В любом случае, таков план. Список того, что нужно сделать в ближайшие несколько часов: заняться йогой и тайцзы; пройтись среди декораций; забраться в голову Джульетты; разнести открытки на удачу и подарки по гримерным; одеться; постараться не блевать; выйти на сцену не подгоняемая хлыстом; блеснуть. Проще простого. Список того, что не нужно делать: быть одержимой Холтом; блевать; с визгом выбегать из театра. Непросто. Когда я захожу внутрь, я иду прямиком в свою гримерную. Большинство гримерных находятся за сценой, но на бельэтаже также расположено полдюжины. Эрика выделила их ведущим актерам. Я делю гримерную с Айей и Маришкой, а Итан – с Коннором и Джеком. Я открываю сумку и достаю косметику и аксессуары для волос. Потом натягиваю на себя легинсы и свою счастливую футболку с принтом феи Динь-Динь, после чего спускаюсь вниз. В помещении тепло и слабое мерцание, исходящее от рабочего освещения, отбрасывает длинные, зловещие тени от декораций. Замечательно. Не хватало только, чтобы мое тело сковал страх, как будто я недостаточно волнуюсь. Я делаю глубокий вдох и иду вдоль декораций. Провожу ладонью по камню из пенопласта и по деревянной панели, вглядываюсь в многочисленные ряды пустых сидений. Я стараюсь игнорировать мурашки, что пробегают по моим рукам, когда чувствую свечение нескольких сотен пар фантомных глаз. Я хочу показать класс сегодня. Я хочу, чтобы Холт показал класс. Успех всей пьесы зависит от нашей собранности, а у меня нет ни малейшего представления, как это осуществить. Я становлюсь посередине сцены и глубоко вдыхаю, делая упражнения по йоге. Растягиваю мышцы. Сосредотачиваюсь. Через некоторое время, йога постепенно переходит в тайзцы. Я закрываю глаза и концентрируюсь на дыхании. Вдох. Выдох. Медленные движения. Синхронизация воздуха и движений. Выдыхаю страх. Вдыхаю уверенность. Я концентрируюсь на изображениях, которые доставляют мне удовольствие. Неизбежно, мои мысли обращаются к Холту. Выразительная линия его подбородка покрыта легкой щетиной, так мужественно и сексуально. Его губы, невыносимо шелковистые и мягкие. Его глаза. Огненные. Встревоженные. Испуганные и в то же время вселяющие страх. Все мое тело оживает, пока я думаю о нем. Держаться на расстоянии было пыткой. Я стараюсь не задерживать на нем взгляд подолгу, даже во время игры, иначе боль становится невыносимой. Я сосредотачиваюсь на стене позади него, либо на какой-нибудь части декорации, либо на его волосах. На чем угодно, только не на его убийственных глазах, вызывающих во мне желание часами делать с ним очень, очень плохие вещи. Когда я выдыхаю в последний раз, мною овладевает спокойствие. Средоточие и готовность. Когда же я открываю глаза, я чуть не наделываю себе прямо в штаны, потому что лицо Холта лишь в нескольких дюймах от меня. — Господи, боже мой! — вскрикиваю я, размахивая руками, словно парящий в небе осьминог. Холт отпрыгивает на несколько метров назад и хватается рукой за грудь. — Черт, Тейлор! Ты до чертиков напугала меня! Господи Иисусе! — Я напугала тебя?! — Я подхожу к нему и с размаху бью в грудь. — Я из-за тебя чуть не обмочилась! Он начинает заливаться смехом. — Это не смешно! — говорю я, ударяя его в грудь. — Еще как смешно, — отвечает он, пятясь назад, пока я колочу его. — Каким больным на голову надо быть, чтобы так к кому-то подкрадываться?! — Я не хотел тебя беспокоить, — говорит он, пытаясь поймать мои ловкие руки. — Черт, прекрати бить меня. Он притягивает мои руки к своей груди, но у меня и так достаточно проблем с моим бешено стучащим сердцем, чтобы обратить внимание на то, какие его мышцы теплые и упругие под моими пальцами. Я высвобождаюсь из его хватки, потом направляюсь к спальному гарнитуру и плюхаюсь на кровать. — Какого черта ты здесь делаешь? Я думала, что одна. Он становится передо мной, его смех стихает, и он засовывает руки в карманы. — Я тоже так думал. Мне нравится находиться в театре за несколько часов до начала спектакля. Помогает успокоиться. Провожу рукой по волосам. — Да? И как ты себя теперь чувствуешь, Сеньор Тактика Запугивания? Спокойно? — Как бы это забавно ни вышло, в мои намерения не входило пугать тебя. Я просто хотел… посмотреть. Как только шок отступает, я замечаю во что он одет. На нем белая майка-алкоголичка, удлиненные темные шорты для бега, и серебристо-черные кроссовки фирмы «Nike». Какого черта? Ему запрещено так одеваться. В смысле… Это же просто… Он… Боже мой, только взгляните на него! Широкие плечи. Красивые руки. Широкая грудь. Узкая талия. Мускулистые икры. Нечестно! Непристойно сексуально. Не допускается! — Почему ты так на меня смотришь? — спрашивает он, переминаясь с ноги на ногу. — Как? — умудряюсь я спросить сквозь взгляд, затуманенный страстью. — Так, будто хочешь отшлепать меня. На последней фразе я едва ли не давлюсь собственным языком. Я кашляю и брызжу слюной во все стороны. — Почему ты нацепил на себя это? Он окидывает себя взглядом и пожимает плечами. — Я прибежал сюда. Подумал, что это может помочь привести мысли в порядок. Образ бегущего Холта овладевает моим разумом: руки приподнимаются в движении, лицо пылает, ноги делают маховые движения, волосы развеваются на ветру. — Ты… прибежал? — Ага. — В этом? Он снова оглядывает себя и хмурится. — Да. В чем проблема? Это просто майка и шорты. — Просто… Ты думаешь, что это… просто… Нет! Плохой Холт! — Мой мозг перегружен. Он смотрит на меня, как на помешанную, но я по-прежнему не могу отвести взгляд. Какой гений решил назвать эту часть гардероба «алкоголичкой»26. Это не алкоголичка. Это вагино-возбудитель. Слюно-пускатель. Трусико-уничтожитель. Черт побери. — Тейлор? Он делает несколько шагов вперед и вся страсть, что я подавляла, затопляет мое тело. Я спрыгиваю с кровати и отступаю назад. Я не проиграю это чертово пари только потому, что он решил вырядиться как аппетитное лакомство. Не проиграю, будь он неладен. Мне нужно убраться как можно дальше, пока желание повалить его на сцене и надругаться над ним не исчезнет. — Мне надо идти… заняться кое-чем, — говорю я, пока спотыкаясь, спускаюсь со сцены. — Тейлор? — кричит он мне вдогонку, но я не останавливаюсь. Я не могу позволить себе посмотреть снова на эти плечи. Бицепсы. Руки. Чтоб меня!