– Какая кисть, вы говорите, пострадала больше всего? – Правая, – произносит медсестра. – У меня руки болят. И сама близка к истерике. – Почти не обманываю. – Можно какой-нибудь укол, чтобы обо всем этом забыть? Хоть ненадолго. Хочется уснуть и не думать о произошедшем. Не представлять, на какую базу и зачем уехал Шахов, чем там будет заниматься. – Конечно. Медсестра вводит еще лекарство в капельницу. Через несколько минут я остаюсь одна. Из души, из сердца рвутся чувства. Но не могу дать им волю, иначе сломаюсь. Я толком от смерти мужа отойти не успела, как вляпалась по уши, заново влюбившись. И в кого? В Шахова! Вероятно, из-за нашей связи в меня и плеснули кислотой. Действие лекарства помогает забыться сном. Это то, что сейчас необходимо. Не знаю, сколько времени проходит. Просыпаюсь я от неприятных ощущений. Поворачиваю голову и вижу медсестру. Она перевязывает мои руки. – Который час? – спрашиваю хриплым ото сна голосом. – Почти девять утра. – Я долго спала? – Не очень. – Вы всегда со мной находитесь? – Да. Кое-кто не очень многословен. – Ко мне кто-нибудь приходил вечером? – Григорий Игоревич больше не приезжал. – Когда я могу поговорить с врачом? – Валерий Донатович сегодня уже был. Словно с роботом разговариваю. Сразу понятно, кто подбирал мне сиделку. – Сейчас принесу вам еды. Будут какие-нибудь предпочтения? – Никаких. Если только одно: проснуться в том дне, когда меня выпишут домой и снимут все повязки. Шахов в течение дня не появляется и на звонок не отвечает. Зато удается поговорить с бабушкой. Мои опасения подтверждаются. У бабули прихватило сердце из-за плохих новостей. Нина с ней рядом, за что я очень благодарна подруге. Медсестра снова вводит мне лекарство, и пока жду его действия, я вспоминаю о Даше. Мы не общались целую вечность. Я сама от нее отдалилась после смерти мужа, а сейчас чувствую потребность хоть с кем-то пообщаться. Рассказать о том, что внутри. Но только не сё Ниной. – Как вас зовут? – уточняю у медсестры, когда та располагается на стуле рядом, по-видимому собираясь мне почитать. – Александра. – Можно попросить вас об услуге, Саша? Она молча кивает. – Найдите в моей телефонной книге контакт «Дашка» и отправьте сообщение: «Как дела?» Возможно, завтра я об этом пожалею, но сейчас хочу общения с подругой детства. Александра делает, как прошу. Ответа от Даши не приходит ни через десять минут, ни через полчаса. Я проваливаюсь в сон, а когда просыпаюсь, вижу перед собой Шахова. На нем черная рубашка и такого же цвета брюки. Оглядев меня, Григорий задерживает глаза на моих руках. А я на его. Становится не по себе, потому что его костяшки сильно сбиты. – Как сегодня себя чувствуешь? – Его тон спокойный и собранный. Впрочем, как и всегда. – Домой хочу. Но можно не надеяться, что быстро выпишут, да? – Пока об этом речи не идет. Нужно восстановиться. У меня на твой счет большие планы. – Ты обещал вчера приехать… – Не получилось. Понимаю, что нужно бы промолчать, не задавать очевидные вопросы, но какой в этом смысл? – А что ты делал? – Разговаривал с человеком, который сделал тебе плохо. Впиваюсь глазами в строгое лицо. Начинаю судорожно подыскивать слова, а потом решаю, что это глупо, и спрашиваю как есть: – Этот человек жив? – Подобное определение ему сейчас мало подходит. – И кто заказчик, ты тоже выяснил? Шахов молчит, но ответ очевиден. Он все выяснил. – Монастырский? – Для тебя это не имеет никакого значения. Я со всем разберусь, а ты отдыхай и набирайся сил. Спорно про отдых. – Кто такая Даша? – вдруг интересуется Шахов. – Ты рылся в моем телефоне или Александра доложила? – Сообщение пришло несколько минут назад. Дашка сообщает, что у нее все относительно хорошо и скоро она станет мамой. Что-нибудь ей ответить? Чувство вины и отчаяние, что вот так вычеркнула человека из своей жизни на несколько месяцев, атакуют по новой. – Напиши, что я очень за нее рада. – У вас с ней что-то произошло? – Ничего серьезного. Каждый по-своему переживает горе, я отдалилась от всех, с кем раньше общалась. Оставила лишь общение с Ниной, и то потому, что она не лезла в душу. Шахов берет мой телефон с тумбочки. Снимает блокировку, хотя я не давала ему пароль. – Откуда ты его знаешь? – удивляюсь. – Кого? – улыбается Григорий, вздернув бровь. – Пароль. – Подобрал с третьего раза. В этом плане ты находка для мошенников. – Это не так уж и просто… Ты следишь за мной? – Всего лишь умею подмечать детали. Да и что там такого необычного? Набор цифр. – Это не просто набор цифр! – День рождения бабушки? – В его голосе слышится насмешка. – Он был в обратном порядке! – Ну ладно. С пятого раза подобрал. – С трудом верится… – А ты поверь, – убедительно произносит Григорий, глядя в глаза. В это мгновение почему-то опять вспоминаю о его сбитых костяшках. Мне не по себе, но я благодарна, что Григорий вступился за меня. – Подруга живет в Москве? – уточняет он.