Часть 4 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Майк, а как меня нашли? Я не помню даже того, что спускалась в воду – решилась я сказать правду.
Майк кивнул:
– Такое иногда случается от шока, кратковременная амнезия, врач Вам всё объяснит. Мисс Андерсон, Вас обнаружил сторож парусного клуба, когда делал обход. Увидел, как вы заходите в воду, а затем не выплываете на поверхность. Он Вас вытащил на берег, вызвал скорую, – я заметила беспокойство в его прекрасных глазах.
Надо будет расспросить этого сторожа подробно. А может я вспомню? И лодки никакой не было. Мне даже показалось, из того что я успела отметить, пока меня готовили к госпитализации, водохранилище несколько отличалось от «озера», которое я видела. Странные дела. Разберёмся, сначала здоровье. И я позволила себе потерять сознание.
Проснулась я от типичных больничных звуков, которые наполняли почти все госпитали, что я знала. В светлой палате, никого кроме меня больше не было, я попыталась нащупать сзади на стене кнопку вызова медперсонала. После десятого нажатия в палату ворвалась запыхавшаяся медсестра в белой униформе. Ох как я не переношу белую форму. Кошмар.
– Мисс Андерсон, очнулись? Вам что-то нужно? Я должна сообщить врачу о Вашем пробуждении, – сестра выжидающе уставилась на меня.
– Нет, спасибо, – ответила я, покачав головой. Голова болела. Медсестра удалилась, я пялилась в белоснежный потолок. Неизвестно, сколько я так провела времени, когда сестра вернулась, вкатывая медицинский столик в палату.
– Доктор Белл придёт через десять минут. Мне нужно сделать забор крови, вытяните руку пожалуйста и зажмите кулак, – медсестра, «Аманда Кросс», прочитала я на её бейдже, готовила всё необходимое. Не люблю иголки. Зачем им моя кровь? Разве это входит в перечень оказания экстренной помощи? Я нахмурилась. Когда медсестра приготовилась вывозить добытый трофей, в палату вошла доктор Белл. Светловолосая, худощавая, совсем невысокая. Ей на вид было около тридцати пяти. С невероятно уставшим видом, она открыла мою карту.
– Мисс Андерсон? Как Вы себя чувствуете?
За этим, последовал целый град вопросов, половина из которых на мой взгляд совершенно не относилась к делу. Например, «Были ли у Вас в последнее время суицидальные мысли?», «Замечали ли Вы за собой подавленное настроение?». Неужели по мне не видно, что я даже не помышляла о возможном лишении себя жизни. Скорее наоборот. В чём я поспешила уверить доктора Белл. Вот зачем им понадобилось проводить дополнительное исследование. Они могут подозревать попытку суицида, тогда они обязаны это сделать. Что же, я сильно удивлюсь, если кроме алкоголя они обнаружат что-то ещё. Мы практически закончили нашу беседу-пытку, когда двери моей палаты распахнулись и в проёме показался огромнейший букет белых роз. Следом за букетом вплыла рыжеволосая заплаканная девушка, в которой я узнала свою подругу Еву. Слава Богу. Хоть один адекватный человек подтвердит абсурдность предположений моего врача. Не успела я обрадоваться, как букет оказался на моей кровати, а меня сдавили руки моей подруги, и я чуть не задохнулась в удушающем пудровом запахе, поскольку волосы Евы были пропитаны словно насквозь тяжёлым парфюмом.
– Боже, я так испугалась, дорогая! Услышала твоё сообщение, одна на дороге, с пробитым колесом, какой ужас! Да ещё рядом с незнакомцем, – я оторопела. То есть мой звонок с того света дошёл до неё? Немного отодвинув Еву и высвободившись из её объятий, я спросила:
– Милая, а номер у тебя высветился? – Я продолжала смотреть на подругу.
Она лишь отрицательно покачала кудрявой головой:
– Неизвестный номер, это меня напугало ещё сильней, – она посмотрела на доктора Белл.
– Как она, доктор? Мы очень за неё волнуемся, в последнее время такая грустная ходит, когда узнали о сегодняшнем событии, грешным делом подумали…– Ева прервала поток своих переживаний, заметив моё, наверняка красное от гнева лицо. Что она несёт? Какая грустная? Но моему врачу этих слов вполне хватило, чтобы сделать какие-то пометки в карте и выйти из палаты, пообещав, навестить меня позже.
– Ева, что такое ты говоришь? У меня с настроением всё отлично. Жизни я себя точно лишать не собиралась. Поверь, – немного успокоившись проговорила я, особенно глядя на то, что глаза моей лучшей подруги начали снова наполняться слезами.
– Прости, Элис, я не знала, что и думать, выехала сразу, как услышала сообщение, а потом мне позвонили из скорой…я же твой экстренный контакт. Почему не Джо? – Зелёные, влажные от слёз глаза с тревогой смотрели на меня. Я вздохнула. Может сказать ей уже?
– Знаешь, у нас с мужем не так гладко сейчас, не хотела бы сейчас затрагивать эту тему, – я отвернулась к окну. Темнело. Это навеяло воспоминания о тоннеле. Я вздрогнула.
– Ева, ты моё обручальное кольцо не находила? Я кажется оставила его у тебя на тумбочке, – вновь я повернулась к подруге.
Она задумчиво закусила губу, затем ответила:
– Я сразу убрала комнату, пока горничная разбирала завалы в гостиной, кольца не находила. Но я попробую спросить Констанцию, вдруг оно было в гостиной или на кухне, – она ласково сжала мою руку, – отдыхай, вот кстати тебе телефон, – она положила современный смартфон на столик у кровати, – Прости дорогая, надо идти, выздоравливай, – поцеловав меня в макушку она поднялась с моей койки и направилась к двери. Что же чёрт побери происходит?
Глава II
Возвращение домой
Долго занимать место в госпитале и портить им коечный оборот мне не позволили, поэтому готовили к выписке. Лучшая подруга, конечно не могла не поставить в известность моего благоверного. Джо приехал сразу же, как только закончил дела, являющимися важнее своей жены. Зато привёз одежду и обувь и на том спасибо. Я сидела на больничной койке и ждала, когда мне позволят покинуть это чудное место. Задерживаться не хотелось ни на минуту. Джозеф всё это время сидел на стуле, широко расставив колени и сложив руки в замок. Взгляд был устремлён в пустоту. Он не проронил ни слова по приезду. Кроме конечно сухого «Привет, Элис, почему не позвонила?». А ты бы приехал? Бросив моментально все свои дела. Прямо так и вижу, как он бросает в воздух бумаги, срывает с себя белый халат и выбегает из клиники под удивлённые возгласы коллег. Ага, ну да.
Уже сидя в машине, (как он только так быстро вытащил Порше с городской стоянки?), я задала мужу, так волновавший меня вопрос?
– Ты бы расстроился, если бы я умерла? – слёзы подкатывали к горлу, я такая ничтожная рядом с ним.
Его руки, лежащие на руле, напряглись.
– Что за глупый вопрос? Не думай об этом, ты жива, благо здесь не самые худшие врачи работают. – Он нормальный?
– Меня спасли парамедики, а изначально сторож, обычный сторож парусного клуба. Не врачи, – я решила не продолжать бессмысленные попытки вывести его на нужный мне разговор, но всё равно пришлось нарушить тишину, ещё одним не менее важным вопросом:
– А как так быстро колесо заменили? У нас не было даже запаски, – я взглянула на него.
Он ответил, не отрывая взгляда от дороги:
– Какое колесо? Все были целые, – и включил радио.
Ситуацию это не прояснило. Но звонок был? Нужно добыть запись сообщения на голосовой почте у Евы. Иначе я правда сойду с ума.
Родные стены встретили той же серой пустотой, что и всегда. Только один лучик света радовал меня в этой квартире – кухня, туда я и направилась, к тому же мой ноутбук там и жил. Джо даже не перешагнул порог дома. Коротко извинившись, он сообщил, что у него остались дела в госпитале и ему нужно вернуться. Ну и пожалуйста, вали. Когда за ним закрылась входная дверь, я облегчённо вздохнула, без него, наверное, и лучше. У меня чесались руки от одной возникшей в моём воспалённом мозгу идее – отыскать Харона. Это будет сложно, учитывая тот факт, что кроме его имени и города я ничего не знаю. Ладно начнём просматривать университеты Бруклина. Приготовив себе допинг – чёрный кофе с сахаром, я уселась на диван с ноутбуком. Так, начнём поисковую операцию «найди Харона». Потратив полчаса и две чашки кофе, я наконец вбила в поисковую строку: Лонг-Айленд Юниверсити Бруклин Харон и нажала «enter», особо не надеясь на результат. Но на удивление, ответ лежал на первой строке. У Харона была страничка в одной из известных социальных сетей. Уткнувшись от предвкушения практически лбом в экран, я открыла ссылку. Аккаунт украшала фотография уже знакомого мне афроамериканца, ставшего практически родным. Последняя запись была сделана в 2010 году, под фотографией темноволосой светлокожей девушки, целующей Харона в щёку – «Любимая Катрина, я буду всегда о тебе помнить». Мне не привиделось? Я точно знаю, что никогда не заходила на эту страницу, я и Фэйсбуком не пользовалась, был аккаунт очень старый, без фотографий. Я прочитала комментарий к записи: «Эйч, дружище, прими мои соболезнования, мне очень жаль». Ну и дела. Я разглядывала страницу Эйча, постукивая по столешнице ногтями. И что мне делать с этой информацией? Поискав в друзьях Харона, я нашла профиль некой Екатерины Нестеровой. Зашла, её же последняя запись была представлена той же фотографией с Эйчем, но текст был следующий: «Жду не дождусь, когда мы увидимся!». Пост сопровождала дата 05.08.2015 и геолокация – Москва. Всё сходится. Интересно, успела ли она вернуться в штаты? Интуиция подсказывала мне, что нет. Устав от компьютера, я захлопнула крышку ноута. Надо позвонить, наверное, бабушке. Номер бы вспомнить, мой телефон так и остался в машине мужа. Потом его нужно вытащить и проверить, может работает? И платок посмотреть. Хотя Джо скорее всего его уже убрал. После трёх длинных гудков, послышался холодный голос женщины, которая пятьдесят лет отдала во благо воспитания и образования школьников:
– Я Вас слушаю, – пауза.
Борясь с желанием разыграть бабулю, я проговорила:
– Привет! Это Алиса, у меня с телефоном были проблемы, как ты? Как себя чувствуешь? Я так по тебе соскучилась, – я практически подпрыгивала.
– Ох Алисочка, моя хорошая, у меня всё неплохо, как ты, дорогая? Когда приедешь? – Тон этой прекрасной женщины сразу переменился, я буквально почувствовала, как она улыбается. От этого сразу стало на душе теплей.
– На самом деле, планирую навестить тебя в скором времени, – я практически светилась от этой мысли.
– Солнышко, я так рада, ты не представляешь! Как там Йозеф? Не обижает тебя? – Голос бабушки поменялся, она единственная знала, что у меня с ним сейчас не самый лучший период в жизни.
Я помялась. Говорить о том, что случилось, наверное, пока не стоит. Не хочу, чтобы она восприняла близко к сердцу. Будет потом переживать.
– Я этого не допускаю, всё в порядке. Что тебе привезти?
Проговорив с бабулей о всяких пустяках, различных болячках и выслушав рассказ про соседей по подъезду, мы пожелали друг другу спокойной ночи. Немного стало легче. Я вновь включила свой компьютер и занялась поисками подходящего рейса. Лечу завтра. Отыскав подходящий вариант, прямой рейс из Гатвик в Пулково на двенадцать тридцать, я оплатила сразу же. И взяла только в один конец, будучи безработной замужней женщиной – я могу себе это позволить. Какие-то плюсы всё-таки есть. Жаль квартиру получше не могу купить женщине, которая меня вырастила. Я вздохнула и отправилась собирать чемодан.
В аэропорт я выдвинулась пораньше, поскольку для меня одной из лучших вещей в мире является выпить вкусный кофе глядя на улетающие и прилетающие самолёты. Именно этим я и занималась, пока потягивала свой капучино, сидя правда уже у гейтов с посадочным талоном, зажатым в руке. Дом, родной дом, жди меня, я буду через каких-то четыре часа. Через час посадка. Скорее бы.
Санкт-Петербург меня встретил дождём, ветром и толкающимися людьми, спешащими к своим такси. Я едва не прослезилась от родной атмосферы. Найдя свой транспорт, успев при этом вымокнуть под проливным Питерским дождём, я запрыгнула в машину, и отравилась на Васильевский остров, попутно строча бабушке смс о своём удачном прибытии. Мужу я сообщила по телефону, что срочно улетаю в Россию, сославшись на бабушку. Джо даже не пришёл ночевать, спал опять в кабинете диване, наверное, ну или у новой возлюбленной. Я искренне надеюсь, что, хотя бы её он любит.
Бабушка встретила меня уже у подъезда, отчаянно пытаясь отобрать у меня чемодан. И не скажешь, что ей уже семьдесят четыре. Такая бойкая, глаза яркие, волосы собраны в пучок. Ростом, я пошла в неё, именно из-за своих ста семидесяти пяти сантиметров, Алевтина Анатольевна совершенно не казалась старушкой, а напротив весьма статной, стройной женщиной. Она вполне могла обойтись в день творогом, тарелкой супа и горсткой овощей. Мне бы так. Но когда приезжала я, её стол на кухне превращался в скатерть-самобранку. При мысли о бабушкиных пирожках, я едва не подавилась слюной. Пока мы поднимались по лестнице на четвёртый этаж, дом был старым, как и многие дома Питера, не имел лифта, бабуля щебетала о сыне своей подруги, не женат, кандидат филологических наук, завуч в местной школе. Скука. Наверняка жуткий зануда. Но бабушке я об этом говорить конечно не стала. Как же вкусно пахло в квартире! Занеся чемодан в комнату и вымыв руки, я плюхнулась за стол. Я хотела помочь, но это совершенно неблагодарное дело, хозяйка этого категорически не допустит.
– Ешь дорогая, вот тут ещё булочку возьми, с корицей, ты так похудела в своём Лондоне! – Она усердно двигала ко мне блюдо с выпечкой. А я и не откажусь, здесь то точно можно. С удовольствием вгрызшись в наисвежайшую сдобу я не сдержала стона. Как я по этому скучала. Болтая и попивая чай, я практически не услышала звонок телефона, того самого, который мне оставила Ева.
– Алло, – осторожно ответила я.
– Мисс Андерсон? Вас беспокоят из Университетской больницы северного Миддлсекса, это доктор Белл, – я немного растерялась.
– Я слушаю, правда я сейчас нахожусь даже не в Великобритании.
– Мисс Андерсон, в Вашей крови обнаружили огромное количество сильнодействуещего препарата, передозировка которого может вызвать летальный исход. Вам необходимо явиться на повторный приём. К сожалению, мы не можем не сообщить в полицию, поэтому разговор будет происходить в присутствии представителей закона. И боюсь, будет необходима психиатрическая экспертиза, – голос на том конце провода выдержал паузу, – когда Вы возвращаетесь в Лондон?
Моим большим желанием было ответить никогда, но у меня могут быть проблемы. Поэтому я ответила:
– Я постараюсь вернуться в ближайшее время, в течении трёх дней.
– Это было бы очень кстати, мисс Андерсон, – раздалось мне на том конце провода. А откуда у них этот номер, может это мошенники?
– Простите, а номер как Вы узнали? – поинтересовалась я.
– Мисс Блум указана, Вашим экстренным контактом, через неё мы получили Ваш номер. Всего доброго мисс Андерсон, постарайтесь скорее вернуться в Лондон – и на этом доктор повесила трубку.
Я не могла отвести взгляд от телефона, из которого доносились гудки. Бабушка с невероятной тревогой глядела на меня.
– Детка, что случилось? Кто тебе звонил? – Она отложила кухонное полотенце.
– Кажется, меня пытались убить, – только и смогла проговорить я, забыв о слабом сердце моего самого близкого человека.
Глава III
Убийство без убийцы
Цвет лица моей дражайшей бабушки, сменил все оттенки офисной бумаги разных фирм. Пришлось прояснить ситуацию. В попытках её успокоить, я рассказала про странное шоссе, водохранилище-озеро, лодку, Харона и свет в конце тоннеля. Я обладаю уникальным свойством, мгновенно и очень эффективно успокаивать людей. Когда я закончила, бабуля на удивление не проявила бурной реакции и осталась сидеть на своём деревянном стуле, оставшимся ещё с советских времён, в полнейшем молчании. Тишину разбивало лишь ритмичное тиканье часов с кукушкой, хотя мне уже стало казаться, что звук разносится прямо у меня в голове. Наконец, она молча поднялась со стула, открыла верхний шкафчик, немного пошарив рукой в его недрах, выудила бутылку армянского коньяка и грохнула тару на стол. Я вздрогнула. Нервы ни к черту. С таким же немилосердным звуком, компанию одинокого алкогольного напитка, разбавили два стакана, обычных, совершенно не предназначенных для распития этой янтарной жидкости. Щедро плеснув в каждый из них конька, бабушка заговорила:
– И какие у тебя предположения? Как ты думаешь, кто мог пожелать тебе зла? – Её тёмно-серые глаза изучали моё лицо.
– Правда не могу поверить, ты же такая добрая, кому ты могла помешать? – Она сердито сдвинула седые брови.
Бабушка мне так быстро поверила? Не засомневалась даже на секунду?
– Не знаю, не могу конечно в серьёз воспринимать то, что мне привиделось во время моей так называемой клинической смерти, но исходя из этого, думаю, что это Джо, – я с волнением посмотрела на своё временное средство связи, словно боясь, что оно мне вновь сделает какую-нибудь пакость – Правда если рассуждать логически, к чему у меня сейчас совершенно нет предрасположенности, каким образом он мог бы это сделать? Муж находился слишком далеко от меня, – я смело глотнула коньяка. Закашлялась. Ну и как это можно пить? Бабуля не разделяла моих вкусов, а потому, разделавшись с первой порцией, которую она прикончила практически залпом, налила себе ещё этого жуткого пойла. Причмокнув от удовольствия, бабуля мне ответила:
– Если, как ты говоришь рассуждать логически, осмелюсь предположить, что единственное, что ты пила тем утром, это был кофе? Верно? – Глаза Алевтины Анатольевны слегка прищурились, а щёки порозовели от огненного содержимого её стакана.
Я задумалась. И правда, всё что попало в мой организм, это кофе «с собой», который мне заботливо приготовила в то злополучное утро Ева. Корица. Может то, что я восприняла как жест безграничной любви ко мне, было на самом деле уловкой, чтобы отбить вкус и запах смертельной дозы снотворного? Поняв абсурдность данной гипотезы, я нервно рассмеялась:
– Конечно, я пила кофе. Да он пах корицей. Но уверяю тебя, моя лучшая, подчёркиваю лучшая подруга, никак не могла этого сделать, – я предприняла ещё одну попытку проникнуться к янтарной жидкости симпатией. И вновь неудачно.
– Есть такая вероятность, что анализы могли просто на просто перепутать, – эта версия меня устроила. Я даже немного расслабилась, но, когда я столкнулась со строгим взглядом школьной учительницы, поняла, что скорее всего я себя только успокаиваю. Всё сходится конечно. И кофе, и разговор с врачом. Но вот её цветы, телефон и слёзы – никак не вписывались в данный сценарий, о чем я незамедлительно поделилась с бабушкой. А главное какой мотив?