– Извините, забыл, – виновато ответил ящер. – Так вот, я заподозрил неладное два дня назад, когда показатели воды начали меняться без видимой причины. Сегодня утром связался с фабрикой – и точно! Они проморгали сбой в очистной системе, и теперь метадельтадин широкой рекой течет прямо в воду. Они утверждают, что пытаются ликвидировать сбой, но показатели все ухудшаются. – Значит, я не ошибся! – воскликнул Немо. – На Акварии построили фабрику?! Это же планета-курорт! «Профессор» остановил свой стремительный шаг возле Немо: – Ах, молодой человек! Примерно год назад выяснилось, что здешний планктон обладает потрясающими омолаживающими свойствами – и из него стали делать косметику. Сначала пытались его вывозить и перерабатывать в других местах, но оказалось, он не терпит транспортировки. Поэтому решили построить фабрику здесь, на территории развлекательного комплекса. Я протестовал – о, как я протестовал! – но безрезультатно… Простите, я не представился, – спохватился мужчина и протянул руку: – Профессор Дизон, управляющий аквасистемой. А это, – он указал на церемонно поклонившегося ящера, – моя и правая и левая рука, по совместительству – главный инженер комплекса Туа-По. – Немо, – кивнул Немо. – Луна, – дрогнула ресницами Луна. – Янсон, чемпион межгалактического сообщества по водному многоборью, обладатель алмазного кубка по реактивному ховерборду и, кстати, отлично вожу модульный гидроцикл! – Серфер многозначительно посмотрел на Луну, но она таращилась на профессора. – А что это за металь…деталь… как там его? – выпалила Луна, едва Янсон замолчал. – Вы просто так громко говорили… – Последнее слово химии, особо эффективен при расщеплении органических веществ, – ответил Дизон. – Разработчики уверяют, что он не представляет опасности для живых организмов. Но обладает одной особенностью: при попадании в воду и достижении некоей критической массы вызывает резкий нагрев этой самой воды. Почему «некоей»? Потому что тестировали его в дистиллированной воде, а не в морской со всеми ее примесями. Так что мы пока не знаем, будет эта «критическая масса» ниже или выше в нашем случае. – Ну, заладили о высоких материях… – пробормотал Янсон и отвернулся к воде. – Эй, посмотрите-ка туда! Стоящие вполоборота к морю Немо, Луна, Туа-По и Дизон повернули головы – и застыли. Причем не только они. Все находящиеся на берегу смотрели в одном направлении. Вода по левую сторону от острова больше не была светло-бирюзовой. Насколько хватало взгляда, она превратилась в мрачно-зеленое месиво, словно грозовая туча рухнула с неба в море. И туча эта медленно шла прямо на остров… Первым очнулся Туа-По: – При возникновении угрозы неясного характера со стороны воды ставим заслон по окружности острова! – Неплохо бы для начала выяснить характер этой самой угрозы, – буркнул профессор. – Пошли туда пару дронов. – Есть, сэр! – ответил Туа-По и заспешил в похожий на огромную консервную банку центр управления. – Что это может быть? – спросил Немо. – Я столько каникул здесь провел, но ничего такого не припомню. – Что каникулы! – усмехнулся профессор. – Я с самого открытия комплекса здесь – и тоже не припомню подобного. И он, бормоча себе под нос, направился к воде. Немо и Луна двинулись за ним. Профессор, беспорядочно взмахивая руками, начал давать указания техникам в серых комбинезонах: пришвартованные у берега суда необходимо было срочно загнать в ангары. Над островом разнесся механический голос: «Просьба всем отдыхающим пройти к центру управления… пройти к центру управления…» Вернулся с докладом озабоченный Туа-По: – Пока всё под контролем. Водные аттракционы были закрыты с утра. Почти все рыбаки и серферы вернулись сами из-за… – Он взглянул на Янсона. – Зеленой каши, – подсказал тот. – Сейчас в море только один закрытый катер, который дрейфует к берегу: двигатель не могут завести. – Где он? – заволновался профессор. Туа-По нахлобучил ему на голову подзорный шлем и указал направление. – О, альфа Центавра! – простонал профессор и сорвал шлем. – Он на моих глазах из белого стал бурым! Да что же это такое?! Запиликали огромные часы-датчик на лапе у Туа-По. Он щелкнул по ним и сообщил: – Сейчас узнаем, дроны долетели… Так, увеличиваю… Все склонились над экраном. – Да это же мои бегунки! – воскликнул Немо. – Бегунки? – нахмурился профессор. – Ну да, «acquariae plantae pervolventes»! – Ах, эти… – протянул профессор. – Они же совершенно безобидные! Хотя в больших количествах… не знаю, возможно ли?.. – Безобидные?! – взвилась Луна. – Зачем тогда они на катер напали?! И на остров наступают! – Тише, – Немо осторожно взял с ее ладони затрясшийся зеленый комочек. – Бегунки, да, Немо? – задумчиво пробормотал профессор. – Эти водоросли очень чувствительны к составу воды и ее температуре. Может быть, так они реагируют на наличие в воде метадельтадина, будь он неладен? – Это же твои любимчики! – начала наступать на Немо Луна. – Не хочешь спросить, что у них, э-э-э… в голове? – Спросить?! – Профессор удивленно перевел взгляд с Луны на Немо. Немо вздохнул и достал из нагрудного кармана металлическую закладку: – Это своего рода аппарат для чтения мыслей водорослей-перволвентов. Он трансформирует их сигналы в понятные нам слова и образы. Правда, он немного не доделан. – Так доделай! – воскликнула Луна и забрала у Немо бегунка. – Я аккуратно подержу, не переживай. – О, это чрезвычайно интересно! – потер руки профессор. – И может нам здорово помочь, – добавил Туа-По. Янсон подошел к Луне: – Я помогу тебе подержать, пока он ковыряется… – Не перетрудись, – сквозь зубы прокомментировал Немо и быстро охлопал свои брючные карманы, достал из одного набор мини-отверток, из другого – коробку с реле, присел на корточки и начал раскручивать шурупы трансформатора. Тем временем Туа-По водрузил на себя подзорный шлем и вглядывался в поверхность воды: – Наступать-то они наступают, – заключил он, – но медленно… И катер опять белым стал! Отпустили, что ли? Будем держать его под присмотром дронов, а я пока включу заслон. Он нажал красную боковую кнопку на часах-датчике. С тихим жужжанием вдоль берега из земли начал выдвигаться металлический щит, огораживая остров-базу от аквазоны. Немо поднялся и протянул трансформатор профессору: – Я все подключил и проверил, аппарат должен работать. Дело за малым. Луна, – позвал он, – отойди, пожалуйста, от… То есть подойди сюда. Она встала рядом. Профессор включил трансформатор, его маленький экран замерцал нежным голубоватым светом. Бегунок тихо сидел на плече у Луны, все молчали. Через несколько секунд на экране появилось изображение зеленой водоросли, трясущейся мелкой дрожью. – Не срослось у тебя, братан, – заметил Янсон, – эту трясучку мы и без твоего фокуса видали. И тут механический голос произнес: – Страшно, страшно, очень страшно… – Вот тебе и братан, – Луна торжествующе взглянула на Янсона. – Выходит, они не нападают, а сами до смерти боятся… – Я так и знал! – Профессор резко потер подбородок. – А разработчики-то, разработчики! «Метадельтадин не представляет опасности для живых организмов…» Бедные растения со дна морского от него бегут! С минуты на минуту рыбы начнут выбрасываться на берег! Надо было с самого начала категорически требовать остановки фабрики! Но ничего, и сейчас не поздно этим заняться! И профессор Дизон огромными шагами направился к центру управления. Следом за ним засеменил Туа-По. * * * Луна с бегунком на плече сидела на берегу, пересыпая песок из руки в руку. – Жалко, что моря не видно из-за щита, – вздохнула она. – Интересно, что там сейчас происходит? Лежащий рядом Немо ответил, не открывая глаз: – Скоро узнаем: я слышу приближение наших новых друзей. Он оказался прав: через несколько секунд рядом раздался уже знакомый пронзительный голос: – Ребята, хорошие новости! Фабрика остановлена. Но дроны фиксируют, что водоросли продолжают с той же скоростью мигрировать от места своего обитания мимо острова к противоположной стороне «Эллипса». – «Эллипса»? – переспросила Луна. – Так мы называем скалистую гряду, внутри которой расположена аквазона, – пояснил профессор. – Слева у самых скал теперь фабрика. А справа раньше был проход в открытый океан, но его заделали, чтобы на территорию не проникали хищники.