Он пропустил ее слова мимо ушей. Если она не хотела, чтобы ее дочь крестили, не надо было называть ее имя. – Отец, – нерешительно произнес Хэнк. – Может, нет нужды… Моисей окончательно разгневался. Все эти годы – и вот теперь, когда Бог наблюдает за ними, по-настоящему наблюдает – они противятся его повелениям? Он повернулся к Бенджамину, которого в течение последнего месяца все старательно избегали. Этот человек сделает все, что ему скажут. Пойдет на все, только чтобы вернуть расположение Моисея. – Бенджамин! – рявкнул Моисей. – Иди забери младенца из маленького дома! И, к его облегчению и гордости, Бенджамин даже не дрогнул. Напротив, он казался счастливым, наконец-то получив возможность проявить себя. Повернулся и решительно зашагал куда велено. Повернувшись к остальным, Моисей повысил голос: – «Кто же не будет исполнять закон Бога твоего и закон царя, над тем немедленно пусть производят суд»[36][1Езд. 7:26.]! – Его глаза испытующе шарили по обращенным к нему лицам, выискивая и находя среди них те, на которых было написано сомнение. Но в остальных он видел лишь преданность, которую ожидал от всех. – Бет, возьми канистру с бензином. Майкл, Фиби, – я хочу, чтобы вы двое зажгли факелы. Все трое, к кому он обратился, кивнули и направились исполнять его приказы. – Нехорошо это! – вдруг выпалил кто-то. – Негоже нам… Дилайла бросилась к Моисею, ухватив его за штанину связанными руками. – Пожалуйста! – взвизгнула она. Он с недовольным бурчанием оттолкнул ее ногой. Дилайла продолжала цепляться за него. Моисей пнул ее еще раз. Крики. Некоторые из его последователей убегали прочь. Куда это они? Кто-то шагнул вперед и оторвал Дилайлу от Моисея. Он повернулся, чтобы посмотреть на своих сбежавших последователей, трех женщин и мужчину. Которые уже набились в машину Анны. Что это они творят? Неужели собираются уехать? Они усомнились в его словах… Божьих словах. Это совершенно невыносимо. Это святотатство! – Остановите их! – крикнул Моисей. Несколько мужчин и женщин побежали к ним. Машина заурчала и рванулась вперед, подняв облако пыли. Мириам встала у них на пути, и автомобиль врезался в нее. Она упала на землю, оставшись лежать неподвижно. Моисей смотрел, как машина уносится прочь, а Карен бежит к застывшей на земле Мириам, выкрикивая ее имя. Опять крики. Детский плач. Моисей резко обернулся. Бенджамин вышел из маленького домика, держа на руках младенца. Бет уже пыталась обрызгать бензином стены, но другая женщина выхватила у нее канистру, и они сцепились друг с другом. Майклу и Фиби, держащим в руках зажженные факелы, заступил дорогу Хэнк, который громко призывал их остановиться. Моисей в отчаянии оглядел лес. Где же альтернативная жертва Бога? Если б она вдруг появилась, можно было бы объявить им, что ее послал Господь. Чтобы остановить все это безумие. Но в лесу было пусто. И было уже слишком поздно что-то менять. Если это то, чего хочет Бог, то Моисей сделает это. Маленькая девочка будет принесена в жертву во имя него. Глава 57 Когда Эбби наблюдала за всем этим, Ричард застыл не более чем в шести-семи шагах от нее, держа винтовку на изготовку. Она тоже не двигалась с места, зная, что любое движение способно привлечь его внимание. На ранчо разразился натуральный ад. Моисей вроде как полностью потерял контроль над ситуацией. Из-за шума ветра Эбби не слышала, о чем идет речь, но что бы это ни было, это явно многих возмутило. Ее взгляд метался между женщиной, которая неподвижно лежала в грязи, и Ричардом. Эбби уже подумывала обезоружить Ричарда – даже пристрелить его, если понадобится. Но вскоре, когда из большого дома вышли остальные последователи Моисея, заметила еще две винтовки, висящие на плечах у сектантов. Разоружить Ричарда было бы недостаточно. Ей требовалось подкрепление. Ей нужны были федеральные агенты. В сторону леса бросилась еще одна женщина. Бежала она быстро, и поначалу ее никто не заметил. Затем кто-то из мужчин начал преследовать ее. Он слишком сильно отставал, вскоре она скроется за деревьями, выберется из всего этого… И тут вдруг резкий хлопок. Так близко, что отозвался вибрацией во всем ее теле. Эбби невольно ахнула, в ушах у нее зазвенело. Бегущая женщина упала на землю. Эбби с тревогой посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Ричарда. Он стоял все там же, вскинув винтовку к плечу. Он только что застрелил эту женщину! Люди на поляне внизу застыли. Ричард стал быстро спускаться к ним, все так же выставив перед собой ствол. Все взгляды были устремлены на него. Но нет – один человек по-прежнему двигался. Женщина с канистрой бензина вырвала ее у другой и теперь опять поливала горючей жидкостью стены маленького домика. Домика, в котором осталась Эмили. Только теперь Эбби поняла, в чем было дело. Почему некоторые из последователей Моисея наконец взбунтовались. Из-за его выбора следующей жертвы. Которой предстояло стать пятилетней девчушке. Эбби с ужасом наблюдала, как двое с факелами, мужчина и женщина, тоже направляются к домику. На пути у них встал Хэнк Уэббер, выбив пылающий факел из рук женщины, и тот упал, отбрасывая на землю мерцающий кружок света. Мужчина замахнулся на Хэнка своим факелом, и теперь они боролись за него, а к ним бежало еще больше людей. Ричард целился в них из винтовки, но не мог выстрелить, не задев факелоносца. Эбби двинулась с места, даже не успев этого осознать. Как можно быстрей стала красться вдоль края леса, огибая ранчо и занимая более выгодную позицию. Услышала крик боли, но проигнорировала его, продолжая украдкой пробираться сквозь кусты. Времени у нее почти не оставалось. Зацепившись за ветку, она оступилась, упала, и острый камень впился ей в бок. Опять поднялась на ноги и продолжила перебежками продвигаться дальше, пригнувшись и держась одной рукой за ноющий бок, пока маленький домик не оказался прямо между ней и последователями Моисея, скрыв ее из виду. С сердцем, бьющимся где-то в глубине горла, Эбби побежала через открытое пространство прямиком к домику, уверенная, что в любой момент кто-нибудь объявит тревогу. Но слышала лишь крики, споры и сбивчивые приказы, поскольку Моисей по-прежнему пытался вернуть контроль над ситуацией. Добравшись до стены домика, она прижалась к ней, а затем прокралась вдоль нее до угла. Заметила окно. Но почти напротив него, меньше чем в десяти ярдах от нее, собралась толпа мужчин и женщин, которые яростно кричали друг на друга. Чтобы добраться до окна, пришлось бы оказаться прямо у них на виду. Однако ничего другого не оставалось. Осторожно продвигаясь как можно ближе к стене, Маллен наконец подобралась к самому окну. Взгляд одной из женщин вроде упал прямо на нее, и Эбби замерла, но глаза женщины сразу метнулись в сторону. Эбби принялась бороться с окном, отчаянно пытаясь его открыть. Еще один громкий хлопок. Опять крики. Маллен из последних дернула створку, и та со стуком отлетела к стене, распахивая окно. Не дожидаясь, пока кто-нибудь обратит внимание на этот звук на фоне остального шума, она перевалилась через подоконник, кубарем прокатившись по темной комнате за ним. Глава 58 Моисей уставился на тело у себя под ногами. Хэнк лежал на земле, его широко раскрытые пустые глаза безучастно таращились в небо; рубашка потемнела от крови. Ричард стоял над мертвецом, по-прежнему нацелив винтовку ему в грудь. Прочая паства – или же то, что от нее осталось, – хранила молчание. Моисей огляделся по сторонам. Вдалеке на земле лежали тела Мириам и Ноэля. Еще четверо сбежали. И что же осталось? Он посмотрел на лица своих последователей. Некоторые из них были сердитыми, некоторые испуганными. И у всех вид был какой-то… выжидающий. Они ждали, когда он заговорит. Моисей в последний раз обвел взглядом край леса в поисках оленя. Или кролика. Хотя бы чего-нибудь. Но там было пусто. Бог увидел, что они усомнились, и решил наказать их. Это только их вина, что придется принести в жертву эту девчонку. Если б они доверились ему, Бог предложил бы что-то другое. Ее смерть будет на их совести, а не на его. Прокашлявшись, Моисей глубоко вдохнул. Запах бензина был буквально осязаем. Перевел взгляд на верную Бет, которая все еще держала канистру. – Готово? Она кивнула. – Да, Отец! Обычно Моисей предпочитал использовать большее количество бензина. Но одной канистры должно было хватить. Домик совсем маленький, деревянный. – Факелы! – приказал он. Майкл и Фиби, факелоносцы, повернулись и пошли поднимать факелы с земли. Майкл прихрамывал – результат стычки с Хэнком. Моисей чувствовал крайнее разочарование. Старик был так предан делу… Даже не дрогнул, когда Моисей предложил ему пожертвовать семейное ранчо на нужды церкви. И что теперь? Расстался с жизнью, поскольку на миг позволил себе усомниться… Моисей пожалел, что сегодня они не успели оформить все необходимые бумаги. Ранчо должно принадлежать церкви не только по праву, но и в соответствии с требованиями закона. Факелоносцы вернулись, пляшущее на палках пламя мерцало в темноте. Секунду Моисей не мог подобрать нужных слов. Такого с ним никогда раньше не случалось. Он всегда знал, что сказать. Мог говорить о чем угодно. Часами. «Соберись!» Моисей повысил голос, который зазвенел громко и ясно: – «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни»[37][Иак. 1:12.]. Глава 59 Эбби с болезненно пульсирующей головой поднялась на ноги. Запрыгнув в окно, она обо что-то крепко приложилась лбом. Осторожно коснулась его, поморщившись от острой боли и липкого ощущения крови. Придется потом что-то предпринять по этому поводу. В комнате было темно, но она смогла кое-как различить очертания мебели. Табурет. Маленький столик с какими-то кухонными принадлежностями. Вешалка для одежды… На полу что-то лежало, и она присела на корточки, чтобы рассмотреть это получше. Маленький матрасик и одеяло. Судя по всему, именно отсюда совсем недавно забрали младенца. Снаружи донесся ропот голосов. Голос Моисея, о чем-то громко разглагольствующего. Даже спустя тридцать с лишком лет она узнала его тон и интонации. Он проповедовал. Эбби не сумела толком расслышать, о чем именно говорилось – лишь отдельные слова, когда Моисей повышал голос, желая подчеркнуть смысл сказанного. «Порок… преданность… гнев…» В комнате – две двери. Одна из них явно ведет наружу. Подойдя к другой, она повернула ручку. Заперто. Черт, черт, черт… Эбби лихорадочно огляделась по сторонам. Вот оно! Нож для масла на столе. Два быстрых шага, и вот он уже у нее в руке. Вернувшись к двери, она воткнула округлое лезвие между дверью и косяком, пытаясь отжать дверь. Ну давай же, давай!.. Что-то подалось. Сердце у нее радостно дрогнуло, но тут Эбби поняла, что подался нож. Она погнула лезвие. Снаружи все раздавался громкий голос Моисея. «Предательство… Авраам… жертва… рукотворное пламя…» Эбби осмотрела дверные петли, после чего осторожно просунула изогнутое лезвие в щель скобы, удерживающей штифт. Нож опять согнулся в дугу. Ничего. Вытащив пистолет, она осторожно постучала им по ножу, стараясь действовать как можно тише, но все равно морщась от шума. Петля ослабла. Глубоко вздохнув, Эбби вынула штифт. Дверь скрипнула.