— Я не против. Он отходит назад и взъерошивает свои волосы. — Дамы и господа, десять минут до начала. Десять минут, спасибо. Паника вновь овладевает нами. Необходимо что-то предпринять. Сейчас же. — У меня есть безумная идея, — говорит он. — Это как-то связано с твоим языком? — Нет. — Блин. Он хватает меня за руку. — Иди сюда, — говорит он, и тянет меня к дивану. Он садится и привлекает меня к себе. Я понимаю, что он хочет сделать и забираюсь к нему на колени, располагая ноги по обеим сторонам от его бедер. Я плотно прижимаюсь к нему, воспроизводя нашу позицию в сцене смерти. Стоит нашим тела соединится, как мы оба со стоном выдыхаем. Я зарываюсь лицом в его шею и просто дышу, и вдруг каждая частичка паники во мне тает. Он издает стон и крепче сжимает меня в кольце своих рук. — Это лучшее упражнение по концентрации, — бормочу я напротив его кожи. Запускаю пальцы в его волосы и начинаю массировать ему голову. Он стонет и сползает вниз, подаваясь бедрами вперед. — Черт, как же хорошо. Урчание в моем животе ослабевает, сменяясь покалывающим предвкушением. Он теснее прижимается ко мне, и я удивляюсь тому, как идеально мы подходим друг другу. Он знает, как правильно обнимать меня, а я знаю, как успокоить его. Это интуитивное. Наши тела общаются между собой, и слова с нашей стороны излишни. Это неправильно, что мы не вместе. Как бы мне хотелось знать, что его сдерживает. — Ты когда-нибудь расскажешь мне о своей бывшей? — спрашиваю я. — О какой именно? — О любой. — Не планировал. — Так, значит, ты просто больше никогда не будешь ни с кем встречаться? — Таков план. — Тупой план. Его руки еще плотнее смыкаются вокруг меня. — Лучше, чем снова причинить кому-то боль. — Ромео, нет, — говорю я, заимствуя реплику Меркуцио, — от танцев не уйдешь. Он нежно поглаживает мою спину. — Уволь меня. Вы в лёгких бальных туфлях, а я придавлен тяжестью к земле. Микрофон щелкает снова. — Дамы и господа, до начала пять минут. Пять минут, спасибо. Мы остаемся в объятиях друг друга еще какое-то время, обмениваясь энергией. К тому времени, когда раздается последний звонок, я уже чувствую себя частью него. Я пугающе спокойна. — Дамы и господа, коллектив Ромео и Джульетты, приглашаем вас на сцену. Пожалуйста, займите свои места для первого акта. Спасибо. Мы тихо высвобождаемся из объятий и встаем. Он берет меня за руку, потом открывает дверь гримерной и ведет меня вниз. За кулисами все уже стоят на своих позициях. Напряжение и предвкушение плотно витают в воздухе. Несколько человек оглядывают нас, когда мы проходим мимо и вздергивают брови, когда замечают, что Холт держит меня за руку. Мне нет до них дела. Я чувствую себя электрическим трансформатором, гудящим от энергии. Я искоса смотрю на Холта, его лицо спокойно, но в то же время напряжено. В нем есть дух супергероя, который обладает сдерживаемой силой и скрытой властью. Там, где его пальцы смыкаются на моей коже, энергия пронизывает меня, и я понимаю, что мы готовы. Наши герои витают над поверхностью в ожидании момента овладеть нами, как только мы выйдем на сцену. Потом сценическое освещение сменяется и воцаряется тишина, после чего до нас начинают доноситься реплики из пролога. — Две равно уважаемых семьи, в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей, но им судьба подстраивает козни, и гибель их у гробовых дверей кладет конец непримиримой розни. Когда я тревожно выдыхаю, Холт увлекает меня в темный угол за занавесом и поворачивается ко мне, воплощая каждую частичку моего Ромео. — Готова? — тихо спрашивает он. — Я в полном порядке, — говорю я с абсолютной уверенностью. Доносятся звуки борьбы между слугами Монтекки и Капулетти, и я понимаю, что уже скоро его выход. — Я тоже. Давай покажем им Ромео и Джульетту, которых они никогда не забудут. В ответ я способна лишь кивнуть, потому что он самое прекрасное создание на свете. Он оставляет меня, чтобы занять место на ярко освещенной сцене, и в этот миг фантазия становится реальностью. 12 НОВЫЕ РОЛИ Наши дни Нью-Йорк К тому времени, когда мы с Холтом возвращаемся к нашему столику после инцидента в уборной, в углу зала уже играет джазовый ансамбль. Под аккомпанемент жалобных звуков саксофона прокуренный голос певца заводит первый куплет песни «Простой парень». (англ. Nature Boy) «Жил был паренек… очень странный, очаровательный паренек…» Я мысленно отключаюсь от всего. Хватит сколько эмоций я испытала за этот вечер. Холт смотрит на меня и по колючей нервозности, которая пробегает вдоль моей спины, я знаю, что он собирается сказать что-то такое, отчего мне станет неловко. — Потанцуй со мной, — тихо говорит он. Это не вопрос. — Э-э… с чего бы? Он улыбается и бросает короткий взгляд на танцующие парочки на танцплощадке, и потом снова смотрит на меня. — Потому что мне надо много чего тебе сказать, но я не хочу, чтобы нас разделял этот чертов стол. — Он отпивает глоток вина и смотрит на свои пальцы. — Я хочу быть рядом с тобой. Лишь одна мысль об этом вызывает во мне злость. Не потому что мне не хочется танцевать с ним, а потому что мне хочется этого так сильно, что это причиняет боль. Я делаю глоток вина. Большой. Но все бессмысленно. В целом мире не хватит вина для этого разговора. Словно в замедленной съемке фильма ужасов, я наблюдаю, как он встает и, обойдя стол, подходит ко мне.