– Ты хорошо ее знала? – Одно время я считала ее своей близкой подругой, – с отвращением произнесла Роуз. – Мы спали в одной комнате, как сейчас мы с тобой. – О… – Дилайла достала еще один буклет и опять вычеркнула три фразы поскрипывающим на глянцевой странице маркером: «Теперь же я часть большой семьи и каждое утро просыпаюсь с осознанием того, что все мы служим Божьему делу…» Она опять подумала о своих детях. Анна взяла их обоих с собой в город, чтобы купить кое-какие продукты для общины. Дилайла почувствовала некоторое облегчение. Не похоже, чтобы в данный момент она могла бы уделить им то внимание, которого они заслуживали, да и Эмили была только рада прокатиться. Но Дилайла все никак не могла отвыкнуть от того, что они постоянно должны быть рядом. А за последнюю неделю она вообще с ними практически не виделась. – Как зовут твою дочь? – спросила она у Роуз, доставая из коробки еще один буклет. – Лори, – ответила та. – О, какое красивое имя! – Да. – Роуз улыбнулась про себя, тоже открывая очередной буклет. – Моя мама хотела, чтобы я назвала ее Гертрудой, в честь моей бабушки. Не, серьезно? Тебе хотелось бы, чтоб твоего маленького ангелочка звали Гертрудой? – Лори сейчас со своим отцом? – Нет. – Роуз поджала губы. – Отец Лори убежал со всех ног, как только узнал, что я беременна. Нет, Лори сейчас с моими родителями. – О… А почему не с тобой? – Ну, последние пару лет я была слишком занята в общине. И хотела обеспечить Лори хоть какую-то стабильность и благоприятную среду. Мы ведь постоянно переезжаем с места на место. И тогда Отец предложил ненадолго отвезти ее к моим родителям. Пока мы не найдем место, где сможем по-настоящему обосноваться. – И давно она уже живет у твоих родителей? – Скоро уже два года, – практически шепотом ответила Роуз. Дилайле пришлось прикусить язык, чтобы не вскрикнуть. Два года? Она-то думала, что речь идет о какой-то паре недель. И это называется «ненадолго»? – Но Отец сказал, что мы очень скоро найдем где окончательно поселиться. Он думает, что к лету Лори уже будет с нами. Может, когда мы окажемся в Калифорнии. – О, вот как? – сказала Дилайла. – А когда ты в последний раз ее навещала? – Я… Знаешь, как это трудно, когда приходится опять прощаться? Отец сказал, что не стоит сбивать ее с толку. Летом Лори вернется ко мне навсегда. И это будет действительно хорошо для нее… для нас. Потому что до того, как мне пришлось отправить ее… до того, как она уехала к ним погостить, я никак не могла на чем-то как следует сконцентрироваться, и это всех напрягало. Нам следует полностью сосредоточиться на наших задачах. Ради нашего будущего. – О… – Помню, как в тот раз, – теперь слова хлынули потоком, – я пыталась читать Евангелие, и у меня не получалось сделать это достаточно быстро, а Отец сказал, что мне надо обязательно прочесть к утру, а Лори постоянно меня о чем-то спрашивала – просто, знаешь, про всякую чепуху, и все время меня отвлекала, и в конце концов я накричала на нее, и она расплакалась, а потом пришел Отец и захотел узнать, что это за шум, потому что он пытался работать. Понимаешь, в то время в группе были и другие дети, и они постоянно шумели – сама же знаешь, что такое дети, и… и… На буклет в руках у Роуз шлепнулась слеза. – Прости, я не хотела тебя расстраивать, – поспешно произнесла Дилайла. – Всё в порядке. – Роуз шмыгнула носом. – Я рада, что Отец велел мне отправить ее к моим родителям. К лету она подрастет и не будет так много шуметь. Позволит мне нормально работать и не будет беспокоить Отца. Или кого-то еще. – Наверное, Отец сильно изменился за последние годы, – предположила Дилайла. – Поскольку он очень хорошо относится к Эмили и Рону. Всегда улыбается им и никогда на них не жалуется. – Да, – отозвалась Роуз. – Поначалу он очень терпелив. Как это было с Лори. И с Терри тоже. – Терри? – спросила Дилайла, несколько сбитая с толку. – Еще с одним ребенком, который был с нами. – Его тоже пришлось куда-то отослать? – Я… он пострадал. Его забрала социальная служба. – Социальная служба? – переспросила Дилайла, затаив дыхание. – Слушай, надо наконец сосредоточиться на этих буклетах, иначе мы никогда не закончим. – Но что случилось с этим Терри? Как он пострадал? – Чисто по глупой случайности. И этого больше не повторится. – Покачав головой, Роуз прошептала: – Никогда. Мы больше такого не делаем. Он сказал, что мы больше этим не занимаемся. – Чем? – У Дилайлы сдавило горло. – Роуз, о чем ты говоришь? – Мне нужно сосредоточиться, Дилайла. И тебе тоже. Посмотри, сколько еще буклетов в твоей коробке. Дилайла потрясенно уставилась на Роуз. Теперь та работала быстро, хватая буклеты по несколько штук за раз и яростно вычеркивая одиозную цитату. Губы у нее беззвучно шевелились в чем-то похожем на молитву. Где же Анна и дети? Вроде как уже порядком времени прошло… Дилайле стало трудно дышать. Надышалась паров от перманентных маркеров? Сейчас ей очень не помешало бы обнять Эмили. И взяла ли Анна в дорогу детскую смесь? Вдруг Рон проголодается? И вообще: почему она позволяет Анне постоянно проводить время со своими детьми? Вспоминая прошедшую неделю, Дилайла поняла, что вечно находилось какое-нибудь срочное дело, заняться которым мешали дети. И тут же появлялась Анна с предложением пойти погулять с детьми или поиграть с ними, или уложить Рона спать. Дилайла всегда была ей за это очень благодарна. Она полюбила эту общину и хотела, чтобы все увидели, сколько пользы она тут может принести. Но ее дети тоже нуждались в ней. – Наверное, нам стоит устроить тут детский садик, – вырвалось у нее помимо воли. – Мы с Анной вполне с этим справимся, и тогда Лори смогла бы тоже приехать сюда погостить. Мы присматривали бы за ней в течение дня вместе с остальными детьми, чтобы они не путались под ногами. Разве не классная идея? Роуз нахмурилась. – Почему ты думаешь, что Анне будет интересно этим заниматься? – Она ведь любит детей! В смысле, она постоянно возится с моими детьми… – Потому что ей так сказали. Дилайла уставилась на нее. – В смысле… Кто-то высказал предположение, что она могла бы освободить тебя, чтобы ты смогла уделять больше времени остальным членам общины. Смогла как следует познакомиться с нами, и… Дилайла встала, и у нее закружилась голова. Как долго она проторчала в этой комнате, исправляя буклеты? Как долго уже не видела своих детей? Выйдя в коридор, через окно она увидела машину, на которой Анна ездила в город. Она вернулась? Тогда где же дети? – Эмили? – позвала Дилайла. – Эмили, ты где? Ловя недоуменные взгляды, она побежала по коридору. – Эмили? Анна? Кто-нибудь видел Анну или Эмили с Роном? Эмили! «Ей так сказали»… Вот уже Дилайла мечется по комнатам, еле дыша, открывает двери, сердце часто колотится у нее в груди… – Эмили! Анна! Их нигде не было, и теперь слезы паники текли у нее по щекам. «Ей так сказали»… Терри пострадал, и его забрала социальная служба… – Эмили! – истошно выкрикнула Дилайла, выбежав из дома. «Он сказал, что мы этим больше не занимаемся…» – Эмили! – Крики ее были хриплыми, наполненными слезами страха. Внезапно послышавшийся детский рев заставил ее резко обернуться. Анна стояла возле дома, покачивая коляску. Эмили пристроилась рядом с ней, глядя на Дилайлу широко раскрытыми глазами. – Ты разбудила его, – сказала Анна. – Он только что заснул. Дилайла бросилась к коляске и вытащила заходящегося в плаче Рона, обнимая его. – Где ты была? – крикнула она Анне. – Мы вернулись из города и сразу зашли за дом, чтобы слепить снеговика, – объяснила та. – С тобой всё в порядке? – Почему ты не сказала мне, что уже вернулась? – Ты была занята. Я думала, ты будешь только рада, если… Дилайла присела на корточки, одной рукой обняв Эмили, а другой держа Рона, который все еще плакал. – Мамочка, я слепила снеговика на улице, – сообщила Эмили. – Анна говорит, что нам нужна морковка для носа. – Хорошая мысль, – отозвалась Дилайла, прикрыв глаза. – Пойдем поищем морковку. Вместе. Глава 34 Насколько Эбби сумела понять, с замужеством течение жизни Дилайлы оборвалось столь внезапно, словно кто-то резко дал по тормозам. Один из копов в местном отделе полиции оказался бывшим одноклассником Дилайлы. Он сказал Эбби, что училась та хорошо и была довольно популярной особой в школе. Что всегда выглядела счастливой и жизнерадостной. Ее аккаунты в социальных сетях свидетельствовали о том же. Фотки, на которых она тусуется со своими друзьями… Многочисленные репосты на всякие волнующие ее темы, вроде жестокого обращения с животными или положения детей в раздираемых войной странах… Всякие смешные мемы, поднимающие настроение… И за последние шесть лет – ни единой публикации. Последние несколько постов представляли собой различные сюжеты с участием Брэда Экерта. Восторженная фотка ее собственной руки с большим бриллиантовым кольцом… Медовый месяц. Счастливая пара в своем новом доме, Дилайла гордо выставляет округлившийся живот… А потом даже и такие посты окончательно сошли на нет.