Обещанные представители закона присоединились к нашей душевной беседе несколько позже, а психиатра и вовсе не наблюдалось. Она заболела, если верить доктору Белл, надеюсь не психическим расстройством. Моё душевное здоровье как раз находится под угрозой, особенно после полученных новостей. Третий раз я не стану здесь появляться. До прибытия детектива, меня обрадовали результатами анализов. А именно десятикратным превышением дозы Ресторила или иначе Темазепама. Отложив пакетик с сухим льдом, я прокомментировала эту новость: – Я никогда не страдала бессонницей, у меня скорее другая проблема, как не заснуть и не проспать всё на свете, – вновь мой искромётный юмор не был воспринят должным образом. – И потом, – подавшись ближе к врачу и не обращая никакого внимания на худощавого долговязого законника, стоявшего в углу со скрещенными на груди руками. Всем своим болезненным видом он выражал недоверие. Темная прямая чёлка падала ему на глаза. Своим обликом он напоминал гибрид черепахи и ящерицы. Очень недовольный гибрид. Не удосужился даже занять свободный стул рядом с врачом. Геморрой, наверное, его замучил, – чтобы я могла попытаться уйти из жизни подобным образом, у меня должен быть рецепт от лечащего врача! Да и расплачиваюсь я всё время картой, кто угодно это подтвердит, и Вы конечно не увидите в транзакциях подобного препарата, кто бы мне его продал! – Выпалила я в сердцах и последовав примеру угрюмого детектива, – скрестила руки на своей немаленькой груди. Почти получилось. Представитель закона, который перед входом в кабинет мрачно буркнул приветствие и назвался детективом Гарсия, отлип от своего угла и удостоил нас честью опустить своё седалище на предложенный ему в самом начале нашего драматического перфоманса, стул. Устроившись поудобней, насколько возможным ему это предоставлял предполагаемый недуг, Гарсия, опираясь локтями о стол, поддерживал свою угрюмую физиономию ладонями, с неимоверно усталым видом, будто его голова весила целую тонну. Ладно, возможно всего лишь полтонны. При этом, он буравил меня своими черными глазищами, скорее всего в попытках уличить во лжи, а, по его мнению, я несомненно являлась лгуньей. Я начала нервно постукивать пальцами по поверхности стола под его пристальным взглядом. Детектив напоминал мне уже скорее змею, чем ящерицу, с его немигающими очами. Тишина продлилась недолго, поскольку Гарсия понял, что его метод со мной не срабатывал. Голос законника в стенах маленького кабинета прозвучал несколько зловеще и громко, заставив меня содрогнуться: – Миссис Андерсон, если даже поверить Вашим словам в теории, то тогда мы должны рассмотреть версии об умышленном или непреднамеренном покушениях на убийство. Я буду вынужден открыть дело и начать расследование. Но я надеюсь, Вы понимаете, какие последствия Вас могут ожидать в случае дачи ложных показаний. – Он назвал меня миссис. Удивлённая корректным обращением к моей скромной персоне, на всю его тираду я смогла только выдать: – Миссис? – И отуплённо продолжала смотреть в его угольно-чёрные глаза. Взгляд детектива немного потеплел. Или мне так показалось. Он облокотился на спинку медицинского стула и сложив лежащие перед собой руки в замок ответил: – Вы думаете, с моим двадцатилетним послужным списком в полиции, я не узнаю, что Вы замужем? Несмотря даже на старания этих недотёп в больнице. Пять штрафов о превышении скорости миссис Андерсон, по одному на каждый год проживания в Англии я так понимаю? – Он наградил меня своей змеиной ухмылкой тонких губ и продолжил, – даже моя бывшая жена себе такого не позволяла, хотя возможно в Ирландии она и была Спиди-гонщиком – вероятно Гарсия понял, что сболтнул лишнего и его взгляду вновь могла бы позавидовать сама Снежная Королева. Я в недоумении открывала и закрывала рот. Всего-то пять? Я полагала, что некоторые квитанции я просто потеряла. Хоть какая-то радость. – Миссис Андерсон, расскажите всё, что Вы помните о событиях дня, предшествующего Вашей клинической смерти, – законник оставался в той же чуть расслабленной позе. – Прошу, зовите меня Элис, – обратилась я к детективу, и начала свой рассказ, очень напоминающий тот монолог, что излагала своей бабушке в Санкт-Петербурге. Доктор Белл, посчитав себя лишней в нашей беседе, убедилась в предпочтениях детектива в области горячих напитков, напрочь проигнорировав мою тихую просьбу о кофе, и быстро принесла черноглазому законнику белую фарфоровую чашку крепкого чёрного чая с молоком. Как банально. Сделав небольшой глоток типичного английского напитка, Гарсия обнажил мелкие белые зубы в подобии улыбки, адресованной миниатюрному доктору. Впадины на лице врача, где должны были располагаться щёки, зарделись розовым. Я закатила глаза. Может мне выйти и подождать за дверью? Улыбка исчезла с лица детектива также быстро, как и появилась. А причина скрывалась в том, что его внимание вновь было переключено на меня. – Миссис Андерсон, Элис…прошу Вас не покидать город ближайшее время. Завтра в полдень жду Вас у себя в кабинете в Скотланд-Ярде. Я вышлю Вам номер кабинета и напоминание о времени в СМС. Номер Вашего мобильного у меня есть, – он сощурил глаза, что придало ему ещё больше сходства с рептилией, – и ведите себя как обычно. Со всеми. Мужу и Вашей подруге не сообщайте о начале расследования, придерживайтесь версии о несчастном случае. На все вопросы отвечайте, что Вам не сообщали подробностей. Будьте осторожны, – с этими вдохновляющими словами, которые оказались последними прозвучавшими от него в стенах этого ослепительно белого медицинского кабинета, он покинул помещение, не попрощавшись ни со мной, ни с доктором Белл и совершенно по-английски удалился, довольно сильно хлопнув дверью. Вероятно, тому виной было открытое на распашку окно. В больнице от меня потребовалась только подпись и когда со всеми формальностями было покончено, я вспомнила о назначенной встрече на сегодня со своим спасителем. И хотя на самом деле меня спас безымянный сторож, которого мне предстоит навестить, мне нравилось так называть Майка. Была одна проблема. Проблем конечно существовало на тот момент гораздо больше и не считая возможных попыток моего убийства со стороны мужа или лучшей подруги, меня беспокоила одна вещь. А именно моя разорванная сзади юбка. И как мне идти к парамедику в таком виде? Я, прижимаясь к стене, чтобы никто не видел моего позора, набирала Майку сообщение: «Майк, привет, это Элис. Мне очень жаль, но боюсь нашу встречу придётся перенести. Увы больничная дверь не оставила нам с тобой шансов увидеться. Прости ». И что интересно он подумает? Что я окончательно повредилась рассудком? Я закрыла глаза. Звук сообщающий о новом уведомлении не дал мне надолго уйти в себя. Я посмотрела на экран: «Привет! Что случилось? Могу тебе помочь? Я уже в больнице, на первом этаже, около отделения экстренной помощи :)». Ох, час от часу не легче. Снова мои дрожащие пальцы пытаются напечатать послание прекрасному спасителю: «Мне крайне неловко об этом говорить, но у меня один из предметов моего гардероба после инцидента с дверью, пришёл в негодность для появления в публичном месте…». Я могу нормально общаться с людьми? Хотя бы на уровне СМС? Незамедлительно пришёл ответ от Майка: «Подходи к женскому туалету на первом этаже. У меня с собой в рюкзаке запасная форма, можешь переодеться. Посидим в больничном кафетерии ». Ну как после такого ему рассказать про Джо?! Да ещё убьют меня со дня на день. Я тряхнула головой, стараясь выбросить эти мысли из раскалывающейся головы и прикрывая свою филейную часть сумкой двинулась в сторону уборной. Я торопливо поприветствовала Майкла, который так широко мне улыбался, что белизна его улыбки могла обесточить весь этаж. Выхватив у него из рук пакет с униформой и едва не добавив к своему новому образу грязную воду из ведра уборщицы, с которой я столкнулась в дверях туалета, влетела в кабинку. Через несколько минут, заляпанное, несмотря на старания уборщицы, зеркало дамской комнаты, отобразило мой новый облик. Зелёная форма на мне болталась, как мешок, ремень нужно было застегивать где-то в области талии, а штаны подворачивать. Выглядела я почти как та самая уборщица. Чем больше стараешься перед выходом из дома, тем хуже результат. Можно докторскую получить, если доказать эту взаимосвязь. Горестно вздохнув, я нашла в глубинах своей сумочки резинку для волос и собрала волосы в невысокий хвост. Так хотя бы прическа не смотрится совершенно неуместной. Майк ждал меня у меня у выхода из туалета. Его улыбка, ничуть не померкла, а значит ему этот наряд не показался настолько отвратительным, как мне. Хотя это только на мне он смотрится нелепо. На высоком парамедике форма выглядит то что надо. Невольно я тоже заулыбалась. – А тебе идёт! Хоть сейчас тебя бери с собой на смену. – Майк осмелился поцеловать воздух около моей порозовевшей щеки. – Я не против, но не сегодня. Давай ограничимся кофе? – Я надеялась, что мой голос звучит всего лишь устало, а не резко. Уж кто, а мой спаситель резкости не заслужил. Мы прошли в кафетерий. Заняв наиболее чистый стол у окна, Майк направился к буфету, чтобы взять нам по капучино и штруделю. Я должна отдать ему деньги? Это же не свидание. Правда, парамедик может об этом и не догадываться. – Молоко закончилось, поэтому придётся пить американо, извини, – грустно известил меня Майк и поставил передо мной добытое угощение. – О, всё хорошо, не переживай. Сколько с меня? – Не смогла я промолчать. Довольно глубокая складка пролегла между нахмуренными бровями моего кавалера. – Элис, я угощаю, перестань, – и вновь приняв жизнерадостный вид, парамедик плюхнулся на пластиковый стул. Знаете, тот самый неловкий момент, когда ты на первом свидании и вы совершенно не представляете, о чем говорить с друг другом? Точнее, о чем можно и о чем нельзя. Так вот, этого у нас с Майком не было. Как только он присоединился ко мне, я сразу поняла, что с ним можно обсуждать практически любые темы. – А какое твое любимое животное? – Внезапно меня спросил мой спаситель. Он серьёзно? Впрочем, этот вопрос мог бы поставить точку в его зарождающихся отношениях с Евой или Машкой, но благо они не зарождались. А потому я с готовностью ответила на этот, казалось бы, по-детски наивный вопрос: – А если оно не существует? – Вопрос – тоже ответ. Майк хихикнул. Ну правда. Абсолютно по-девичьи. – Мне всё равно интересно, даже если оно существует только у тебя в голове, – его широкая улыбка вновь заставила моё лицо залиться румянцем. – Ну…единорог. С одной стороны, просто лошадь с рогом, но с другой, этот рог и делает из обычного парнокопытного уникальное сказочное создание. И да, я несомненно в него верю, – я вернула ему такую же широкую улыбку. Мой герой рассмеялся и отхлебнув начавший остывать за нашим увлекательным диалогом, кофе, проговорил: – Возможно, и он в тебя верит. Ты тоже сказочная, – он осекся, – я хотел сказать волшебная. Ой. Я имею в виду, волшебная не на всю голову, а в хорошем смысле – необыкновенная. – Выразительное лицо парамедика стало пунцовым. Его руки, до этого спокойно лежавшие перед ним на столе отчаянно схватили пакетик с сахаром. Через несколько секунд белые крупинки тростникового продукта рассыпались в абстрактной картинке по поверхности поцарапанной во всех возможных местах столешнице. И это у меня проблема с нервами? Сколько ему лет? Судя по всему, Майки ещё и младше меня. На вид двадцать пять – двадцать шесть. И что же мне с тобой делать? Я вновь улыбнулась собеседнику и собиралась с духом, чтобы рассказать о наличии муженька и всей его весёлой родне. Только было я открыла рот дабы поделится с ним этой потрясающей информацией, как мимо проходящий мужчина, остановился около нашего столика, ухватился за край стола и с глухим ударом о кафель упал лицом вниз. Точнее упал бы, не среагируй Майк, как настоящий профессионал и мягко опустил его на пол. Но правда на этом, весь его профессионализм и закончился. В столовой наступила гробовая тишина. Окружающие, до это этого с таким аппетитом поглощавшую еду, уставились на меня. – Девушка, ну что Вы сидите?! Помогите же ему! – Темноволосая женщина средних лет подскочила с пластикового стула и направилась ко мне. Её примеру последовала и молодая парочка, сидевшая за столом, находившимся рядом с нами. Стоп. Ко мне обращались? В стенах кафетерия начал нарастать гул. Я посмотрела вниз, на свои колени. Зелёный. Чёрт! Майк, ну что ты расселся? Подсунул форму и сидит в полном ступоре. Боги. Я соскользнула со стула и опустилась на колени перед пострадавшим. Попыталась перевернуть на спину. Один из подошедших посетителей кафетерия старался помочь мне в этом нелёгком деле. А дипломированный парамедик не хочет присоединится? Я сделала глубокий вдох, стараясь вспомнить, что нужно делать и заодно успокоиться. Не помогло. – Так! Все отошли, немедленно! Врача, быстро! – Я зло оглядела столпившихся вокруг меня людей – Вы, мужчина в синем свитере! За дефибриллятором, живо! На удивление, сдавливающее кольцо из людей перестало сжиматься. Убедившись, что побледневший мужчина, которому я поручила добыть дефибриллятор, удалился, я потрясла пострадавшего за плечи: – Мужчина! Вы меня слышите? – Ответа не последовало. Я осмелилась расстегнуть на бедном человеке рубашку и наклонила свою голову набок так, чтобы моё ухо находилось на уровне груди мужчины. Громко отсчитывала в слух: – Раз, два, три, четыре, пять, шесть…– И так до десяти, дыхания не было слышно, экскурсии грудной клетки не наблюдалось. Чёрт, чёрт, чёрт. – Начинаю сердечно-лёгочную реанимацию! – Громко оповестила я толпу. Освободив дыхательные пути несчастному, я определила место компрессий, положила левую ладонь на тыльную сторону правой и сцепив пальцы в замок, держа руки под прямым углом, громко при этом считая до десяти по три раза, я начала делать компрессии основанием ладони: – Раз, два, три, четыре, пять …– Движение, замеченное периферическим зрением, меня отвлекло. Это был всего лишь мой горе-парамедик, который наконец-то вышел из кататонического состояния и решил присоединится к этому скромному празднику жизни. Какой каламбур. Я не дала ему вмешаться, удивляясь самой себе. Про рыжий чемоданчик, с автоматическим наружным дефибриллятором, похоже все благополучно забыли. На третьем цикле сердечно-лёгочной реанимации, мне стало не хватать воздуха, даже несмотря на то, что искусственное дыхание я не проводила. На четвёртом, Майк отчаянно убирал мои руки и хотел меня сменить. Но я его вновь оттолкнула. Боже, если тут камеры, всё это выглядит совершенно необычно и неправильно. На пятом, да где же все врачи, чёрт вас всех побери, у меня начало темнеть в глазах. На шестом свет окончательно померк. Часть 3 Начало конца Глава I Чёрная луна Свет, подобно черной дыре, сузился в крошечную точку, прежде чем я поняла, что и эта точка исчезла. Меня окружала кромешная тьма. Может быть, стоит попытать счастья и открыть глаза? Я с таким трудом разлепила веки, словно они были налиты свинцом. Под щекой и ладонями чувствовалась мокрая трава. Трава?! Открыв глаза я с радостью встретила полумрак, опустившийся вместе с туманом, на местность вокруг меня. Природа казалась весьма знакомой. Я силилась привести своё тело в вертикальное положение. Опираясь на руки, скользящие по траве, я потрясла головой, стараясь убрать волосы с глаз. Куда подевалась резинка для волос? Тут меня осенило, почему окружающая меня обстановка, чувствовалась такой знакомой. Кладбище Тоттенем. В отчаянии я застонала. Нет. Ну что за ерунда?! От моих молчаливых негодований меня отвлёк внезапно разрезавший звуки сгущающихся сумерек, напуганный высоковатый мужской голос: – Я что, умер?! Девушка, девушка! Где я?! – В безуспешных попытках привлечь моё внимание, тот самый бездыханный мужчина из больничного кафетерия, полз на четвереньках ко мне по сырой земле. Я попятилась и упёрлась спиной в каменное надгробие. Мне стало по-настоящему страшно. Где-то в ветвях деревьев, нависающих над нашими головами, призывно ухнула сова. Я закричала и пнула приближавшегося мужчину в руку. Теперь заорал уже мужчина весьма высоким тоненьким голоском. Сова залилась злорадным уханьем. Сумасшедший дом. – Леди, да что же Вы пинаетесь? Скажите мне просто, я жив или нет?! – Поблестевшие от слёз, видимо выступивших ввиду причинённой мной боли, глаза пострадавшего смотрели прямо в мои расширенные серые очи. Я безнадежно помотала головой и пожала плечами: – Не знаю. Честно, – я и правда не знала. Но догадывалась почему мы здесь. Только бы во время реанимации не лопнула возможная аневризма и я не оказалась на другом конце этого мира, а вернее и вовсе в другом, чтобы сопроводить этого гражданина в его последнее путешествие. Хотя Харон уверял меня, что я стану его проводником. Возможно и его тоже. Вздохнув ещё раз и хватаясь за постамент, я поднялась с холодной земли. – Нам с Вами предстоит долгая прогулка, мистер…? – Я выжидающе посмотрела на джентльмена. Он оторопело продолжал разглядывать меня, немного помолчав, всё-таки дал ответ на заданный вопрос: – Я Александр. Александр Миллиган. Куда мы с Вами пойдём? – Недоумевал мужчина. Я усмехнулась и сказала, несколько недобро: – К трамваю, господин Александр. К трамваю, – с этими словами, я оттолкнулась от надгробия и обернулась, чтобы посмотреть, чей постамент послужил мне временной опорой, и похоже сюрпризы на сегодня не заканчивались: Харон Аарон Картер, посмертный обладатель скульптуры плачущего ангела, украшавшего его могилу, помог мне подняться с мокрой травы. Я сделала шаг назад и оглядела фигуру ангела. Всё такой же. Ни трещинки. Правда его локация явно сместилась, хотя вполне вероятно мне могло и показаться. Я опустила взгляд на надпись, обозначавшую имя моего странного эфирного знакомого и прошептала: – Спасибо, Эйч, – и развернулась к своему спутнику. – Что Вы сказали? – Мужчина выглядел ещё более потерянным, чем минуту назад – Вы кстати не назвали своё имя. Как Вас зовут? – похоже разум Александра начал проясняться. – Зовите меня Элис, – и пройдя мимо Миллигана, я бросила ему сухо: – Следуйте за мной, мистер Миллиган, в сумерках легко заблудиться, – и взяла курс на лес, находившийся около водохранилища Кинг Джордж. По моим скромным подсчетам, идти нам сулило около двух часов, мили три не меньше. Пока я предпринимала тщетные попытки сориентироваться в пространстве и найти выход к шоссе, мой попутчик донимал меня расспросами и цепочками своих нелепых рассуждений: – Вы здесь часто бываете? – «Конечно, каждое Воскресенье, вместо церкви», раздраженно подумала я – А как мы здесь оказались? Может быть я сплю? Тогда как я смог прочитать все надписи на надгробиях? Ведь я точно знаю, во сне прочитать что-либо невозможно, буквы прыгают, текст меняется…но как же?! Или это кома? Или…– Тут мне пришлось оборвать вихрь вопросов мистера Миллигана и я, резко развернувшись к нему, едва не столкнувшись с ним нос к носу: – Вы либо умерли, либо умираете, Александр. Смиритесь и позвольте мне сосредоточиться на дороге, иначе Ваша судьба решится прямо здесь! – Яростно уведомила я своего несчастного попутчика – Возьмите себя в руки! – Закончив пугать Александра, я вдруг поняла где находится шоссе. Везде. Мы стояли посреди широченной, пустой, дороге, по которой не проносилось ни одной чертовой машины. Я огляделась. Темень непроглядная. Звука приближающихся автомобилей тоже не было слышно. О, мы точно уже недалеко. Складывалось впечатление, что местность была словно сжата, урезана. Я смело перешла шоссе и обнаружила, что мистер Миллиган остался стоять на месте, разинув рот. Устало вздохнув, я обратилась к спутнику: – Ну что ещё? – Моему изнеможению не было предела. Александр озадаченно вертел головой, смотря то влево, то вправо, будто переходил и правда оживленное шоссе и тихо пробормотал: – Мы же были только что на кладбище…дорога…невозможно, – бедняга вот-вот хлопнется в обморок. А мёртвые могут терять сознание? Я буравила мистера Миллигана суровым взглядом, позаимствованным у бабушки-учительницы: – Здесь всё невозможно и возможно одновременно. Приготовьтесь идти в темноте через лес. У Вас есть мобильный телефон с собой? Александр растерянно похлопал себя по бёдрам. Его лицо озарила грустная улыбка: – Есть, – промолвил мужчина, доставая из кармана брюк небольшой сотовый. – Отлично, нужно включить на нём фонарик, – деловито сказала я и выхватила из бледных рук Александра, скромную модель смартфона. Мы продирались сквозь ветви деревьев, с которых уже начала спадать листва. Чувствовалось дыхание приближающейся осени в каждом уголке леса. Я старалась вспомнить, как мы шли с Хароном к трамваю, но ни черта не выходило. Скорее всего мы и не с той стороны вошли в лес. Вновь раздалось уханье совы. Оно звучало так же пугающе, как и на кладбище. Интересно, это та же самая сова и она нас преследует? Или у них просто совиный заговор? Я покрутила головой и руки, державшие мобильный, направляли лучик света следуя моему взгляду. Ночного хищника нигде наблюдалось. Вскоре я услышала звуки, совершенно другого характера, но они смогли напугать куда сильнее громкой птицы. Голоса, до боли родные, раздавались в метрах десяти от нас, я поспешила выключить телефон. – Ева, я тебя уверяю, всё будет хорошо. Она ничего не заметит. Она вообще ничего не замечает…Такая холодная, витает вечно где-то. Я замерла на месте. Лишь бы не хрустнула ветка под ногами. Как они здесь оказались. Я нахмурилась. А видят ли они меня вообще? Точнее, могут ли видеть? Луна в чернейшем небе казалась неестественно огромной. Погодите, луна?! Тем временем, Ева, встряхнув переливающимися в лунном свете, словно в лучах ярчайшего Солнца, всеми оттенками меди кудрями, ответила своему ночному кавалеру: – Я люблю её, несмотря на наше…Наши…На наш…– Подруга замялась, видимо не в силах подобрать подходящее слово, описывающее их адюльтер. Вот, Ева, пожалуйста. Адюльтер. Весьма точное определение – Роман – Выплюнула рыжая ведьма столь непристойное слово. Роман. – Кто эти люди, Элис? – Дрожащим толи от страха, толи от студёного ночного воздуха голосом, напомнил мне о своём существовании Александр. Я вздрогнула. Совсем забыла о нём. – Никто, мистер Миллиган. Они уже никто, идёмте, не стоит терять и без того ограниченное время – Я взглянула на Александра. Из его рта вылетали облачка пара. Температура заметно снизилась, а у несчастного мужчины похоже проблемы с носовым дыханием. Трамвайные пути нам не повстречались до сих пор. Устройство другого мира похоже и состояло из сплошных парадоксов и следовало правилам, известных лишь Бог знает кому. На этом моменте, я осознала, как можно быстро добраться до нашего пункта назначения. Я подошла к всё ещё пребывающему в шоковом состоянии мистеру Миллигану, взяла его за потную липкую ладошку и закрыла глаза. И постаралась вызвать как можно более яркий образ трамвая, невозможно старый снаружи и такой уютный внутри. – Ну здравствуй, Алиса, – тёплый хриплый голос Эйча, заставил меня открыть глаза и улыбнуться: – Давно не виделись, приятель, – я, ухмыляясь, оглядела ничуть не поменявшегося Харона. Громкий глухой звук, поведал нам о том, что мёртвые всё-таки могут падать в обморок.