– Я промокла до нитки, – сказала Джой. – Ничего, если я приму у тебя душ и высушу одежду? – Моя ванная в твоем полном распоряжении. Вторая дверь справа, – Конор указал на коридор. – Полотенца чистые. Бери любые. Пока Джой принимала душ, Торн достал из холодильника остатки курицы, разогрел ее в микроволновке. Наспех слепил несколько сандвичей. Порезал ножом фрукты. Кусок банана отлетел в сторону, словно голова преступника, которого казнили на гильотине. Торн налил два бокала вина, хоть и знал, что Джой не пьет. Вряд ли она вообще притронется к еде, но Конор хотел сделать хоть что-нибудь, лишь бы не сидеть на диване, дожидаясь ее возвращения. Он так сильно суетился, что несколько раз чуть не наступил на своего робота, ползающего под ногами. – Не раздави малыша… Торн повернулся на голос. Джой стояла в проходе обмотанная белым полотенцем. В глаза сразу же бросились следы от сведенных татуировок на ее плечах и руках. Кое-где проглядывались пятна, которые удалили пока что не до конца. – Футболку одолжишь? – спросила она. Конор сходил в комнату и принес черную футболку. Кинув ее Джой, он отвернулся. Торн не хотел подглядывать, но отражение Джой на экране телевизора само бросилось в глаза. Стоя к Конору спиной, Джой скинула полотенце. Смуглая ровная кожа, мускулистое, но в то же время женственное тело. Конор видел бои Джой: раньше она больше смахивала на атлетичного парня. Сейчас же, набрав несколько килограммов, фигура Феникса выглядела потрясающе. Круглые плечи, небольшая ложбина на спине вдоль позвоночника. Упругие ягодицы с двумя милыми ямочками по бокам. Рельефные ноги, подтянутые икры. Тренированное годами тело приковывало взгляд. По сравнению с теми девушками, которых Конор цеплял в барах для встреч на одну ночь, Джой Грин была на недосягаемом уровне. Торн молча хлопал глазами, не в силах оторваться от телевизора с обнаженной напарницей в отражении. Джой надела футболку. Та спускалась ей почти до колен, прикрывая всю красоту, которую Конор оценил секундами ранее. – Можешь повернуться, – сказала она. Конор выдохнул, почесал подбородок. Пытаясь не выглядеть нашкодившим подростком, он произнес: – Пожалуй, тоже приму душ. Я разогрел курицу. Есть сандвичи. Если захочешь перекусить, то… – Я разберусь. Спасибо, – коротко ответила Джой, сев за стол. Включив горячую воду, Торн так яростно орудовал мочалкой, словно пытался стереть с себя все похабные мысли. Джой только что потеряла отца. Какого лешего он вообще пялился на нее голую? Что он за человек-то такой? Но, черт возьми, как же она прекрасна. Раньше Джой Грин могла вызвать лишь страх в глазах своих соперников, сейчас же, Конор приходил в трепет, вспоминая ее обнаженную спину. Торн надел чистую майку и шорты. Босые ноги спрятал в тапки. Вернувшись в гостиную, он спросил: – Ну, как ты тут? Джой сидела за столом совершенно неподвижно, держа в руках бокал, наполненный вином. По ее щекам текли крупные слезы, хотя лицо Джой не выдавало никаких эмоций. Со стороны она напоминала статую. Прекрасную холодную статую, в которую забыли вдохнуть душу. Сидя на стуле, поджав ноги, Джой сама на себя не была похожа. Торна охватило чувство всепоглощающей тоски. И лишь только после того, как она моргнула, Конор смог вернуться в реальность. Горько сглотнув, он подошел к столу и посмотрел на напарницу. – Знаешь, – сказала Джой. – Мой отец любил выпить… Часто по этому поводу возникли проблемы. Возможно, именно из-за этого я никогда не притрагивалась к алкоголю. Я не понимала, что он находил на дне этой чертовой бутылки? Алкоголь, как анестезия для того, чтобы перенести операцию под названием жизнь. Отец любил это выражение, черт бы его побрал, – Джой опустила голову, разглядывая вино в бокале. – Я была совсем маленькая. Мне хотелось бегать. Веселиться. Играть в волейбол всей семьей на пляже. Кататься на аттракционах, и ходить в кино, – Джой говорила совершенно ровно, без какой-либо краски в голосе. – Я хотела любви своего отца. Хотела, чтобы он меня замечал. Хотела, чтобы он меня видел. Но кого волнуют проблемы маленькой девочки? В мире есть зло, Джой, говорил он. Нас окружают ужасные люди. И некоторым из нас с этим самым злом приходится бороться… – Джой, не надо, – сказал Конор. – А после тяжелого рабочего дня, когда зло оказывалось побежденным, либо же, наоборот, побеждало, мой папа открывал бутылку и пил. Сначала ему становилось лучше. Иногда он даже играл со мной. Но чем дальше, тем подобное случалось все реже, – Джой на секунду замолчала. Потерла переносицу. Внимательно посмотрела на бокал с вином и совершенно внезапно сделала большой глоток: – Алкоголь отличный растворитель. Он растворяет дружбу, карьеру, семьи. Что же, – выпив еще, Джой осушила бокал до дна. – От моей семьи ничего не осталось. Друзей у меня нет. Так к чему все эти сраные табу, верно? Живем одним днем… Джой собиралась налить еще, но Конор ее опередил. Подойдя к напарнице, он прикрыл бокал ладонью. Развернув Джой к себе, он сказал: – У тебя есть Оливер, Джой… У тебя есть я. Ты не одна. Помни это… Какое-то время они оба молчали. Торн смотрел на Джой сверху вниз, не произнося ни слова. – Знаешь, – Джой первой прервала тишину. – Я ни разу не была с мужчиной… Конор был искренне удивлен, но не повел и бровью. Джой дотронулась до его груди, по-прежнему смотря в глаза. Казалось, она хотела почувствовать стук его сердца. Убедиться, что все это происходит на самом деле. Что они здесь и сейчас. Вдвоем. – Мне жаль, – тихо сказал Конор, понимая из-за чего так случилось. Джой поднялась со стула, приложила палец к его губам, заставив замолчать. Притянула к себе. Торн хотел поцеловать ее, но не решался. У Джой только что погиб отец. По городу бегают психи под предводительством сумасшедшего, убивая людей, словно скот. Плюс, они коллеги. Напарники. Разве это уместно? Но в глазах Джой он видел точно такое же желание, как и у него самого. Она хотела его. Хотела прямо здесь и сейчас. – Мне это нужно, Конор, – сказала Джой, стягивая с него майку. – Ты уверена? – Как никогда… Торн схватил Джой и посадил перед собой на стол. Чувствуя ее руки у себя на пояснице, он аккуратно коснулся ее губами. Поцелуй вышел робким… В нем едва ли прослеживалась страсть. Затем последовал второй поцелуй. В этот раз инициатором была сама Джой. Ее губы запылали огнем. Пальцы впились Конору в спину. Она вошла во вкус. Джой начала снимать с себя футболку, но Торн ее остановил. – Мы сделаем это не здесь, – сказал он. Взяв Джой на руки, Конор отнес ее в комнату. Приглушенный свет, большая кровать. Белые чистые простыни… *** Линдси не помнила, как добралась до дома. Проснувшись в мотеле – голая, вся измазанная в крови, – первым делом она достала из сумочки начатую бутылку виски и допила ее. Алкоголь вновь затмил рассудок. Комната поплыла. Стены и потолок, казалось, начали вращаться, словно Линдси попала в какой-то аттракцион. Свалившись с кровати, ползая по полу в темноте, Линдси искала свое нижнее белье, но так его и не нашла. Накинув пальто на голое тело, она вышла из номера, предварительно устроив войну с дверным замком. Босые ступни шаркали по грязному линолеуму в коридоре. Руки поочередно упирались то в одну стену, то в другую, не давая Линдси потерять равновесие. Ее болтало, словно марионетку, у которой оторвалось несколько нитей над головой. Ноги отказывались держать тело. К горлу подступила тошнота. Линдси вырвало прямо в лифте, когда он начал опускаться вниз. Двери открылись, девушка увидела расплывчатое лицо консьержа. Мужчина смотрел на нее с упреком во взгляде, пока она проходила мимо него. – Когда же вы, шлюхи, все сдохните? – пробурчал консьерж. Линдси не отреагировала. Кривой походкой подойдя к зеркалу рядом с выходом, она уставилась на свое отражение: опухшие глаза, размазанная тушь. Пальто застегнуто в неправильном порядке пуговиц, из-за чего одна грудь чуть ли не вываливалась наружу. Спутанные волосы, как у беспризорницы, выглядели так, что их было проще сбрить, чем пытаться расчесывать. – Да, – пробубнила Линдси своему отражению. – Первостатейная шалава. Даже с изрезанной рожей в тебе было больше достоинства и чести… – Прошу вас! – крикнул консьерж. – Покиньте заведение. Нас часто навещают полицейские. Мне не нужны неприятности. Особенно, из-за вас! – Да-да. Уже ухожу, – Линдси помотала головой, словно алкаш после недельного запоя. – Я выгляжу как шлюха, чувствую себя как шлюха, а что это значит? – вызывающе спросила она у мужчины. – Это значит, что ты и есть шлюха! – рявкнул он. – Проваливай! Не хватало мне, чтобы ты тут заблевала весь холл! Линдси хотела что-то возразить, но сил совсем не осталось. Она вышла из мотеля и кое-как поймала такси. Рухнув на заднее сидение машины так, что половину ее голой задницы мог лицезреть водитель, Линдси пробурчала свой адрес и уснула. *** В полумраке комнаты, лежа на кровати, Джой ощущала легкую дрожь. Совершенно незнакомое для нее чувство. Торн лег рядом и несколько секунд просто смотрел на нее, не говоря ни слова. В его взгляде не было ничего, кроме тепла и заботы. Разноцветные глаза Конора пронзали насквозь. – Поцелуй меня, – шепотом сказала Джой. Она и представить себе не могла, что бывает так приятно и хорошо. Изучая крепкое мужское тело руками, Джой ловила на своей коже поцелуи Торна, каждый раз замирая, когда он касался ее губами. Стянув с себя черную футболку, оставшись совершенно голой, Джой оказалась на спине под мужчиной и впервые в жизни не хотела оттуда выбраться. Конор ласкал Джой языком, заставляя ее содрогаться от удовольствия. Крепкие мужские руки гуляли по ее плечам, шее, груди. Она была готова кричать, но вместо этого лишь кусала нижнюю губу, цепляясь за растрепанные волосы Торна. Ее охватывал жар. Джой наслаждалась. Несмотря на свою внешнюю грубоватость Конор оказался первоклассным любовником. Он умело считывал любые реакции Джой, каждую секунду времени понимая, что от него требуется. Когда их тела слились, Торн замедлялся если ей становилось больно и, наоборот, ускорялся, когда Джой уже не могла сдерживать стоны. Ее глубокое дыхание постепенно перерастало в выкрики. Она чувствовала Конора внутри себя, чувствовала его на себе: в этот миг он был для нее повсюду. Феникс хваталась за спину напарника, впервые в жизни ощущая себя в раю. Широкая шея, плечи, поясница, твердые как камень ягодицы. Джой хотела его целиком и без остатка. Растворяясь в моменте телесной и духовной близости, Феникс, наконец-то, узнала, что такое жить по-настоящему. Ее не волновали призраки пошлого. Она не думала об Архитекторе, о смерти Линди, о гибели отца. Сейчас она испытывала лишь наслаждение. – Еще, – простонала она. – Еще… Сил сдерживаться совсем не осталось: Джой просто закричала, впившись в плечи Конора пальцами. Его горячее дыхание на ее лице. Касание огненных губ. Джой закрыла глаза, чувствуя себя метеоритом, который разлетелся на миллионы мелких осколков, врезавшись в планету под названием Конор Торн. Волна блаженства прошлась по всему телу легким покалыванием. Джой в очередной раз прикусила губу, со всей силы прижав к себе напарника. Пальцы скользили по вспотевшей мужской спине. Джой хотела остаться с ним в этом положении навсегда. Торн остановился, дав Джой возможность прийти в себя: – Ты в порядке? – спросил он. – Да, – сладко простонала Джой. – Продолжим? Джой увидела улыбку на его лице. Конор ласково поцеловал ее в щеку, в подбородок, в губы. Зарылся пальцами в ее черные волосы. – Еще бы, – Джой ловко перевернула Торна на спину. – Так просто ты сегодня от меня не отделаешься. – Я надеялся, что ты так скажешь… Смотря на возбужденное лицо Конора, Джой села на него сверху, наплевав на все то, что случилось, и что должно было случиться. Все это стало неважным. Главное – здесь и сейчас. *** Калеб стоял за спиной Линдси, пока она рассматривала свое обнаженное тело в зеркале. Он закончил работу. Кроме небольшого шрама на груди Линдси выглядела идеальной. Крейг по праву мог собой гордиться. То какой он нашел ее на дороге пятнадцать лет назад, и то, какую прекрасную женщину он видел сейчас! – просто немыслимо. Настоящее перевоплощение. Если говорить о внешности: Линдси Мелани выглядела великолепно. Если спрашивать про ее нутро? – что ж… Калеб смирился с тем, что не все шрамы можно убрать. Крейг первоклассный хирург, но залатать душевные дыры Линдси он не в силах. Эти рубцы останутся с ней навсегда. Последние пару лет они жили за границей. Калебу предложили место в одной из самых известных пластических клиник во всем мире, и он согласился. Линдси уехала с ним, не задумываясь. Возможно, она, как и он, хотела сбежать от своего прошлого. Начать все с чистого листа. Крейг надеялся, что хотя бы здесь она обретет покой.