— Я случайно встретил одного из «бандитов». Тот открыл мне правду. Я решил, Наташа все сделала для того, чтобы помочь Зимину, у них роман. Чуть с ума от ревности не сошел и хотел ее во что бы то ни стало отыскать. Емеля назвал мне только станцию, где находилась дача ее дяди. Он знал, что она там. — Да, дядя не промах, — Лунева усмехнулась. — Надежно спрятал племянницу. Мы с ног сбились, разыскивая ее. А она все это время сидела… — На Ново-Иерусалимской. Это платформа по Рижскому направлению. Я попал туда поздно вечером и вынужден был остаться на ночлег. Каково же было мое изумление, когда утром в ресторане отеля, приютившего меня, увидел Наташу и своего шефа, Вадима Васильевича! Они мирно завтракали и собирались ехать по каким-то делам. Мне повезло: я успел скрыться из зала до того, как Вадим Васильевич меня заметил. Подстерег Наташу в холле, когда она была одна. Припер ее к стенке. Тогда она мне рассказала всю правду. — Которую по счету? — Правая бровь Луневой поднялась дугой. — Я уже перестал считать, — грустно сострил Олег. — Почему Наташа согласилась разговаривать с вами? Не убежала или не позвала на помощь дядю? — Наверное… потому, что я не был ей безразличен. — То есть вы хотите сказать, что у Сорокиной к вам возникло чувство? — Да, — тихо, но твердо произнес Олег. — Вы уверены в этом? — усомнилась Лунева. — Уверен. — Хорошо. Как вы поняли, что шефу были нужны ваши проекты? И, кстати, для чего? Это ведь главное, о чем идет наш разговор, а до сих пор ничего не сказано. — Я думал, вы уже догадались, — сказал Олег. — Как я могу догадаться? Я же следователь, а не компьютерщик. Полагаю, в этих ваших черновиках было нечто, из-за чего убили Бородачева. — В них были коды от биткоинов, зашифрованные в криптограммах. Лунева кивнула. — Ну примерно так я и думала. Но вы не ответили, как поняли связь продажи проектов с Бородачевым? — Мне позвонила его мать и пригласила на поминки. Сорок дней. Там я узнал, что Диму убили. Перед тем как лишить жизни, его пытали. А он все эти годы размещал шифрованные коды везде, где только мог. И я вспомнил, как студентами мы ездили на пляж и Димка что-то делал с нашими наработками. Я тогда даже не догадывался, а теперь понял. — Ну вот и все. — Лунева поднялась из-за стола и подошла к деревянной тумбе, на которой стояла кофемашина. Раньше ее не было. — Будете кофе? — Она вопросительно поглядела на Олега. — Буду. Мне без молока. — Хорошо. — Лунева нажала на клавишу. — Вот и все, — повторила она, глядя на коричневую струйку, стекающую в чашку. — Длинная история, полная вранья, оказалась не такой уж дикой и странной. Все имеет свою логику. И когда красивая девушка вдруг начинает проявлять интерес к сорокалетнему, живущему бирюком одинокому программисту, эта логика вдруг трещит по швам. Я не терплю, когда так происходит. Поэтому с самого начала не верила вам. — Не верили мне? — изумился Олег. — Но ведь вы же слушали все, что я говорил. Составляли фоторобот. Искали Наташу. — Да, все так. А еще — я следила за вами. За каждым вашим шагом. Не сама, у меня есть для этого надежные люди. — Люди? Какие? — Ну, вы же не дурак, сами догадаетесь. Вспомните! Олег сморщился, как от зубной боли. Перед ним, точно кадры из кино, один за другим прошли эпизоды их с Наташей приключений. — Кажется… я понимаю. Старушка в парке… молодая пара с собакой в Кудиновке… вежливый таксист, доставивший меня к нужному километру МКАДа… Это все они, да? А еще… женщина с багетом… — К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Не положено. Но я в курсе всего, что с вами происходило до этого дня. — Лунева забрала из машины полную чашку и поставила ее на тумбу. — В курсе всего? И как я дрался с Сергеем и Емелей? И как лез на мачту? И как ездил искать Наташу? И… — В курсе всего, — повторила Лунева. — Я знаю даже то, что она ушла от вас. Сегодня утром. Она не вернется. Поверьте, такое не прощают. Вы посягнули на святое. У нее ведь не было больше близких, только мать и дядя. А вы объявили ей, что он преступник и возможный убийца, донесли на него в полицию. — Выходит, зря, если вы все знали с самого начала. — Не все. Не преувеличивайте. Мы не боги. — Но вы его арестуете? Вадима Васильевича? — Когда бы это было так просто! — Лунева невесело усмехнулась. — Вадим Кондратьев — крупная рыбешка, я бы даже сказала, целая рыбина. Предъявить ему обвинение будет непросто, но мы постараемся. — А я? — спросил Олег, чувствуя, как его охватывает ледяная тоска. — Что вы? Хорошо отыграли свою роль. Причем сразу в двух спектаклях, в нашем и в Наташином. По-человечески я вам сочувствую. Будь я на вашем месте, я бы тоже влюбилась по уши. Она невероятная красотка. И не лишена ума. Вот только родня у нее оказалась не блеск. Готовая разорвать человека на куски ради бабок. Лунева протянула Олегу чашку. — Держите. Сахар вам не нужен, вы ведь пьете без него? — Это вам ваши агенты донесли? — язвительно спросил Олег. — Нет. Я запомнила, еще когда приезжала к вам на вызов. У вас на кухне стояла чашка из-под кофе. Там не было следов сахара. Лунева заложила за ухо черную прядь. Олег подумал, что она, в сущности, совсем девчонка. Лет тридцать, не больше. Не многим старше Наташи. — Что теперь будет? — спросил он, с удовольствием делая глоток. — Для вас — ровным счетом ничего. Для нас — море унылой, грязной и кропотливой работы. — Значит, я могу идти? — Безусловно. У меня в ящике включенный диктофон. Ваши показания записаны. Если понадобится, мы вас вызовем. Лунева отвернулась к окну с чашкой кофе. Олег секунду смотрел ей в спину, потом быстро вышел из кабинета. 26 Он распахнул дверь на улицу и ослеп от летящих в глаза больших белых мух. Первое ноября. Первый снег. Олег постоял у крыльца и медленно двинулся наугад. Он не знал, куда идет. Домой? Что ему там делать одному, без Наташи? Он вдруг понял, что всегда, когда она исчезала, знал в глубине души, что она вернется. Даже когда думал, что ее нет в живых, — и тогда оставалась надежда. А сейчас ее не было. Ложь кончилась, долгая, изощренная, невиданная. Осталась правда в виде голой кочерыжки. Она никому не нужна, ее можно смело выкинуть в мусорное ведро. Они с Наташей оказались по разные стороны баррикад, а раньше были по одну. Димкина смерть разделила их и сделала врагами. Навсегда, без шанса на перемирие… В кармане заворчал телефон, поставленный на вибрацию. Впервые за последнее время Олег не выхватил трубку дрожащей рукой. Зачем? Он точно знал, что Наташа не позвонит. — Криволапыч, ты жив вообще? — Голос Валерки был непривычно тихим и растерянным. — Я жив. — Все дуешься? Так и думаешь, что я… что мы… — Нет. Я знаю правду. — Правду о чем? — не понял Валерка. — Неважно. Ты тут ни при чем. Просто орудие, как и я. — Олег, ты бредишь? Какое орудие? Перестань говорить загадками. Где Наташа? Ты нашел ее? — Нашел. И снова потерял. — Ну это не страшно. — В тоне Валерки проскользнули обычные дурашливые нотки. — У вас это в порядке вещей. Ушла, вернулась, опять ушла. Что-то в этом даже есть. Я бы сказал, интрига. — Не будем об этом, — спокойно, но твердо проговорил Олег. — Лучше скажи, чем все кончилось? Иностранцы подписали контракт? — Да. Шеф, правда, ничего не сказал по этому поводу, сразу после конференции куда-то свалил. Ну да ладно, мне его мнение, в общем-то, по барабану. Главное, бабки заплатят. — Конечно, — согласился Олег. — Я смотрю, ты не слишком хочешь со мной разговаривать, — недовольно произнес Валерка. — Может, пойдем, отметим? А? Я угощаю. — В другой раз. — Так я и думал, — беззлобно сказал тот. — Но ты правда не злишься на меня? Я к твоей Наташе ни-ни, ей-богу. — Верю, верю. И не злюсь.