– Луна, – начала она, сохраняя серьёзность в голосе, – говорит о печали в прошлом, обмане, предательстве. Чёрной полосе. На меня Картер не смотрела, говорила исключительно с картами: – Башня – символ радикальных перемен, возможно, неожиданных, это твоё настоящее. Ну а будущее… – В будущем я умру, после печали и перемен, да? Не выдержу метаморфоз? – перебила я неспешное толкование Чалис. Она всё же перевела взгляд на меня. – Это не в буквальном смысле. Смерть – символизирует перерождение, трансформацию. Переход. – На слове «переход» я поёжилась. – Да глупости всё это, давай я попробую. Спорим, там будет совсем другой расклад? – я почти вырвала колоду из рук гадалки, и вернула три злосчастных карты обратно к остальным. Моя вежливость оставляла желать лучшего. Картер лишь медленно выдохнула. – Пробуй, Элис. Я остервенело начала мешать карты. Что же, сейчас мы как на одном популярном шоу, выведем шарлатанку на чистую воду. Я повторила те же действия, что и Чалис минутами ранее. Три случайно вытянутых карты лежали передо мной причудливыми рубашками вверх. Рука, непроизвольно слегка задрожавшая, приоткрыла первую. Луна. Я отдёрнула руку, словно обожглась. Перевернула вторую. Башня. Третью. Смерть. Заморгала, часто-часто, словно старалась развидеть эти три карты. – Убедилась? – тихо спросила меня Картер. Нет. – Я просто плохо перетасовала колоду. – Собрала. С ещё большим рвением перемешала карты. А потом ещё раз. Результат порадовал стабильностью. Луна, Башня, Смерть. – Этого не может быть. Какой-то фокус? Да? Ты меня разыгрываешь? – Чалис поглядела на меня с сочувствием, с каким обычно смотрят на душевнобольных. – Я не занимаюсь дешёвыми фокусами. – Вздохнув, я попытала счастья ещё раз. И меня вновь ждали Луна, Башня и Смерть. Что за бред. – И это предсказание обязательно сбудется? – прошептала я, возвращая колоду хозяйке. Моя бесцеремонность осталась безнаказанной. Хотя если верить картам, может это и было наказанием. – Кто знает, повторюсь, главное, лишь то, во что ты сама веришь. – Карты были убраны в шкатулку. Запах благовоний стал отчётливей. Луна, Башня, Смерть. Часть 2 Грёзы Глава I Бедный Джозеф Ненависть – это слишком сильное и разрушительное чувство. Удостаивать им даже своего мужа я не хотела. Хотя было за что. Во-первых, сейчас я нахожусь в запертой палате в больнице, где работает Джо. А главное, в отделении для пациентов с психическими расстройствами. В психушке. Я, конечно, предполагала, что судьба может меня привести в эту обитель больных душ, но, чтобы меня туда отправил собственный муж – скажи мне кто, я бы не поверила. Но решётки на окнах и поворот ключа в замке железной двери определённо укрепили мою веру в происходящее. Во-вторых, это случилось после того, как супруг узнал о моих походах к адвокату для подготовки документов к разводу. А это значит, после расторжения брака, дома он лишался почти наверняка. Поскольку моя матушка позаботилась и о печальном исходе нашего брака, Андерсон Мэнор оставался моим даже в случае развода, и Джозеф никак не мог претендовать на особняк. Решение о разводе созрело ещё в Барселоне, в Калифорнии окрепло, а по возвращении домой стало непоколебимым. Я раздражённо мерила шагами небольшую светлую комнату. Узкая кровать с белым постельным бельём, стол и стул у стены. Была крохотная ванная комната. Больше напоминает скромный номер в хостеле. Если бы не эти чёртовы решётки. Телефон у меня отобрали, что делать и как мне быть, я не знала. Подойдя к кровати, я опустилась на тонкий матрас. Уж слишком тонкий. И как я позволила этому случиться? Судьба моя была предрешена где-то неделю назад, по возвращении домой после встречи с Чалис. К своему адвокату – Дэвиду Гарсии, я наведывалась после возвращения в Лондон довольно часто. Гарсия был опытным и осторожным юристом, но его кабинет увы, не застрахован от проникновения посторонних лиц, а именно такое лицо и нанял мой благоверный. Один из коллег Джозефа пользовался услугами мистера Гарсии и заметил меня в коридоре, направляющуюся в кабинет адвоката. – Что это? А? Совсем умом тронулась? Я был с тобой мил, проявлял понимание и уважение! А ты? – Вены на шее Джо вздулись, лицо покраснело. Так инсульт разобьёт. – Никто не будет тебя уважать, если ты не будешь уважать в ответ! Чокнутая! – кричал обезумевший супруг, тыча бумагами мне в лицо. Совершенно нелогичные обвинения летели в мою сторону как брошенные снаряды с военных самолётов. Бум. Тронулась. Бум. Чокнутая. А вот чокнутой ему меня называть явно не стоило. Вырвав из его рук Джо украденные документы, я сдула со своего лба выбившуюся прядь и прошипела: – Мы с тобой разведёмся, пусть хоть год процесс будет идти. Но тебя, ублюдка, в моей жизни больше не будет. – Это и стало моей фатальной ошибкой. На следующий день пришли с дружеским визитом два приятеля мужа, но почему-то их внимание было сосредоточено на мне, а не на друге, собственно к которому они и явились. Джозеф изображал из себя радостного и довольного жизнью супруга, недоумевающего, почему его жёнушка притворяется снежной королевой. Я лишь закатывала глаза и старалась держаться от супруга и его вездесущих друзей подальше. Места в особняке было более чем достаточно. В связи со всей этой бумажной волокитой, выставить Джозефа из дома не представлялось возможным. А хотелось. Загадочные друзья остались с ночёвкой. У меня не было сил спорить, да и гостевых комнат хватало. Ночью я проснулась от звука льющейся воды. Подумав, что, наверное, перед сном плохо закрутила кран, прошлёпала босыми ногами в ванную. Из крана не текло. Пожав плечами, я вернулась в ещё тёплую постель. Сон вновь подкрался ко мне на мягких лапах. Едва почувствовав, как меня захватывает дрёма, я услышала голос, женский, могильным червём проникающий в сознание: – Элис? Элис… Элис! – Хриплый шёпот превратился в визг, я подскочила в кровати. Приснилось? Но голос, отдалённо знакомый, продолжал звучать в комнате: – Почему ты позволила мне умереть? Элис? Почему из-за тебя я мертва? – Я ущипнула себя. Больно. Повертела головой. В тёмной спальне я определённо находилась одна. Чтобы окончательно в этом удостовериться, я включила лампу на прикроватной тумбе. Мягкий жёлтый свет никого не обнаружил в комнате. – Разве это справедливо? Я сгорела, а ты жива? – Прошло то время, когда я бы с криком выбежала из комнаты. Может, даже стала бы просить помощи у Джозефа. Но его Величество дьявол не заслуживает моего внимания, а потому я спросила себя, звучит ли этот голос у меня в голове или раздаётся извне. Разговаривать с невидимым обвинителем я не стала. Лишь спокойно села в постели и прислушалась. – Элис, ты оставила меня, оставила в отеле. Я смешалась с пылью сожжённых ковров. Элис… – Джулия? Это голос Джулии? Она стала озлобленным привидением, что хранит обиду на меня? Я усмехнулась. Такие пафосные речи. Она бы не стала. Не стала бы? – Потрясла головой, будто пыталась выкинуть этот треклятый шёпот из головы. Взяв себя в руки, я ещё раз прошла в ванную и умылась прохладной водой, хотя и без того моя кожа была почти ледяной. Особняк плохо отапливался и кафель в ванной комнате под разутыми ногами ощущался как снежный покров за окном. Я вернулась в спальню и надела поверх шёлковой ночной рубашки тёплый халат. Спущусь вниз, сделаю чай. Голос смолк. Утром, у меня не было желания спускаться в общие комнаты, даже в кухню и лицезреть непрошенных гостей во главе с мужем, который никак не желал становиться бывшим. Я позвонила по внутреннему телефону и попросила экономку принести мне кофе и что-нибудь на завтрак. Просьба была воспринята без какой-либо эмоции. Мисс Мэлтон вежливо, но абсолютно равнодушно поинтересовалась о моих вкусовых предпочтениях и когда я определилась с выбором, отключилась. Впервые, за пять лет брака и «членства» этой семьи, я позволила себе такую роскошь. Именно позволила, хоть это и было моим неотъемлемым правом. Я успела принять душ, когда раздался звук открываемой двери. Подумав, что это мисс Мэлтон, я вышла из ванной в одном полотенце. Каково было моё удивление, когда я увидела вместо гордой ирландки широко улыбающегося мужа, держащего в руках серебряный поднос. Особенно позабавила белая роза, явно искусственная, вставленная в прозрачную вазочку. Фу. – Что ты здесь делаешь? Где Эйслинг? Ты её убил и украл мой завтрак? – зло пошутила я, на всякий случай придерживая полотенце одной рукой. Джозеф картинно рассмеялся: – Ну что ты, дорогая. Хотел порадовать тебя с утра. Слышал, как ты спускалась ночью, всё в порядке? – По-прежнему улыбаясь во все тридцать два, Джо двинулся в мою сторону. Я инстинктивно отступила. – Поставь уже этот чёртов поднос на стол и убирайся из моей спальни. И когда уже твои гости уедут домой? Хочешь, чтобы я выставила их? – Моё терпение подходило к концу. Супруг в недоумении изогнул бровь. – Почему ты кричишь на меня? У нас же вроде всё налаживается? Что за перепады настроения? Хочешь, можно вновь обратиться к доктору Белл, если тебе стало хуже. – Пока я закипала от ярости, Джо спокойно водрузил свою ношу на кофейный столик и повернулся ко мне. Я взревела: – Джозеф, а может, это тебе стоит сходить к ней на приём? Возможно, у тебя биполярное расстройство? С амнезией?! Мы разводимся! И точка. – У меня было огромное желание запустить в мужа чем-нибудь тяжёлым, чтобы стереть это выражение безмятежного спокойствия с его холёного лица. – Успокойся, всё будет хорошо, я зайду к тебе попозже, и мы всё обсудим. – С милой улыбкой супруг направился к выходу из комнаты. Я не удержалась и запустила в него подушкой. Полотенце соскользнуло к бёдрам. Заметив моё позорное обнажение, Джо загадочно ухмыльнулся и вышел за дверь. – И пусть твои друзья выметаются, понял?! – отчаянно крикнула ему я вслед. Дьявол. Остаток дня прошёл вполне спокойно, но из спальни выходить я не рискнула. Ну его к чёрту. Ночью меня разбудил всё тот же загробный шёпот: – Элис… Элис… Поговори со мной, почему ты так жестока? – хриплое контральто меня не пугало. – И о чём же ты хочешь поговорить? – Я лежала в постели с закрытыми глазами. – Мне так жарко, Элис, это жар не проходит, я продолжаю гореть. – Театральные нотки стали раздражать. Голос был похож на тембр Джулии, но не принадлежал ей. За то недолгое время, что мы жили вместе, её голос стал родным. Я бы узнала его из тысячи. И эта манера речи. Сэлотто так не разговаривала. – Кто ты, о, неведомый странник? – с карикатурным завыванием обратилась я к невидимому собеседнику. – Твой друг… Джулия. – Мой смех из-за того, что я лежала на спине, перешёл в кашель. Это уже какой-то фарс. Нет здесь никакой Джулии, она мертва. – Ну это вряд ли. – С кровати пришлось встать. Всё ещё прислушиваясь, я прислонила ухо к стене. Голос молчал. – Джулия, не молчи, поговори со мной. – Я сама себе стала напоминать сумасшедшую, но источник этого ловкого розыгрыша надо было отыскать. Продолжать гореть Джулия никак не могла, уж я-то знаю, что происходит на той стороне. А вот обычному человеку эта идея с вечным пламенем, пожирающим тело после смерти, вполне могла показаться логичной. Ну Джозеф, ты и скотина. Лже-Джулия больше не хотела со мной разговаривать. Ага. Разберусь с этим утром, нужно выспаться. Утренние лучи солнца пробивались сквозь не плотно задёрнутые портьеры. Я потянулась в постели. Но не успела я порадоваться светлому утру, как дверь в мою спальню распахнулась и два приятеля Джозефа, по всей видимости, так и не покинувшие особняк вторглись в комнату. Я натянула одеяло по шею. – Что вы себе позволяете? Покиньте мою спальню немедленно! – Утро было испорчено. Муж проследовал за своими друзьями, и виновато улыбаясь посмотрел на меня. – Доброе утро, Элис. Не думал, что до этого дойдёт, но увы, по-другому нельзя. – О чём ты, чёрт подери, говоришь? – Я поняла, что меня трясёт, и явно не от холода. Приятели супруга переглянулись. – Миссис Андерсон, Вы представляете угрозу и для себя, и для окружающих, боюсь, мы вынуждены забрать Вас в клинику. – Темноволосый, худой высокий мужчина произнёс заученную фразу без улыбки, глядя мне прямо в глаза. Второй, чуть пониже и пополнее добавил: – Мистер Андерсон попросил нас понаблюдать за Вами, и результаты, к сожалению, неутешительны. Вы напали на мистера Андерсона вчера, после Вашего удара осталась гематома. Записи ночного видеонаблюдения тоже подтверждают опасения Вашего мужа. – Какая гематома?! От подушки? Вы серьёзно? – У меня просто не было слов, я лишь повторяла услышанное. – Ночное видеонаблюдение? Это вообще законно?! Да он изводит меня! Нанял актрису, записал нелепые реплики, которые должны были заставить меня усомниться в собственном рассудке! Это он псих и опасен для окружающих, но никак не я! – Едва не задохнувшись, я ощутила, как горячие дорожки слёз обожгли щёки. – Всё как Вы и говорили, – кивнул Джозефу «длинный», – нужно срочно госпитализировать. И вот, спустя каких-то четыре часа, я нахожусь взаперти, в крохотной палате. Свернувшись в позу эмбриона, и чувствуя, как моим костям больно на этом тонком матрасе, я попыталась уснуть. – Элис… Элис… Элис! – Крик, почти в самое ухо заставил меня подскочить в кровати. В палате было темно, я решила, что меня разбудил кошмар. Потерев глаза, я всмотрелась в сумрак комнаты и вздрогнула. Около моей постели стоял Майк. Глава II Майк – Ты? – я поражённо охнула и свесила ноги с кровати, подаваясь вперёд. Силуэт парамедика во мраке вырисовывался нечётко, но был вполне узнаваем. – Ты! – Мой словарный запас ограничился, одним словом. Я, схватила подушку и метнула её в Майка, попав прямо в голову. Надеюсь, что хоть у него от такого «удара» не проступят синяки. – Элис, да я, это я, ауч! – Майк негромко вскрикнул, когда я, подорвавшись с места, начала яростно колотить кулаками его спину. – Бросил меня! Оставил одну разгребать этот хтонический кошмар! Я думала, что спятила! И вот, погляди на меня, – я остановилась, запыхавшись. Глаза парамедика поблёскивали в темноте, как у кота. – Оказалась в психушке, – мрачно я закончила свою мысль. Майк выставил ладони вперёд.