— Бессмертие. — Кое-что еще более странное, дорогая. — Маккиннон печально улыбнулся. — Этот опыт безвозвратно изменил Арчера. Приступы ярости, очевидные физические деформации. Он неуравновешен, возможно, безумен. Миранда вскочила на ноги. — Чепуха. Вы это говорите, дабы настроить меня против мужа. Под взглядом Маккиннона она принялась вышагивать по комнате. — Если выражаться прямо, вы знаете, что это неправда. Ну да, я хочу настроить вас против него. Но я не лгу. Неужели до вас не доходили слухи? Как он сделал котлету из лорда Марвела? Уверяю, есть и другие истории. — Слухи. Вроде той сплетни, что я явилась прямиком из публичного дома? — Маккиннон открыл рот, но Миранда его перебила: — Я живу с Арчером. Он не сумасшедший. Да, темпераментный, но с головой у него все в порядке. — Значит, вы не верите, что он искал бессмертия? Она поколебалась. «Кое-что еще более странное». Зашуршав бордовыми юбками, Миранда снова села на канапе рядом с Маккинноном. — Я не знаю, чему верить. — Миранда прикусила нижнюю губу. Разложить всю эту историю по полочкам никак не получалось. — Странное название — «Западный лунный клуб». — О да. — Маккиннон слегка отодвинулся. — Это отсылка к норвежской сказке «На восток от солнца, на запад от луны». — Я знаю эту сказку, — сказала Миранда, и воспоминание заставило ее улыбнуться. — Один из матросов отца рассказал мне ее, пока шла разгрузка. Огромный белый медведь взял юную деву в невесты и за ее покорность дал ей великие богатства. Только потом она обнаружила, что на самом деле он заколдованный принц. — М-м, — протянул Маккиннон, слегка улыбаясь. — Тогда вы помните, что едва любопытная юная леди пренебрегла просьбой медведя не подглядывать за ним и обнаружила его тайну, ему пришлось унестись в край к востоку от солнца, к западу от луны, где ему предназначено было жениться на принцессе троллей. Миранда убрала за ухо выбившуюся прядь волос. — Да, так и было… Но ведь в конце она его спасла? Маккиннон покосился на нее, прежде чем прямо сказал: — Восток от солнца и запад от луны по существу нигде. Клуб не имел постоянного адреса, место собраний каждый раз менялось. Миранда вздохнула и закатила глаза к потолку. — Не стоит мне вам верить. — В голосе сквозил упрек, но при этом что-то в ней повелевало слушать и запоминать. — Почему… почему кто-то убивает этих людей? — Она посмотрела на виконта. — Ему нужна их тайна? Он надеется выбить ее пытками? — И рискнуть кончить, как Арчер? — Маккиннон нахмурился. — Есть и другой способ, над которым клуб даже подумывал, хотя в итоге счел его слишком ужасным. — Он подвинулся и внимательно на нее посмотрел. — Некоторые верят, что, поглощая плоть человека, вместе с ней впитываешь его силу и душу. Я не сказал, что сам в это верю, — оговорился он, поймав ее скептический взгляд, — но в древнем Египте, да и не только там, это была расхожая практика. Мне известно, что Арчер лично перевел несколько иероглифических текстов по теме. — Нелепица какая-то, — выдохнула Миранда. — Поедание плоти всего лишь делает из человека каннибала. Вы пытаетесь меня запугать. Бессмертие — миф. — Имеет ли это значение? — Он не мигая смотрел ей в глаза. — Вопрос не в том, стал Арчер бессмертным или нет. Члены клуба определенно верили, что открыли бессмертие. Простите, дорогая, но вы не имеете ни малейшего представления, сколь могучим побудительным мотивом может быть вера для тех, кто отчаянно нуждается в исцелении… — Он замолчал и глубоко вздохнул. — Чтобы ускользнуть от смерти, исцелить болезнь или еще по какой-то причине, кто-то убивает членов клуба и забирает их сердца — вместилища душ. Лично мне кажется, что все довольно ясно. Кто-то одержим идеей достичь бессмертия любым возможным путем. — Он подался вперед, и его теплое дыхание овеяло щеку Миранды. — Если это так, ему стоит оставить остальных в покое и пообедать Арчером. Придя в ярость, Миранда схватила его за запястье. Кожа Маккиннона пылала, словно он горел в лихорадке, хотя казался совершенно здоровым. — Знайте, — прошипела Миранда, — если кто-то сочтет моего мужа… — сглотнув, она подавила позыв к рвоте, — аппетитным, если хоть один волос упадет с головы Арчера, от этого неудачника я оставлю жалкую горстку пепла! Миранда повернулась к камину. Она покажет наглядно, о чем говорит! И тотчас же плотно лежащие угли, горевшие спокойным оранжевым пламенем, казалось, раздулись, вспыхнули алым цветом киновари, затем раскалились добела и взорвались. Со лба Маккиннона скатилась струйка пота, но он улыбнулся. — Как вы его защищаете. — Виконт повернулся к окнам, где заходящее солнце окрасило небо в багряный цвет с золотыми полосками. — Кажется, вернулся лорд Арчер. Через несколько мгновений по гравийной подъездной дорожке и правда мягко застучали копыта. Маккиннон посмотрел на Миранду. — Мне остаться и продолжить обсуждение? — Растянув губы в дьявольской улыбке, он принялся ласкать большим пальцем ее запястье, поскольку Миранда по-прежнему сжимала его ладонь. Миранда отдернула руку и усилием воли изобразила безмятежность на лице. Раздался стук парадной двери, и Маккиннон встал на ноги со своей обычной развязанностью в движениях. А когда Арчер, не подозревая о присутствии гостя, вошел в гостиную, виконт начал демонстративно поправлять одежду. Арчер замер в дверях, широко расставив ноги, крепко сжал кулаки и вдохнул полной грудью. Кровь отлила от лица Миранды. Она знала, как это выглядело со стороны, и теперь терзалась, что поставила мужа в уязвимое положение в его собственном доме. — Ах, человек в маске испепеляет нас взглядом. — Самодовольная колкость Маккиннона нарушила тишину, и Миранда вздрогнула, поняв, что Арчер снял верхнюю маску и теперь испытывает еще большее унижение. Не в силах оторвать от супруга взгляд, Миранда почувствовала, как сердце пропустило удар, и лишь через мгновение заметила выражение его лица. Гнев, подобного которому она никогда не видела, окрасил его кожу, заставил глаза сверкать. Кончик носа и губы побелели. — Арчер… — Она замолчала, когда он перевел взгляд на нее и гнев уступил место боли такой силы, что сердце Миранды сжалось. — Убирайся. Его слова ранили, словно нож. Но смотрел муж не на нее. — Убирайся из моего дома, — снова сказал он Маккиннону. Виконт забрал перчатки и цилиндр с приставного столика. — Засим прощаюсь. — Его глаза внезапно сверкнули, заставив Миранду задуматься, а не было ли истинной целью незваного гостя разозлить Арчера. Не успела она шевельнуться, как Маккиннон схватил ее руку и под тяжелым взглядом Арчера, склонившись, поцеловал ладонь. Наглость эта вывела Миранду из ступора, и она вырвалась. — О, да убирайтесь уже! Виконт беспечно рассмеялся и направился в сторону Арчера, гранитной глыбой стоявшего в дверях. Маккиннон остановился перед ним, и мужчины мучительные несколько секунд сверлили друг друга взглядами, в то время как кровь диким огнем неслась по венам Миранды. Арчер прошелся глазами по виконту, остановился на его руках, словно ничего так не хотел, как вырвать у него перчатки и отхлестать ими незваного гостя. Нечто дикое сверкнуло в глазах Арчера, но через мгновение потухло, и он снова посмотрел Маккиннону в лицо. Смертельное спокойствие охватило мужчин, и Миранда напряглась, готовая втиснуться между ними, не дав мужу совершить глупость, но тут Маккиннон надел шляпу и шмыгнул за дверь. — Доброго тогда вечера, — беспечно крикнул он из холла. Дверь с треском захлопнулась, и наступила тишина. — Арчер, — прохрипела Миранда. Долгий миг он не сводил с нее сверкающих, как звезды, глаз на лишенном эмоций лице, затем повернулся и тихо ушел. Арчер исчез, словно в воздухе растворился. Заглянув во все комнаты на первом этаже, Миранда направилась уже было к лестнице, как ее остановил голос Юлы: — Князь Тьмы в оранжерее. Положив руку на перила, Миранда замерла. Оранжерее? В своих исследованиях дома оранжерею она не встречала. Экономка заметила ее смущение и фыркнула. — Поднимитесь по черной лестнице на самый верх, там и найдете. — Юла, — Миранда боролась с улыбкой, — вы мне помогаете? Я тронута. — Глупости. — Юла потопала прочь, отмахнувшись от Миранды, словно от назойливой мухи. — Либо так, либо в буйстве вы разнесете мне весь дом. Узкая лестница вела на четвертый этаж. По мере подъема воздух становился все более спертым и удушливым. На самом верху путь преградила черная дверь. Миранда неуверенно повернула ручку и очутилась в мире зелени и летнего тепла. Над ней черные длани ночи сдерживались тонкими пластинами стекла, соединенными выкрашенными в белый цвет железными перекрытиями. Оранжерея растянулась на весь этаж глухими джунглями вялых папоротников, благоухающих апельсиновых и лимонных деревьев и бархатистых роз. Розы были повсюду — целый калейдоскоп цвета. Отражаясь от стекол, тихо шипели газовые светильники. Влажный воздух окутал Миранду и приник к ней поцелуем с запахом роз, когда она двинулась вперед, мимо железного шезлонга в безмолвные заросли. На звук шагов. Арчер стоял перед мраморной рабочей стойкой и ловко наполнял землей большой горшок. Прямо под четко очерченной линией челюсти билась жилка. От этого признака жизни и движении кадыка при сглатывании по ее коже побежали мурашки. Ритм дыхания, особый угол наклона головы — все теперь было знакомо, как собственное отражение. И даже больше собственного отражения, ибо она не уставала наблюдать за мужем. Действительно ли перед ней бессмертный человек? Быть того не может, это лишь глупая легенда! Миранду затрясло в ознобе. Окажись это по каким-то безумным причинам правдой, он ее оставит. Поскольку уж она-то точно смертна. Миранда шагнула к супругу, но резко остановилась при виде розы в горшке на стойке. — О мой… — У нее перехватило дыхание. Роза была настолько красивой и белоснежной, что буквально светилась в тусклом свете. Серебряные прожилки пронизывали лепестки, лаская края. Гигантский цветок стоял прямо и одиноко в своем горшочке. — Она великолепна. Арчер чуть наклонил голову. — Вы бы думали по-другому, будь вы цветком. Посади я ее с остальными, она высосет из земли все питательные вещества. Несколько часов, и все прочие цветы завянут. Зачахнут, отдав ей все силы. Миранда потянулась к цветку, но на полпути, испугавшись, остановилась. — Если для других цветов она столь опасна, зачем вы ее держите? Более храбрый, Арчер нежно прикоснулся к мерцающим серебряным краям лепестков. — Из сентиментальности, полагаю. — Что-то в голосе мужа заставило ее сердце сжаться. — Всего один бутон? — Темно-зеленые листья защищали единственный цветок подобно мантии. — Она не может выпустить больше одного цветка за раз. Новые бутоны борются за свет, и остается самый сильный. Арчер разорвал пакет с черноземом. Помолчал немного.