— Мне удалось найти рентгеновские снимки зубов, они хранились в картотеке в Санта-Фе. Я обратилась к аналитику, чтобы он собрал все данные об этой паре. До сорок четвертого о них нет никакой информации, и после сорок седьмого тоже. Муж и жена работали в школе, заменяли отсутствующих учителей, но это было прикрытие. Они наверняка шпионы, иначе как бы к ним попало строго засекреченное устройство? Видимо, они завладели ранним образцом, предшественником того регулятора, который применялся на первых испытаниях водородной бомбы. Операция проходила под кодовым названием «Гринхаус-пункт», взрыв был произведен на атолле Эниветок, но это случилось только в пятьдесят первом. Помните листок в кармане Морвуда? На нем написано «Пункт». Мы тогда подумали, что это начало какого-то списка, но я узнала, что перед смертью Морвуд целенаправленно искал информацию о ядерных испытаниях и записал название на бумаге. Я практически уверена, что именно поэтому он отправился в лабораторию. Не просто хотел вернуть регулятор, у него были гораздо более важные причины. Тут Кори запнулась. Желательно скрыть, что она пришла к некоторым заключениям после проникновения в дом Морвуда. — Но как советские агенты оказались на месте Розуэлльского инцидента? Какое отношение Розуэлл имеет к атомному шпионажу? — На этот вопрос ответить труднее. Я пыталась сложить вместе фрагменты головоломки, и есть только один сценарий, в который укладываются все факты. Полагаю, двое ученых, исчезнувшие в Лос-Аламосе, передавали секретные ядерные разработки Советскому Союзу через супругов Абади. Ученых каким-то образом поймали и разоблачили, — скорее всего, в деле участвовали сотрудники Управления стратегических служб. Вам конечно же известно, что УСС — предшественник ЦРУ. Ученые-шпионы наверняка передавали тайные сведения через советских кураторов, а УСС, похоже, никак не могло их вычислить. Когда в Розуэлле произошло крушение НЛО, эта новость попала на первые полосы и, несомненно, вызвала огромный интерес у советских агентов: американцы вот-вот получат доступ к невообразимым инопланетным технологиям и все в таком духе. Поэтому Розуэлл был идеальным местом для проведения операции под прикрытием: двоих ученых, попавших в руки американской контрразведки, привезли туда, чтобы они заманили советских разведчиков-нелегалов в ловушку, пообещав сообщить им важную информацию о крушении НЛО. А чтобы приманка сработала наверняка, ученым дали ранний прототип устройства, в котором доктор Истчестер узнал регулятор. — Секундочку, — перебил Лайм. — По-моему, у вас не все сходится. Разве нельзя было просто заставить ученых назвать советских агентов? Для чего заманивать их в Розуэлл? — Сведения передавались не напрямую, а через тайники. Изменники не были знакомы с людьми из Советского Союза. Из соображений безопасности они ни разу не встречались. Ученые оставляли сообщения или предметы в назначенном месте, которое для их коллег в Лос-Аламосе выглядело безобидным, и уходили, а позже агенты забирали содержимое тайника. Так работал атомный шпионаж, — судя по тому, что я читала, в шпионских играх это стандартный прием. Американской контрразведке нужно было выманить скрывавшихся под чужими именами мужа и жену на личную встречу, чтобы узнать, кто они. И Розуэлл в этом помог. Устройство можно положить в тайник, но для получения сведений об НЛО надо выезжать на место происшествия. — Ясно. Продолжайте. — Как только советские нелегалы прибыли, их схватили и стали пытать, чтобы получить информацию, а потом убили и закопали. На случай, если тела будут обнаружены, лица и руки трупов облили кислотой. Ученых увезли для допроса или для других целей, а потом они тоже исчезли. — Но почему их не отдали под суд? Не заставили отвечать перед законом? — Возможно, причина кроется в деле Клауса Фукса. Этот ученый работал в Лос-Аламосе и передавал Советскому Союзу тайные сведения о Манхэттенском проекте. Фукса поймали, он во всем сознался, но британцы приговорили его всего лишь к четырнадцати годам тюремного заключения. Американская контрразведка рвала и метала. Полагаю, в случае с двумя учеными контрразведка — или кто-то из ее сотрудников — решила взять дело в свои руки. Кори была польщена, заметив во взгляде Лайма изумление и одобрение. — Полагаю, речь идет о маленькой группе контрразведчиков, — задумчиво проговорил он. — Наше правительство не одобрило бы хладнокровную казнь без суда и следствия. — Это еще не все, — произнесла Кори. — Слушаю. — Несколько часов назад я говорила с шерифом Уоттсом. Как вы уже знаете, он вместе с шерифом Буфордом расследует исчезновение Ноама Битана. Лайм перебил ее: — Это не наше дело, Кори. — Да, сэр. Но возможно, оно станет нашим. Уоттс выяснил, что Битана похитили. На том месте, где пропал ученый, найдено его окровавленное удостоверение. Похоже, люди на внедорожниках подкараулили его. Битан сопротивлялся и был ранен, а может, и убит, а потом его увезли. — Куда увезли? — Уоттс заметил, что следы внедорожников ведут на север, к полигону под названием Першинг. Попасть туда Уоттс не может, потому что запретная зона, даже небо над полигоном закрыто. На Першинге испытывали артиллерию во время Первой мировой войны, а с тридцатых годов он не используется. Но похоже, его используют те, кто схватил Битана. — Удивительно. Кому понадобилось его похищать? — Доказательств у меня нет, но могу я высказать догадку? — Пожалуйста. — Допустим, в Розуэлле и впрямь разбился НЛО, а правительство это скрыло. Хотя говорить обо всем правительстве некорректно. Вы сами предположили, что лишь малая группа контрразведчиков, возможно из ЦРУ, или из Разведуправления Министерства обороны, или откуда-нибудь еще, могла убить и ученых-перебежчиков, и курировавших их нелегалов. Учитывая, что все это произошло возле Розуэлла, места, окутанного — до сих пор, между прочим, — атмосферой таинственности, логично предположить, что некая отколовшаяся группа завладела НЛО и его секретами. — Конечно, если НЛО существует. — Лайм пытался демонстрировать скепсис, но лишь для проформы. — Совершенно верно, сэр: «если». Конечно, это просто рассуждения. Но все сходится. Многие загадки разрешаются: группа, о которой идет речь, хранит свои тайны, правительство же ни о чем не подозревает. А вот самый убедительный аргумент в пользу этой версии — по крайней мере, для меня: из членов розуэлльской экспедиции Битан ближе всех подобрался к разгадке. Если НЛО не падал, если там нечего скрывать, кроме казни шпионов в сороковые, зачем тогда похищать ученого? Эта группа боится, что ее тайну раскроют. Кори замолчала. Лайм явно следил за нитью ее рассуждений, но что он обо всем этом думал, было непонятно. Его лицо казалось странно застывшим. — Кори, вы проделали выдающуюся работу, — наконец произнес он. — Думаю, вы на пороге большого открытия. Более того, я в этом уверен. — Лайм умолк. А потом застывшая маска исчезла, и теперь лицо наставника выражало мрачную решимость, — во всяком случае, так показалось Кори. — Нужно действовать быстро. И соблюдать секретность: нам пока неизвестно, кто участвует в заговоре. Кори не поверила своим ушам. — Вот что вы должны сделать, — продолжил Лайм. — Возвращайтесь на рабочее место и соберите все свои записи, все материалы, касающиеся этого расследования. Если ваши догадки верны, мы противостоим очень влиятельным людям: возможно, даже членам правительства. Единственно верный путь — самим отправиться в розуэлльский лагерь, оценить ситуацию, остановить раскопки, предостеречь членов экспедиции и, если понадобится, защитить их. — Да, сэр, — ответила Кори. Она сама услышала, как изумленно звучит ее голос. Кори входила в кабинет Лайма, довольная тем, что ей удалось соединить столько фрагментов головоломки, но и помыслить не могла о том, насколько ответственным будет следующий шаг, если она окажется права. — Еще нам понадобится шериф Уоттс, — сказал Лайм. — Пусть покажет нам следы. Наставник был застигнут врасплох, но сразу взял себя в руки. Кори была восхищена тем, как быстро он составил план действий в столь серьезной ситуации. — Уоттс там с Буфордом? — Нет, я слышала, что Буфорд слег с подагрой. Но несколько часов назад, когда я говорила с Уоттсом по спутниковому телефону, он еще был в пустыне вместе с братом Норы Келли. — Мы полетим в лагерь на вертолете. — Прямо сейчас? — опешила Кори. — Именно. Даже если мы действуем, исходя всего лишь из ваших догадок, вы должны понимать, что ситуация чрезвычайная. Ни с кем не разговаривайте, просто соберите всю необходимую информацию. Встретимся здесь же через десять минут. Нельзя терять ни секунды. 49 — Вертолет ждет на базе Манзано, — сообщил Лайм, когда они вышли из отделения ФБР и сели в его машину. — Он доставит нас в розуэлльский лагерь. Кори не знала, где находится база Манзано, но ничего не сказала. Штат Нью-Мексико кишмя кишит военными базами. Лайм завел двигатель и выехал с парковки ФБР на Пан-Американ-Фронтейдж-роуд и включил мигалку и сирену. — Я не требовал, чтобы нам предоставили вертолет ФБР, — сказал Лайм. — Мы ведь не знаем, кто замешан в нашем деле. Машина поднялась по наклонному въезду на автомагистраль I-25 и покатила на юг. — Почему вы думаете, что к этому причастен кто-то из ФБР? — спросила Кори. Сама она подозревала в сговоре только военных и сотрудников ЦРУ или предшественницы этой организации. — Кори, я не хотел говорить раньше, но то, о чем вы рассуждали в моем кабинете, заставило меня вспомнить некоторые странности, которые я замечал в Министерстве обороны. — Лайм помолчал. — Больше нет смысла скрывать правду: на самом деле меня прислали сюда, чтобы я вычислил предателей среди сотрудников ФБР. Морвуд был в курсе дела, и, возможно, его убили именно по этой причине. Я чувствую, что… — он бросил на Кори многозначительный взгляд, — …вам его гибель тоже кажется подозрительной. Кори кивнула: ей сразу полегчало оттого, что интуитивные подозрения наконец подтвердились. — Поймите правильно, — продолжил Лайм. — Ни у меня, ни у моего непосредственного начальника доказательств нет — пока. Но то, о чем вы рассказали, может помочь нам разоблачить заговор. Предосторожности ради мы отклонились от стандартного протокола ФБР, и так уж совпало, что у меня в Манзано есть связи среди командования. Нам предоставят вертолет, пилота и солдата — на всякий случай. Кори кивнула, удивляясь, что у Лайма есть знакомые на таком высоком уровне и договориться насчет вертолета за несколько минут для него не проблема. — А особенно меня тревожит то, что с лагерем сейчас нет связи. Удивление Кори все возрастало. — Давно? — Я пытался туда дозвониться сразу после нашего разговора. В лагере несколько спутниковых телефонов — с чего бы им всем одновременно выйти из строя? Экспедиции угрожает большая опасность, вот почему мы должны добраться как можно скорее. Еще меня беспокоит Уоттс. Вы не могли бы ему позвонить? Нужно проверить, работает ли у него телефон. Скажите, чтобы оставался на месте, мы его заберем. Он ни в коем случае не должен возвращаться в базовый лагерь: мы понятия не имеем, что там происходит. Кори набрала номер Уоттса. Когда тот ответил, у нее гора с плеч свалилась. — Гомер? Это Кори. — Послушайте, — заговорил Уоттс, — мы только что вернулись к джипу. Приближаться к Першингу мы не решились и сейчас поедем обратно… — Стойте, — перебила Кори. — У нас есть подозрения, что там опасно. Мы с агентом Лаймом прилетим туда на вертолете. Связь с лагерем потеряна. — Знаю, я сам не смог дозвониться. Может, объясните, что происходит? — Без понятия. Главное, не сходите с места, и по пути мы вас заберем. — Кори взглянула на Лайма, тот кивнул. — Скажите ваши координаты. Лайм прочитал их на экране GPS-навигатора. — Будем примерно через час. Они съехали с автострады и повернули на юго-восток, затем миновали КПП военно-воздушной базы Киртленд, а за базой свернули на дорогу, через пустыню ведущую к горам Манзано. Потом была дорога к базе Манзано. За вторым, более строгим КПП въехали через ворота в сетчатой ограде, между двумя сторожевыми вышками. Перед Лаймом и Кори предстали павильоны, ангары и здание с металлическими стенами. Проехав мимо строений, они оказались у летного поля. Вертолет уже ждал. Глядя, как раскручиваются его лопасти, Кори впервые предположила, что Лайм служит не только в ФБР: должно быть, он занимает какую-то очень секретную должность в армии. До Кори доходили слухи об агентах, имеющих высокие чины в ЦРУ, Разведывательном управлении Министерства обороны или в других учреждениях американской разведки. Лайм выехал на взлетную полосу и остановился в сотне ярдов от вертолета. Подошли два солдата, помогли вновь прибывшим высадиться из машины и проводили их к летательному аппарату. Один забрался в вертолет вместе с Лаймом и Кори. Им дали наушники и усадили на брезентовые откидные сиденья. Кори еще только пристегивалась и поправляла наушники, а вертолет уже оторвался от земли. Солнце едва коснулось горизонта, когда они поднялись в чистый, сухой воздух и помчались на юго-восток, через горы Манзано, к раскинувшейся за ними пустыне. Глядя, как поросшие елями склоны сменяются бесплодными землями, Кори думала о том, насколько стремительно развиваются события. Ее так закрутило в этом водовороте, что она даже не успела собраться с мыслями — оставалось только реагировать. По непонятной причине ей вдруг стало тревожно. Что-то здесь не так, но что именно?