Он игнорирует меня. — Холт, подожди. Он продолжает идти. Я встаю перед ним и прикладываю руку к его груди, чтобы остановить. Его лицо подобно шторму. — Что? — Ты знаешь, что. — О, так ты о своем ничтожном поступке по отношению ко мне? Да, я тебя прекрасно понял. Убери с меня свою чертову руку. Он обходит меня и уходит, а я спотыкаясь кидаюсь вдогонку. — Прости! Я не знаю, что сказать. Я думала, что буду выглядеть отсталой, потому что не понимаю всего. Они все считали, что шоу было великолепным. Я не хотела показаться слишком невежественной, сказав то, что действительно думаю. Он останавливается и поворачивается ко мне. — Значит, ты думаешь, что я слишком невежественный, потому что высказываю свое мнение? Он настолько напряжен, что практически нагоняет страх. — Нет! Боже, ты сказал именно то, что чувствовал, и мне стоило бы. Я просто… — Ради всего святого, Тейлор, — говорит он, вскидывая руки. — Мнение не бывает правильным или ошибочным. Это твое видение предмета или ситуации. Ты, черт побери, не можешь быть не права! — Получается, если я посмотрю на небо и скажу, что облака розовые, я буду права? — Да! Потому что это твое мнение, не факт, может облака розовые, потому что ты свихнулась. Мнение не должно быть правильным для кого-то в этом мире, кроме тебя. Перестань пытаться всем угодить, и просто говори, что думаешь. Его слова сравнимы с пощечиной. — Знаешь, что больше всего сводит меня с ума? — Он тыкает в меня пальцем. — Всякий раз, когда ты со мной, ты становишься самым упрямым человеком на этой гребаной планете, постоянно наезжаешь на меня, доказывая свое мнение, хочу я его слышать или нет. Но стоит тебе оказаться в обществе придурков из нашей группы, как ты сразу становишься абсолютно бесхребетной. Ты так повернута на мысли влиться в это окружение, что превращаешься в овцу, и просто блеешь вместе с остальным стадом. В такие моменты мне хочется ударить тебя, потому что ты забываешь обо всем, что делает тебя клевой и забавной… Кэсси, ты превращаешься в какой-то вид людей-автоботов, которые пытаются угодить каждому вместо того, чтобы просто быть собой. Он настолько взвинчен, что у него отдышка. Мне нечего сказать, потому что он сказал уже все. Никто раньше не знал меня достаточно хорошо, чтобы так накинуться из-за моего поведения, и думаю, его негодование вызвано тем, что ему… не всё равно. — Ты прав, — шепчу я. — Еще бы, — говорит он. — Так что, черт побери, завязывай с этим. Я начинаю шаркать ногами, помещение уже на четверть опустело. — Ну, чем планируешь заняться? Он перекидывает рюкзак через плечо и вздыхает. — Пойду домой и напишу тысячу слов об экспериментальном театре, наверно. — Ну, ты мог бы пойти ко мне и написать отзыв там. Может, если я тебя поэксплуатирую, то перестану выставлять себя такой идиоткой. Он задумывается на пару секунд. Судя по выражению его лица, он решает стоит ему продавать свою почку или нет. — Господи, Холт, я не прошу тебя жениться на мне. Я просто подумала, что ты мог бы мне помочь. — Ладно, — говорит он неохотно. — Но с тебя закуски. — Нет проблем. — Помимо блюд быстрого приготовления, что хранятся у нас в холодильнике, единственное что у нас еще есть – это закуски. Моей матери было бы стыдно за меня. По пути, мы заглядываем в библиотеку, где я беру несколько книг, которые могут оказаться полезными. Потом мы идем ко мне в квартиру. Я захожу в свою спальню и бросаю сумку на кровать, затем оборачиваюсь и вижу, как Холт нерешительно топчется в дверях. — Какого черта? — говорю я и смеюсь. — Ты как те вампиры из сериала? Тебя надо пригласить, чтобы ты смог войти? Он качает головой и заходит в комнату. — Нет, просто странно находиться здесь, когда тебя не тошнит или ты не в отключке. — Если и бывает, что меня «тошнит» или я нахожусь в «отключке», то только в девять вечера. Располагайся. Будет весело. Только я собираюсь вытащить свои книги, как звонит мой телефон. Я достаю его из кармана и вижу номер мамы. — Я на секунду. Я выхожу в гостиную, потому что знаю причину ее звонка. — Привет, мам. — Милая! С днем рождения! Я прикрываю рукой микрофон, и оглядываюсь через плечо. — Спасибо, мам. — Ох, дорогая, нам бы так хотелось быть с тобой. Тебе там весело? Какие планы на вечер? — Хм, особо никаких. Буду делать уроки. Холт высовывает голову из спальни и говорит: — Тейлор, где книги из библиотеки? Я начну с исследования. Мама продолжает говорить, но я снова прикрываю ладонью телефон и шепчу: — В моей сумке, на кровати. Он кивает и исчезает. Мама перестает говорить. — Кто это был? — Просто парень из моей группы. Мы делаем вместе уроки. Следует секундное молчание, потом она говорит: — Ты одна в квартире, наедине с парнем? О, боже. Начинается. — Мам, это не то, что ты думаешь. Мы работаем. В этот самый момент Холт кричит: — Господи, Тейлор, твоя кровать такая неудобная! Как ты, черт возьми, спишь на ней? Или в этом вся фишка? Ты не хочешь, чтобы парни к тебе прижимались, после того, как ты с ними закончишь? Меня передергивает, а мама охает. — Мам… — Кэсси! Я не так тебя воспитывала, чтобы ты прыгала в кровать с первым встречным. — Мы просто друзья. — Вроде. — Ничего подобного. Серьезно. — И почему я тебе не верю? — Быстрее, Тейлор! Кажется, из-за твоей кровати я потянул спину. Я не могу встать! Я убью его. Моя мать разражается сокрушительной тирадой по поводу неоднократных случаев изнасилования в кампусах, и о том какая я безответственная. Она уверена, что именно этим все и закончится, поскольку ее нет рядом, чтобы наставлять меня. Обычно я даю ей выговориться, стараясь поддержать мир, но теперь на моем плече сидит крошечная копия Холта, призывающая постоять за себя. — Мам, хватит. Одна я с парнем или нет – это не твое дело. Я теперь взрослая, и не нуждаюсь в твоем одобрении касательно каждого моего решения. Я тебя, конечно, люблю, но сейчас меня в постели ждет очень привлекательный парень, и мне надо идти. В этот раз тишина затягивается слишком надолго, и меня охватывает ужас при мысли, что у нее мог случиться сердечный приступ.