— Если не наткнемся еще на что-нибудь неожиданное, я бы сказала, дня два. — Когда вы сможете приступить к работе? — Незамедлительно, — ответила Нора. — Через полчаса моя команда будет готова. — Отлично. — Кори осмотрела местность. — Ограждение поставим здесь, в радиусе сотни футов. Попрошу всех, кроме археолога и ее ассистентов, не подходить к месту преступления. Группа по сбору доказательств обследует его с металлоискателями. — А можно мне понаблюдать за эксгумацией поближе, а не из-за ленты? — спросил Таппан. Кори задумалась. Что ж, одним больше, одним меньше… — Хорошо, — согласилась она. — От этого вреда не будет. Но остальные не должны заходить за ограждение. — Спасибо. Скип и другие отошли. — Нужно взять инструменты и собрать ассистентов, — сказала Нора. — Я так понимаю, на время эксгумации вы останетесь здесь? — Да, пока тела не извлекут из-под земли и не поместят в специальные контейнеры. — А где вы будете ночевать? — В Розуэлле. До города Розуэлл не меньше двух часов езды по плохой дороге, но это ближайший населенный пункт. Кори уже забронировала номера в местном мотеле. — Глупости, — вмешался Таппан. — У меня есть пара трейлеров для посетителей и гостей. Почему бы вам не пожить в них? Согласившись, вы окажете мне услугу, ведь тогда ваша работа будет идти намного эффективнее. Кори взглянула на Морвуда, но его лицо оставалось удивительно бесстрастным: он ожидал ее решения. — Спасибо, — произнесла Кори. — Мы воспользуемся вашим гостеприимством. Очень любезно с вашей стороны. Наконец Морвуд нарушил молчание: — Может быть, мистер Таппан покажет мне, где мы будем жить, пока доктор Келли и агент Свенсон готовятся к работе? Мужчины ушли, и Нора с Кори в первый раз остались наедине. Нора сказала: — У тебя уже гораздо лучше получается, ты заметила? — Я стараюсь. Есть много вещей, которым не учат в академии. — Скажи сразу, как мы будем друг к другу обращаться: опять «доктор Келли» и «агент Свенсон»? Или «Нора» и «Кори»? Кори призадумалась. Упоминания о должности добавляют ей авторитетности, и к тому же нельзя забывать о профессиональных рамках. Но с другой стороны, все эти строгие правила ужасно обременительны, да и вообще, они с Норой несколько раз спасли друг другу жизнь. — Да ну их, формальности, — наконец сказала Кори. — Давай опять будем Норой и Кори. Нора улыбнулась, явно довольная тем, что можно пренебречь условностями. — Но не могу не спросить, как ты ввязалась в такое дело? Обычно институт подобными вещами не занимается. Улыбка Норы померкла. — Я там больше не работаю. Но это долгая история. Пойдем в нашу полевую штаб-квартиру, соберем оборудование и ассистентов, а по дороге я все объясню. По пути Нора рассказала, как ее уволили, а потом Таппан уговорил ее присоединиться к его команде. — Думаешь, здесь и впрямь упал НВФ? — спросила Кори. — Нет, конечно. Но какое-то крушение на этом месте явно произошло, и речь не об аэростате с подвешенной платформой и не о метеозонде. Показания георадара говорят о том, что некий объект упал на большой скорости и прорыл борозду. Позже ее закопали бульдозерами. — Странно. Как думаешь, все это имеет отношение к телу? — К телам — как я уже сказала, их два. — Нора помолчала. — Трудно поверить, что убийца по чистому совпадению спрятал трупы в такой глуши, возле того самого места, где произошел Розуэлльский инцидент. Они остановились возле одного из павильонов. Нора вошла и представила Кори двум юношам, работавшим за «маками»[6]. — Это мои ассистенты, — сказала Нора. — Эмилио Виджил из археологической постдокторантуры Университета Нью-Мексико. А Скотт Риордан тоже постдок, только в Государственном университете Колорадо. Виджил и Риордан с серьезным видом пожали Кори руку. — Рады знакомству. — Что ж, за работу, — произнесла Нора. Виджил, Риордан и Нора вышли из павильона, нагруженные оборудованием. По пути к месту раскопок Нора объясняла парням ситуацию, а Кори замыкала шествие. Команда из ФБР уже оцепила участок и теперь ходила по нему с металлоискателями, время от времени останавливаясь, чтобы отметить место, где устройство подавало сигнал. Вернулись Морвуд с Таппаном, а вместе с ними несколько работников, чтобы установить временный навес, стулья и холодильник с безалкогольными напитками. «Ну просто спортивный матч, только продавца хот-догов не хватает», — подумала Кори. А Нора с помощью Виджила и Риордана расстелила брезент и разложила на нем инструменты. Потом все трое надели наколенники, спустились в неглубокую яму и принялись осторожно сметать с тела песок. 11 Земля была сухой и податливой, и хотя в археологии Морвуд не разбирался, ему казалось, что дело идет быстро. Через некоторое время Таппан покинул тенистый оазис и встал у края раскопа, наблюдая за работой археологов. В прежние времена Морвуд пошел бы с ним, но сейчас остался сидеть, издали наблюдая, как ученые кропотливо счищают с трупа землю и просеивают ее через сито, чтобы не пропустить ничего, что может представлять интерес. В этот день Морвуд испытывал особенно сильную усталость, но за многие годы он научился хорошо скрывать свое состояние. Всю правду о его здоровье знали только сам Морвуд и его личный врач. И в ближайшие полтора года пусть так и остается, а потом, отслужив двадцать пять лет, Морвуд уйдет на покой. Для Морвуда было особенно важно уйти в отставку по выслуге лет, а не по состоянию здоровья. Кто-то сказал бы, что причина в упрямстве или желании все делать назло, но для Морвуда это был вопрос чести. С десяти лет, когда он не пропускал ни одного повтора телесериала «ФБР», Морвуд знал, что хочет стать агентом. Но в нынешние времена, когда он упоминал звезду сериала Ефрема Цимбалиста-младшего, молодые агенты понятия не имели, о ком речь. Многие взрослые забывают о детских мечтах, а вот Морвуд упорно шел к своей цели, особенно после того, как астма, от которой он страдал в юности, медленно отступила. Морвуд тщательно наметил свой путь и к двадцати шести годам стал полноправным специальным агентом; теперь его кумиром был не Ефрем Цимбалист, а Элиот Несс[7]. И Морвуд не был намерен ограничиваться обязательным сроком службы в двадцать лет: еще полтора года, и за лишние пять лет он получит дополнительные выплаты, к тому же уйдет в отставку до того, как достигнет предельного возраста для агента ФБР — пятьдесят семь лет. Ребята из группы по сбору доказательств закончили свой обход. Морвуд заглянул к ним в фургон, справился, как идут дела, и вернулся на свое место в тени. Первые годы в бюро — самое интересное время в его жизни. Он обладал способностью щелкать дела как орехи, а благодаря лихости всегда бросался в самое пекло, когда в рейде или при задержании начиналась опасная перестрелка. ФБР награждало Морвуда за усердную работу регулярными повышениями, и не успел он опомниться, как ему прибавили зарплату. Морвуд считал, что удача ему явно улыбается. А потом ситуация вдруг развернулась на сто восемьдесят градусов. После двенадцати лет службы, когда Морвуда перевели из Альбукерке в Чикаго, он ничего не знал об аутоиммунных заболеваниях. Но вот началась сильная одышка после напряженной тренировки или погони за подозреваемым. Морвуд решил, что он просто не в форме. Но когда он принялся усерднее тренироваться в спортзале, стало понятно, что причина не в этом. Тогда Морвуд сказал себе, что это астма дала о себе знать после долгого затишья. Вместо того чтобы обратиться к врачу, Морвуд покупал небулайзеры и ингаляторы, продававшиеся без рецепта, и упорно игнорировал свои симптомы на протяжении нескольких лет. Когда же не обращать на них внимания стало невозможно, оказалось, что Морвуд слишком затянул с лечением. Пульмонолог, к которому он обратился, сказал, что давно следовало принимать противовоспалительные средства. А теперь у него в легких рубцы, и эти повреждения необратимы. При интерстициальном заболевании легких Морвуду следовало бы уйти со службы, чтобы исключить профессиональный риск, но об этом не могло быть и речи. Поэтому Морвуд принял другие меры, и некоторые из них больно ударили по его самолюбию. Он оставил оперативную работу, переключившись на расследования. Морвуд всячески скрывал одышку от коллег, чтобы никто не знал, насколько серьезно его состояние. Но однажды после сдачи обязательных возрастных нормативов, по которым проверяют состояние здоровья агентов, терапевт из бюро заметил, что у Морвуда проблемы, и сказал, что агенту с хронической одышкой следует сменить место службы и это не обсуждается. От размышлений Морвуда отвлекли громкие голоса возле раскопа, — похоже, обнаружили что-то любопытное. Морвуд понял, что сейчас самое время присоединиться к остальным. Он несколько раз до отказа наполнил грудь воздухом пустыни и только после этого встал. В Нью-Мексико его отправили именно из-за «чистого воздуха пустыни». Что за чепуха! Может, воздух здесь и чистый, но ветер то и дело поднимает столько пыли, что полгорода кашляет от пневмонии, вызванной песчаными бурями. Да и жалованье в этих местах нищенское. А больше всего дискомфорта доставляла высота над уровнем моря — почти миля. Но Морвуд знал, что от жалоб будет только хуже, поэтому помалкивал и старался с головой уйти в обучение новых агентов. Благодаря образцовому послужному списку он получил должность инструктора, и если все пойдет по плану, в отставку он подаст, достигнув уровня GS-14[8], шаг 8 или даже 9. Конечно же, Морвуду не удалось полностью скрыть свое состояние, но пусть коллеги гадают, что с ним. Рождались версии о его прошлом: то ли он во время ареста надышался ядовитым газом, то ли в перестрелке на автоскладе произошла утечка аккумуляторной кислоты. Морвуд не пытался развеять эти слухи, ведь они гораздо интереснее правды. Он теперь просто старался продержаться, по возможности контролируя свое состояние при помощи альбутерола. Дойдя до раскопа, Морвуд увидел, что Нора Келли почти полностью очистила от земли тело. Убитый лежал на спине, одна рука на груди, вторая вытянута вдоль бока. Морвуд заметил, что это мужчина, хотя волос у него на голове не осталось, если не считать полоски на затылке. К ребрам прилипли несколько клочьев рубашки, а брюки сохранились лучше. Одна нога была чуть изогнута. Судя по положению тела, его бесцеремонно скатили или кинули в могилу. На глазах у Морвуда Нора кисточкой смела песок со ступни, потом с другой. Показалась пара сильно сморщенных оксфордов-вингтип. — Неподходящие ботинки для такой местности, — прокомментировал Таппан. — Верно, — согласилась Нора. Она встала и объявила перерыв. Нора как будто почувствовала, что Морвуд начал выдыхаться. Они опустились на стулья. Сидели, потягивая газированные напитки, и глядели на тело в раскопе, которое теперь было видно почти целиком. — Странно, что у кожи необычная текстура только на лице. Все остальное выглядит нормально — учитывая обстоятельства. — Я тоже это заметил, — согласился Таппан. — Агент Свенсон, ваш напарник сказал, что вы специализируетесь на судебной антропологии. Как по-вашему, отчего у этого человека на лице чешуя? — Навскидку я бы сказала, что похоже на ожог от кислоты, — ответила Кори. — А может, от огнемета. — Я за версию с кислотой, — высказалась Нора. — Следов обугливания не заметила. — В лаборатории мы проведем гистопатологическое исследование, — пообещала Кори. — Введем в ткань парафин, а потом отрежем тоненькие полоски и изучим их под микроскопом. Будут и токсикологические анализы. Уверена, нам по силам разрешить эту загадку. Морвуд заметил, что Кори взглянула на него, надеясь увидеть одобрение. Но он продолжал сидеть с бесстрастным лицом. Кори — одна из лучших его учеников, но есть у нее одна слабость: она нерешительна, и люди это чувствуют. Не умеет излучать уверенность. Это непростая наука, но хороший агент ФБР должен внушать людям уверенность в том, что он полностью контролирует ситуацию. Пусть даже это не так.