— Много земли и песка, — рассмеялся Таппан. — Откровенно говоря, я толком не знал, на что обращать внимание. Несколько песчинок интересной формы, они похожи на кристаллы. Бэнкс вскинул брови и переглянулся со Скипом — тот, видимо, был в курсе дела. — Кто-нибудь заметил еще что-то? Бэнкс опросил всех, но никто не увидел ничего необычного, кроме кристаллов в песке, из которых немногие при увеличении становились похожи на бриллианты. Бэнкс начал терять терпение. — Кристаллы! Друзья мои, под микроскопом любой песок выглядит как кристаллы. А микросферы никто не заметил? Все молчали. — Как песчинки приобрели идеально круглую форму? — Бэнкс выдержал паузу и обвел собравшихся взглядом. — Это застывшие капли расплавленного вещества? — предположила Нора. — Ну наконец-то! — просиял Бэнкс. — Вот именно: капли остыли на воздухе. Может быть, кто-то обратил внимание на зеленоватый оттенок? Это типичный цвет песка, который подвергался высокотемпературному воздействию. Присмотритесь повнимательнее, и увидите на некоторых каплях тончайшие спиральные линии. Это так называемая шлирен-текстура. Она характерна для песка, который испарился, а затем конденсировался в атмосфере и вернулся на землю, при этом остыв и перейдя из расплавленного состояния в твердое. Таппан вскинул руку: — И что это значит? — У подобных капель есть название: микротектиты. До сих пор их связывали только с мощными ударами метеоритов. Но теперь я обнаружил микротектиты в каждом образце почвы, который мы успели изучить. Они тут повсюду, здесь миллионы. — Бэнкс обвел взглядом публику, накаляя атмосферу. — Вот почему я задался вопросом: есть ли поблизости следы падения метеорита? Я навел справки, и ответ отрицательный. Еще одна эффектная пауза. — Выводы неизбежны: что-то врезалось в землю с такой силой, что испарило значительное количество песка. Падение ракеты или самолета, да и любое другое земное крушение не могло вызвать подобный эффект — энергии было бы недостаточно. А значит, мы наверняка имеем дело с объектом из космоса. Он вошел в атмосферу Земли на очень высокой скорости и врезался в песок. — Может быть, упал спутник? — предположила Нора. — Да, спутник, находившийся на высокой орбите, мог упасть с достаточной скоростью, расплавить песок. Однако проблема в том, Нора, что в тысяча девятьсот сорок седьмом году — а судя по найденным вами артефактам, интересующее нас событие произошло именно тогда — спутников не было. «Спутник-1» запустили только в пятьдесят седьмом. Все притихли, обдумывая услышанное. — Ваше открытие впечатляет, Грег, — заметил Таппан. — Я бы сказал, что мы наткнулись на очень убедительное доказательство нашей правоты. Речь идет о космическом объекте. — А что, если здесь упал метеорит, о котором никто не знает? — слабым голосом спросила Нора. — Возможно, — кивнул Бэнкс. — Однако тектиты найдены по ходу борозды, которую вы раскапываете, и крайне маловероятно, что ее оставил метеорит. Будь это он, мы бы нашли его фрагменты. Я изучил множество образцов почвы, определил их магнитные свойства, провел химические анализы. Никаких осколков метеоритов — ни железоникелевых, ни хондритов. И вообще, то, что пропахало эту борозду, на части не распадалось. Однако этот объект мог оставить слабые химические следы. Я сейчас провожу соответствующие анализы, результаты будут через несколько дней. Нора нервно сглотнула. Это весьма эффектное свидетельство в пользу того, что на плато потерпел крушение внеземной объект. Она обвела взглядом остальных и заметила на лице Битана выражение, которого раньше не видела. Он расплылся в восторженной улыбке. Другие тоже в разной степени демонстрировали радость. Здесь все верят в пришельцев, и вот они получили намек на существование того, что так страстно мечтают доказать. Таппан подошел к Бэнксу, энергично пожал ему руку и хлопнул по спине, а затем повернулся к остальным. — Это великий момент. Теперь мы убедились, что находимся на верном пути. — Он понизил голос. — Но мы должны хранить наше открытие в тайне. Никаких утечек. Все поняли? Вы подписали договор о неразглашении, но хочу еще раз подчеркнуть: никто не должен узнать о наших результатах. Ведь если просочится информация о том, что мы обнаружили доказательства крушения летающей тарелки, от прессы не будет отбоя, да и правительство может вмешаться. Нашу работу будут тормозить, и это в самом лучшем случае. Ученые молча закивали. 17 Кори добросовестно прикрепила к слепку первого черепа последний стержень, на котором была обозначена толщина ткани, взглянула на часы (ровно семнадцать ноль-ноль) и отошла, чтобы полюбоваться делом рук своих. В колледже уголовного права имени Джона Джея она одновременно получила степень бакалавра естественных наук и магистра гуманитарных наук со специализацией в области судебной антропологии и реконструкции лица. Обычно для восстановления лица по черепу нужны два человека: судебный антрополог и художник. Но Кори изучала обе дисциплины и обладала достаточной квалификацией, чтобы выполнить всю работу самостоятельно. Этот кропотливый процесс можно считать и ремеслом, и искусством. Что бы ни показывали по телевизору, компьютерные модели значительно уступают результатам реконструкции, тщательно выполненной вручную. Но Лэтроп, конечно, ничего этого не знал, ведь он завершил образование в незапамятные времена и с тех пор даже не пытался угнаться за прогрессом. Кори не могла дождаться, когда он уйдет на пенсию. Но он пока здесь, крутится в лаборатории без дела, а она нагревает кусок пластилина в миске с водой над горелкой Бунзена, готовясь наносить «мышцы» на слепок черепа. — Тук-тук, — произнес Морвуд, заглядывая в дверной проем. — Прошу! — воскликнул Лэтроп, торопливо убирая от входа коробки. — У нас большие успехи, агент Морвуд. Кори молча ждала, пока Лэтроп подводил Морвуда к рабочему столу. Она решила, что позволит Лэтропу болтать, сколько тот пожелает. Устала с ним соперничать, да и не сомневалась, что Морвуд видит его насквозь. — Как видите, мы сделали слепок черепа мужчины, — начал Лэтроп. — А сейчас будем моделировать мышцы и мягкие ткани, и тогда у нашей несчастной жертвы появится лицо, а затем и имя. — Прекрасно, — произнес Морвуд, склонившись над черепом и искоса бросив на Кори весьма красноречивый взгляд. — Великолепная работа. Как скоро вы установите личности жертв? Задавая этот вопрос, Морвуд смотрел на Кори, но Лэтроп все равно вылез вперед. — Вне всякого сомнения, очень скоро. В нашем распоряжении стоматологические базы данных. Кстати, у жертвы мужского пола очень необычные коронки: их четыре, и они не золотые и даже не из серебряной амальгамы, какие были тогда в ходу, а из нержавеющей стали. Из какого материала сделаны коронки, тоже самостоятельно выяснила Кори. Морвуд вскинул брови: — И насколько это нетипично? — В высшей степени нетипично, — поспешил ответить Лэтроп. — Значит, проще будет узнать, где поставили эти коронки? — спросил Морвуд у Кори. — Возможно, сэр, — тихо ответила она. Вдруг Морвуд закашлялся, но приступ прошел быстро. Агент прочистил горло. — Позвольте дать совет. Почему бы не отправить все четыре коронки в Куантико, в главную лабораторию? Там работают специалисты по криминалистической стоматологии мирового класса. — Отличная идея, — согласился Лэтроп. — И хотя, к сожалению, мы не имеем возможности поискать в базе отпечатки пальцев, мы отправили образцы ДНК на секвенирование. Агент Морвуд, я уверен, что мы сумеем установить личности обеих жертв в ближайшее время. — Я бы хотел, чтобы вы вдвоем провели презентацию на еженедельном собрании в следующий вторник. Как думаете, к тому времени личности будут установлены? — Да, — ответил Лэтроп. А Кори одновременно произнесла: — Нет. Морвуд перевел взгляд с Лэтропа на Кори. — Так да или нет? — Секвенирование ДНК за такой короткий срок провести не успеют, — ответила Кори. — Может быть, коронки подскажут нам верное направление, но сомневаюсь, что ко вторнику мы выясним что-то конкретное. А значит, остается только надеяться на реконструкцию лиц, но убийство произошло больше семидесяти лет назад, и вряд ли те, кто мог бы узнать жертв, дожили до наших дней. На то, чтобы сравнить модели с фотографиями, уйдет время, и это при условии, что мы вообще разыщем фотографии. — Агент Морвуд, — заискивающим тоном обратился Лэтроп, — я настроен более оптимистично, чем наша лабораторная Кассандра. Наоборот, я уверен, что ко вторнику мы обязательно установим личности жертв или хотя бы приблизимся к этому. Морвуд кивнул и посмотрел на Кори. Ей показалось, что она прочла во взгляде завуалированное предостережение. Агент понимал, что Кори задета, и призывал ее сдержаться. Она сглотнула ком в горле. «Наша лабораторная Кассандра»! Неужели она стерпит такое оскорбление? — Вы оба отлично справляетесь, — похвалил Морвуд. — Кори, поскольку дело поручено вам, презентацию должны вести вы. Надеюсь, вы не станете возражать, доктор Лэтроп. Тот ответил с резким кивком: — Ну конечно нет. — Вот и хорошо. — Морвуд взглянул на часы. — Мне пора. Доктор Истчестер любезно согласился дать мне аудиенцию в семь часов в своем доме в Лос-Аламосе. С этими словами он вышел. Повисла долгая пауза. Наконец Кори приняла решение, повернулась к Лэтропу и тихим, ровным тоном произнесла: — Мне не понравился этот ваш выпад насчет Кассандры. Если еще раз позволите себе подобное, я подам жалобу. — Что за глупости! — воскликнул Лэтроп. — Я не сказал ничего обидного. Вы, очевидно, не знаете, что Кассандра — древняя пророчица, которая всегда говорила правду, но ей никто не верил. Как видите, милочка, мои слова вовсе не оскорбление, а комплимент. Эта короткая речь сбила Кори с толку, и все же она чувствовала, что ее оскорбили. А обращение «милочка» только усугубило ситуацию. — Проблема не в одной Кассандре, а во всем вашем отношении, с тех пор как я сюда пришла. — Кори старалась говорить спокойно, тщательно подбирая слова. — Вы преуменьшаете и обесцениваете мой вклад в работу. Приписываете себе то, чего не делали. И к тому же общаетесь со мной в снисходительной и, если уж говорить начистоту, сексистской манере. — Скажите пожалуйста! — фыркнул Лэтроп. — Даже не подозревал, что вы такое нежное создание. Дорогая, это ФБР, а не ДАР[15]. Тут Кори не выдержала. Прищурившись, она пронзила Лэтропа взглядом: — По-моему, вы кое-что забыли: как специальный агент, я не только выше вас по званию, но к тому же обладаю гораздо более обширными познаниями в области криминалистики. Вы, похоже, лет двадцать в профессиональную литературу не заглядывали.