать то, что она чувствовала в тот момент, сплошным паническим страхом – не поворачивался язык. Да, притапливающие приступы парализующего шока периодически накатывали лёгкой контузией и страстным желанием на что-нибудь присесть. Но всё же, это явно не они удерживали девушку на месте и не давали сбежать из комнат подруги в другую часть особняка со всех ног и не оглядываясь. Желудок, диафрагму и где-то на уровне солнечного сплетения скручивало изнутри тугими, горячими ещё и пульсирующими узелками совершенно иных ощущений. Да, они шокировали, но это был какой-то странный шок, щекочущий нервы по натянутым струнам противоречивых эмоций и… скрытых желаний. Будто Эвелин намерено никуда не уходила отсюда, удерживаемая подсознательным ожиданием, что её вот-вот переубедят не только остаться, но и уговорят тайно бежать из поместья туда, куда она сама мысленно рвалась чуть ли не с первых минут утреннего пробуждения. Ведь ей предлагали то, что ей казалось на протяжении всего дня абсолютно недосягаемым и невозможным. И как после такого не разпереживаться? - На самом деле это не так уж и сложно, если есть надёжный соучастник и такой же страстный любитель ночных приключений. Только не подумай, будто я занимаюсь подобными вещами каждую божию ночь. На самом деле, совсем не часто и то лишь во время больших праздников и когда Терре Промиз переполнен, как сегодня, шумными гостями, за которыми нужен глаз да глаз. Считай, как минимум до пяти утра о нашем существовании ни разу не вспомнят. Довольно удобный расклад вещей, не так ли? - И с кем же ты всё это время сбегала из дома? - С тем, на кого меньше всего способны подумать и в чьей надёжности я уверена, как никто другой. Ну так что? Ты и дальше будешь изводить себя мучительными сомнениями или же присоединишься к нам? Учти, я в любом случае здесь не останусь. А тебе придётся выбирать: либо с нами, либо одной в этой комнате на всю оставшуюся ночь, либо обратно в бальный зал под бдительный надзор своей вездесущей тётушки. - И что… за всё это время ты так ни разу и не попалась? – что поделать, если сомнения действительно слишком мучительные, а соблазн выбраться в город куда сильнее желания остаться здесь в полном одиночестве (или, не приведи господь, в компании тётки и её дочерей!). Да и всё это время, в сущности, таковым и являлся. Но ведь она ни черта не знает из того, куда они собираются, и где гарантия, что они вернуться целыми и невредимыми, плюс, так никем и не замеченными? И кто тот таинственный, якобы надёжный сопроводитель Полин д’Альбьер, кому та так безоговорочно доверяет? - По-твоему, стала бы я предлагать тебе подобную авантюру, если бы кто-то в этом доме был в курсе всех моих тайных увлечений? Да меня скорее бы заперли под замок, выставив под дверьми и окнами с дюжину профессиональных гардекоров, а мадам Леру подселили бы прямо в эти покои мне под бок! Ну же, Лин! Я же не только для себя это делаю, но и чтобы тебе не пришлось здесь скучать до второго пришествия. И было бы это опасным, разве стала бы я так рисковать? Вместе ведь всегда интересней и веселей. Или скажешь нет? - И как всё это выглядит в действии? Как выявилось позднее – всё выглядело достаточно продуманным и не таким уж и сложным, как могло показаться на первый взгляд. Заминка больше всего коснулась момента со сменой бальных платьев на маскарадные костюмы и то, благодаря появлению Эвелин и помощи Пол, каких-то особых сложностей с переодеванием не возникло. Эва даже не стала возражать выбранному для неё подругой через чур яркому образу испанской цыганки, поскольку Bata de cola из огненно-красного бархата, шитое лучшими модистками Парижа ещё где-то в середине 50-х годов для бабки Полин – большой любительницы карнавальных празднеств, по качеству и крою могло лишь соперничать с роскошными туалетами французских королев и фавориток последних трёх столетий. Чего только стоил корсаж и пышное полотнище юбки, расшитые более тёмными узорами ручной вышивки и полудрагоценными камнями вроде шпинели и циркона. Удивительно, что подобную красоту теперь хранили, как одну из старых «тряпок» в бабушкином сундуке. Хотя, многие оттенки красного и без того будоражили своим вызывающим цветом даже самый предвзятый или циничный взгляд. Не то, чтобы Эвелин как-то тянула внешностью на жгучую цыганку или какую-нибудь Консуэло (прототип коей, видимо, и был взят для многих карнавальных костюмов бабки Полли), но даже в этом платье, ещё и в тёмно-бордовой маске, скрывавшую половину лица, девушка с трудом узнала в отражении большого зеркала будуара подруги невзрачную сиротку Эву. Вернее, совершенно не узнавала, поскольку и цвет Bata de cola, и яркое пятно маски на бледном лике, ещё и в ореоле червонного золота тёмно-русых волос, создавали какой-то уж слишком ирреальный образ несвойственной ей внешности – слишком контрастирующий с той, кем её привыкли все видеть и воспринимать. Надо сказать, внешность Полин так же претерпела значительных изменений, хотя по началу было сложно поверить, что такое вообще было возможно. Не исключено, что во всём была виновата ещё одна из выбранных девушкой масок – венецианская Вольто*, полностью скрывавшая лицо, но в отличие от своих классических собратьев, слишком богато расписанная и даже украшенная переливающейся россыпью полудрагоценных кристаллов. В сочетании с лоснящимся атласом пурпурно-лилового цвета ещё одного маскарадного платья (скорее всего Коломбины из-за расшитых в виде ромбов по корсажу и юбке белых и чёрных лилий, включая небольшую треуголку с выкрашенным в фиолетовый цвет страусиным пером), эффект создавался самый неожиданный, едва не мистический. Будто перед тобой не скрывающая свою узнаваемую внешность яркая красавица Гранд-Льюиса, а мифическое существо из параллельного мира ведических богов, и неподвижный лик дорогостоящей маски, вовсе и не являлся маской, как таковой, а был одной из множества личин земной богини. Может обострённые чувства подкожного волнения перед предстоящим побегом в город поэтому и усиливались ещё больше, воспаляя и без того бурное воображение столь ирреальными картинками фантасмагорических образов? Подпитывали подсознательные желания своими чарующими видениями, стимулируя ложные предчувствия более глубокими эмоциями и… сладкими страхами. Эвелин конечно могла отказаться от всего этого безумия в любую секунду, но… что в сущности она теряла? Если она сама себя не узнавала, то кто мог узнать её в том же городе, где её итак никто не помнил, ни по имени, ни в лицо? Но меньше всего она ожидала сюрприза в лице молодого кучера д’Альбьеров, который поджидал их всё это время у белокаменной конюшни, возле заранее запряжённого двойкой вороных меринов чёрного фаэтона с поднятым верхом, подальше от яркого света ночных фонарей. До этого, им пришлось пробираться в подвальный этаж по лестнице для слуг, а потом ещё и по узким коридорам мимо служебных помещений, каким-то чудом не столкнувшись нос к носу со снующей там взад-вперёд прислугой. Так что в течении последних минут Эва чувствовала себя, как тот ослик на поводке, который и шагу побоится ступить, лишь бы не оступиться и не вляпаться во что-нибудь непредвиденное. Поэтому волнение со страхами быть пойманной с поличным были более, чем обоснованными. И то, все они враз безвозвратно померкли, стоило ей увидеть того самого надёжного соучастника Полин по ночным вылазкам из Терри Промиз. - Знакомься, это Крис, если ты, конечно, не запомнила его с наших поездок в город в дневное время суток. Кстати, он не сколько кучер, а профессиональный шофёр. Папенька увлёкся пару лет назад покупкой нового вида транспорта в виде этих жутких железных монстров под названием автомобили и попутно нанял Кристофера в качестве личного водителя. - И теперь мне приходится вместо машин управлять каретами, поскольку твой папенька боится, как бы ты не убилась на одном из этих, как ты выразилась, железном монстре. Будто лошади намного безопаснее и никогда не понесут. - Ты же знаешь, что я специально их так называю, дабы папá думал, что я их боюсь. Возможно и не более близкое знакомство с шофёром д’Альбьеров ввело Эвелин в лёгкую контузию. Хотя, да, ей впервые пришлось обратить на него более пристальное внимание, поскольку Пол не только представила их друг другу, словно равных по классовому статусу, но и без какого-либо стеснения повисла на руке молодого мужчины. Вначале прижалась к нему далеко не благочестивым порывом, а потом и вовсе после очередной всеобъясняющей фразы потянулась к его лицу своим, чтобы чмокнуть в щёчку. Как раз последнее из её действий не просто раскрывало скрытую даже от близких подруг Полин связь со служащим её отца, но и разъясняло все её выказанные ранее взгляды на жизнь и людей. Хотя Эве было всё-таки сложно вот так вот с ходу воспринимать увиденное, как за нечто естественное и приемлемое для любого обывателя. Утончённая Полли и какой-то безродный кучер? Данный факт не то что в голове не укладывался, а буквально вводил в ступор. Всегда такой молчаливый и будто неприметный Крис в обычном костюме из дешёвой шерсти с надвинутой почти до самых глаз тёмной кепкой на темноволосой голове. Густая чернота южной ночи, чуть разбавленная отблесками искусственного освещения со стороны конюшен и дома, и сейчас скрывала его внешность, но, кажется, Эвелин сумела на этот раз что-то в нём разглядеть, в той же высокой и ладной фигуре, широких плечах и статной осанке. Правда с возрастом было сложнее, но, вроде он был достаточно ещё молод, возможно немного за двадцать (или не немного). Возможно красив, иначе как объяснить увлечённую им Пол? - Думаю, время для выезда самое подходящее. Все гости в сборе, все слуги там же. – видимо, всё то время, что ему пришлось здесь прождать уже порядком извело его похвальное терпение. Да и отрезвляющая прохлада тропических ночей не располагала к долгим выжиданиям на свежем воздухе. Не удивительно, почему большинство светских раутов и тех же праздничных мероприятий в южных городах Эспенрига старались переносить на ночные часы. Да и накидки-пелерины с капюшонами из чёрного бархата, как нельзя оказались кстати (спасибо бабушкиному сундуку Полин). Маски масками, а всё-таки куда надёжней спрятаться всем телом, а не только лицом. - Ты хоть успел что-нибудь собрать на кухне? А то я с этим приёмом так ничего и не перехватила. Даже несчастного бокала с шампанским. - Корзинка с едой и бутылкой вашего любимого Божоле уже в коляске, мадам. Ждёт, когда же вы соизволите-с сесть в экипаж и отправиться навстречу ночным приключениям? - А для себя маску не забыл? - Само собой, ваша светлость. Как же без оной? - Тогда не вижу смысла терять драгоценные минуты быстротечного времени. Мне срочно нужен свежий глоток свободы, а то до следующей возможности поехать в город ночью точно не доживу. Лин, ты с нами или как? Пол живо забралась с помощью кучера на сиденье фаэтона, на полу которого стояла та самая корзинка с закусками и бутылкой отменного марочного вина из винного погреба её ничего не подозревающего папеньки, и устроившись эдакой королевой предстоящего шествования по Гранд-Льюису (пока ещё уложив свою маску на коленки), глянула в сторону слишком молчаливой подруги. Крис тоже смотрел на Эвелин в терпеливом ожидании, но ничего не говорил. Просто стоял возле коляски, скорее по привычке, и молча смотрел в её сторону. Хотя она и не различала ни его лица, ни глаз, но знала, что эта парочка не сводит с неё своих пристальных взоров. Ведь только она их всех и задерживала, намеренно или нет затягивая ускользающие в никуда те самые драгоценные минуты. Не то, чтобы её так не вовремя сковали чувства паникующего сомнения, просто для неё подобные вещи в принципе были в новинку. Она же никогда и нигде таким не занималась. Но разве ей было мало примера в лице Полин? Той же удавалось проворачивать все свои прошлые ночные поездки в город возможно далеко не первый год подряд? Да и охранник в лице достаточно крепкого шофёра Криса едва ли даст им наделать глупостей и попасть в какую-нибудь нежелательную историю. - Если там будет сильно скучно, то мы сразу же вернёмся. Ну же, Лин! Тебе как никому другому нужно проветрить голову и глотнуть настоящего воздуха свободы, а то от тебя точно скоро ничего не останется. Клеменсы доконают тебя ещё раньше, чем ты успеешь выйти за порог их дома по собственному решению. А если твоя тётка найдёт тебе подходящего жениха? Ты хоть представляешь, сколько тебе останется той жизни? Из чистилища прямиком в преисподнюю. Сама подумай, когда тебе ещё выпадет столь уникальная возможность сбежать из-под бдительного надзора никогда не дремлющей тётки? Вдруг сегодня был первый и единственный шанс? Судя по всему, Полли и в самом деле имела нечто от языческих богов, во всяком случае искушать она точно умела. Не исключено, что Эве не хватало именно этого – нужных слов, особой комбинации почти магического заговора, который бы снял с её тела и разума наложенные когда-то чужими руками и внушениями печати да моральные запреты. Ничтожная капелька свободы, попавшая на язык и тут же растворившаяся в крови одурманивающим наркотиком зарождающейся эйфории. Достаточно принять лишь одну и тебя уже ничто не остановит. Дальше – больше. Шагнёшь навстречу, в этот стойкий аромат южной ночи, сотканный из пряных запахов экзотических растений и зыбкой влажности прохладного воздуха, будто в облако сладких парфюмов, вдыхая глубже, во всю грудь. И всё, считай пропала. Потому что это уже не ты. Твоё тело слишком легко, почти невесомо, мысли, как и душа, живут своей отдельной жизнью, разве что позволяют плыть в потоке этого чарующего безумия под названием Ночь в Гранд-Льюисе. Она даже не заметила, как вспорхнула не без помощи Криса в радушные объятия фаэтона. Голова закружилась практически сразу, ещё до того, как девушка примостилась рядом с Полин. Кажется, она улыбалась во весь рот и что-то сказала подруге в ответ. Видимо, что-то глупое и несущественное, раз не запомнила что. Пол тут же переплела свои пальчики, скрытые гладким атласом длинной лиловой перчатки, с пальцами ближайшей руки Эвелин, будто заключила под свой защитный замок. Или же просто сжала той ладошку, чтобы Эва не успела сбежать. - Не переживай, мы вернёмся ещё до рассвета, никто и не заметит. Зато сколько наберёшься впечатлений. Она их уже набиралась. Да и куда ей сбегать. Крис заскочил на козлы сразу же вслед за ней и уже через пару секунд коляска сошла с места, набирая скорость по булыжнику мощённой аллеи под размеренный цокот копыт чёрных, как южная ночь, меринов. ______________________________________ маска Вольто* - классическая, даже в чем-то каноническая венецианская маска для карнавала, полностью скрывавшая лицо. Её мог надеть любой человек – от вельможи до плебея или иностранца, запретов на её ношение не было, потому в дни праздников её можно было встретить на каждом шагу. Также эту маску называют Гражданин, Лицо, Горожанин, все это – варианты перевода слова volto. Второе название – Larva, что в переводе с латыни означает Призрак или также Лицо Глава двадцать четвёртая