– Спасибо, – отозвалась та. Последовала долгая пауза. Тейтум покосился на Зои и многозначительно откашлялся. – И ты тоже, – добавила Зои. Эбби улыбнулась ей. По правде говоря, ей и вправду понравилось, как все прошло. На некоторое время они с Зои словно полностью синхронизировались, инстинктивно распределив свои роли в допросе без всяких предварительных договоренностей. Как переговорщику по кризисным ситуациям, Эбби не так уж часто приходилось принимать участие в допросах. Но с Зои это оказалось столь же просто, как после долгого перерыва опять сесть на велосипед. На самом деле даже проще, особенно если учесть, что когда Эбби в последний раз попыталась прокатиться на велосипеде, то буквально через полминуты врезалась в забор. – Можем ли мы как-то проверить тот факт, что Моисей является основателем церкви Братства Лилии? – спросила она. – По-моему, скорей всего, он просто соврал на этот счет, – сказала Зои. – Чтобы создать вокруг себя ауру собственной значимости. Для психопатов это не редкость. Да и вообще для мужчин. – Что ж, такое тоже не исключено, – согласилась Эбби. – Но я все-таки думаю, что это может быть правдой. Название церкви… – Вы думаете, что вдобавок к тому, что он лидер радикальной секты, Моисей обладает еще и достаточной деловой жилкой, чтобы основать целую сеть церквей? – спросил Тейтум. – Может быть такое? – Да не нужна ему никакая деловая жилка, – возразила Эбби. – Ему нужны лишь способные и преданные последователи. Сами подумайте. Секта – это предприятие, работники которого трудятся по восемнадцать часов в день и ни черта за это не получают. Вообще-то даже еще и жертвуют все свое мирское имущество секте. Мы знаем, что руководство церкви крайне заинтересовано в регулярных денежных поступлениях. Поставьте во главе такого бизнеса грамотного администратора и быстро добьетесь успеха. – Как в «Нэксиуме», – вставила Зои. – Вот именно. Кит Раньер, основатель «Нэксиума», создал разветвленную организацию с множеством филиалов, в которой крутились сотни миллионов долларов. Или вот вам другой пример – Джим Джонс построил город, в котором проживали более девятисот человек, в самой глубине джунглей в Гайане. Бхагван Шри Раджниш[26][Чандра Мохан Джеин, с начала 1970-х гг. более известный как Бхагван Шри Раджниш, а позднее как Ошо – индийский религиозный и духовный лидер и мистик, вдохновитель неоориенталистского и религиозно-культурного движения Раджниша. Помимо всего прочего, отстаивал свободу сексуальных отношений, устраивая сексуальные медитационные сеансы, за что заслужил прозвище «секс-гуру». Во время пребывания в США основал международное поселение Раджнишпурам, несколько жителей которого в 1984 г. совершили так называемый биотеррористический акт, заразив сальмонеллой салат-бары десяти местных ресторанов.] создал огромное поселение с целым парком автомобилей и частным самолетом… – Ладно, ладно, я понял, – сказал Тейтум, поднимая руки. – Если Моисей Уилкокс привлек к своему делу несколько сообразительных последователей, то вполне мог использовать свою харизму и влияние для создания подобной церковной организации. Мы это проверим. Эбби бросила взгляд на шерифа Ханта, который направлялся к ним с задней стороны фермы, оставляя глубокие следы на рыхлом снегу. – Потребуется также информация касательно нового члена секты, – сказала она. – Какого именно? – Нос у Зои уже покраснел на холодном ветру. – Я про ту женщину, про которую упоминала Дот, с маленькой девочкой, Эмили. Она посещала семинар – и осталась. – Вы думаете, что она присоединилась к секте Моисея? – задумчиво спросила Зои, прикусив губу. – Дот сказала, что она осталась еще на несколько дней. И, похоже, уехала с ними. Нужно проверить, а вдруг… – Подождите… – Глаза у Зои вдруг словно остекленели. – В Дугласе ведь вроде была похожая история. Гретхен, верно? – Верно. – Тамошняя полиция считает, что у Гретхен, вероятно, в прошлом было что-то с тем педофилом, которого они сожгли заживо. – Да, – подтвердила Эбби. То же самое сказала ей и Мейген, сестра Гретхен. – Ее сестра тоже вроде так считает. – Мы остановились на том, что и в данном случае Моисей выбрал конкретную жертву, а не какого-то первого попавшегося человека, – напомнила Зои. – А вдруг по тому же самому принципу? Что, если жертва как-то связана с тем, кого он недавно завербовал? Возможно, она была права. – Это и может быть методом вербовки! – выпалила Эбби, сердце у которой забилось быстрее. Если Зои права, то задумка была поистине дьявольской – сразу же вовлечь новобранца в совершение преступления. Замарать его соучастием в убийстве, создав для него тем самым сильный стимул хранить молчание. А заодно заставить поверить в обоснованность экстремальных действий секты. Именно так Моисей и поступал во время каждого из предыдущих пожаров? И каждая жертва была как-то связана с новым членом секты? – Значит, к секте присоединился кто-то из города? – спросил Хант. – Да, нужно проверить, не пропал ли кто в последнее время, – ответила Эбби. – Может, кто-то вдруг уехал из города. Или только собирается. Кто-то мог сказать соседям, что переезжает, потому что нашел работу, или… – У нас уже есть заявление о пропаже человека, – перебил ее Хант. – Кого именно? – спросила Эбби. – Несколько дней назад пропала некая Дилайла Экерт, вместе с двумя своими детьми. Вчера утром ее муж поднял шум из-за того, что мы недостаточно стараемся, чтобы найти ее. И э-э… семейная жизнь у них была не из лучших. Брэд Экерт – злобный ублюдок. – Дочь Дилайлы зовут Эмили? – Точно не помню, надо будет глянуть в ориентировку, но Брэд определенно заявил о том, что вместе с женой пропали его малолетняя дочь и сын младенческого возраста. – Где живут Экерты? – спросил Тейтум. – В Западном Фримонте. Прямо в центре города. – Вроде подходит, – сказала Зои. – Всё как мы и предполагали. Намеченная жертва жила в центре города, поэтому им пришлось перевезти ее в отдаленный пустой дом, который они могли сжечь, не будучи пойманными. – У меня где-то здесь есть номер телефона Брэда Экерта, – сказал Хант. Вытащив свой мобильник, он поводил пальцем по экрану. – Ага, вот оно. Он набрал номер и поднес телефон к уху, прислушиваясь к слабым гудкам вызова. После долгого ожидания дал отбой. – Не отвечает. Я заскочу к Экертам, посмотрю, не… – Подождите, – оборвала его Эбби. – У вас есть фотография Дилайлы Экерт? Может, Дот узнает ее… – Ну да, конечно. Брэд мне ее переслал. Отыскав снимок, он передал телефон Эбби. Едва глянув на экран, она сразу поняла, что Дот можно ни о чем не спрашивать. Это была фотография всей семьи. Рука Брэда лежала на плече у Дилайлы. Улыбка у той была теплой и счастливой, а не улыбкой жены, которую регулярно бьют. Хотя, с другой стороны, Эбби прекрасно знала, насколько легко изобразить такую улыбку. Дилайла держала на руках маленького пухлого младенца с застывшим взглядом. А между родителями – маленькая Эмили, которую Эбби сразу узнала. Это была та самая девчушка, которую она видела с Анной. – Это она, – сказала Эбби. – Я видела эту девочку. Я… Слова застряли у нее в горле. Что-то на этой фотографии нервировало ее, рождая странное чувство дежавю. Эбби потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно. Дилайла до странности походила на ее собственную биологическую мать. Практически одно лицо. Глава 33 – Да не слушай ты Гретхен! – втолковывала Роуз Дилайле. – Она и вправду славная девчонка, невинная душа. Только вот малость… простовата. Дилайла прочистила горло. – Все эти вещи, которые она мне наговорила… – Учение Отца иногда бывает трудным для восприятия, – продолжала Роуз. – Он очень много чего знает и хочет донести эти знания до нас как можно быстрее. Но тогда люди вроде Гретхен за ним не поспевают. – Но я ведь видела отца и Гретхен той ночью… – Иногда дьявол мутит нам разум, – сказала на это Роуз. – Ты абсолютно уверена, что и в самом деле это видела? В ее тоне было что-то осуждающее. Раньше Дилайла думала, что уверена, но так ли это на самом деле? События той ночи казались дурным сном. Это было чем-то совершенно невероятным. Подумалось о том, какой восторг она совсем недавно испытывала, слушая проповеди Отца. Роуз лишь иронически скривится, если сказать ей, что да, уверена. Потому что это прозвучит совершенно смехотворно. Дилайле очень не хотелось, чтобы ее сочли простоватой, как Гретхен. Это и вправду выглядело как нечто такое, что заставил бы ее увидеть дьявол. Святой человек, кувыркающийся с голой девицей в траве, огонь и дым вокруг них, мучительные крики истязуемых… Так обычно изображают ад. – Нет, – ответила она. – Ты права. Это была такая безумная ночь… – Вот именно. – Роуз с довольным видом улыбнулась ей. – У нас есть способы бороться с мыслями и образами, которые посылает нам дьявол. Потом я тебя научу. – Спасибо, – сказала Дилайла, чувствуя благодарность и облегчение. Как будто с души у нее сняли какой-то тяжкий груз. Они сидели в своей комнате в окружении коробок с буклетами. Коробки принес Ричард, а Роуз объяснила, что Отец попросил их слегка подправить текст. Буклеты были напечатаны на качественной мелованной бумаге, на лицевой стороне – большой крест с простой надписью «Церковь Братства Лилии», на обороте – изображение какого-то мужчины, читающего Библию. Внутри вкратце излагалась суть различных инициатив, над которыми работала церковь, с приглашением принять участие в растущем движении посредством его веб-сайта. Задача Дилайлы и Роуз заключалась в том, чтобы открыть каждый из буклетов и стереть три строчки, в которых цитировался один из членов братства, восхваляющий его деятельность. Роуз объяснила, что эта женщина больше не имеет отношения к их церкви, и Отец отказался распространять буклеты с ее словами. Это была отупляющая работа. Дилайла брала буклет, открывала его, аккуратно замазывала три строчки перманентным маркером, а затем вновь складывала и убирала в другую коробку. Странно, но чем больше она удаляла эти строки, тем крепче запечатлевались они у нее в мозгу, пока Дилайла не выучила их наизусть. Фрэн Грин, волонтер церкви: «До того, как я присоединилась к церкви Братства Лилии, я чувствовала себя потерянной и одинокой. Теперь же я часть большой семьи и каждое утро просыпаюсь с осознанием того, что все мы служим Божьему делу. Благодарные улыбки и слова признательности, которые мы получаем от тех, кому помогаем, дарят мне чувство смысла жизни и счастья». Было немного странно удалять подобные строки. Почти как если бы они и в самом деле лишали эту безликую Фрэн смысла жизни и счастья. Письменного стола в комнате не было, поэтому трудились они прямо на полу, и к этому времени у Дилайлы уже заболел затылок. От запаха перманентных маркеров кружилась голова и подташнивало. Две двухъярусные кровати и коробки занимали большую часть комнаты, из-за чего та казалась тесной и душной. Хотелось открыть окно, но на улице было слишком холодно. – Зачем мы вообще это делаем? – простонала Дилайла, выпрямляясь и массируя шею. – Кого волнует, кто там цитируется в этом буклете? Роуз покосилась на нее. – Отец – человек слова. – Конечно. – Дилайла поерзала, сразу почувствовав себя виноватой. – Но… я хочу сказать… это не такая уж плохая цитата. – Эта женщина, – ответила Роуз, почти что выплюнув это слово, – бросила нас и говорила о нас плохие вещи. И пыталась убедить уйти и других. Она не заслуживает того, чтобы упоминаться в этом буклете. Не заслуживает даже того, чтобы просто упоминать о ней. Дилайла поспешно кивнула.