Я принесла мороженое в свою комнату, когда на глазах выступили слезы. Слова Кеннеди ранили сильнее, чем она, вероятно, хотела, но слова Пейтона не причинили никакой боли. Его слова заставили кровь кипеть. Я не была дурой; и точно знала, что этот мудак сделал с теми женщинами. Я пыталась помочь Наташе получить то, что она заслужила, и если бы могла сделать еще один шаг вперед и помочь посадить Дрю Сеймура за решетку, где он никогда больше не смог бы никому навредить, было бы еще лучше. Но когда я думала о последних нескольких неделях и пятнадцати минутах, я не могла не задаться вопросом, была ли Кеннеди права. Неужели Лорен отказалась от всего этого ради меня? Вытерев слезы, я поставила мороженое на стол и достала телефон. Села на край кровати, обняв колени, и ждала, когда она ответит. — Привет, Брейлин. — Ее голос был полон любви. Это был тот же самый голос, который успокаивал меня и укладывал обратно в постель всякий раз, когда я просыпалась от плохого сна. Я шмыгнула носом, сдерживая слезы. — Привет, Ло. — В чем дело? — Ничего, — солгала. — Я немного не в себе и хотела поздороваться. Наверное, я скучаю по дому. — Точно, милая? Хочешь поговорить об этом? Выдохнув, я взяла мороженое. — Работа сейчас отстойная. У меня важное дело, и, кажется, только что его провалила. У меня почти нет времени учиться на юриста, и я только что крупно поссорилась с Кеннеди. — Я вздохнула. — Ло? — Да? — Почему ты отказалась от всего этого? — Мои глаза остекленели от новых подступающих слез. — Тебе не кажется, что единственная причина, по которой ты проделала весь этот путь сюда, была из-за меня? Поэтому не стала вести борьбу с Генри? — Брейлин, никогда так не думай, слышишь? Я ни на секунду не жалею, что уехала оттуда. — Я слышала боль в ее голосе, когда она заговорила: — Прости. Не хотела тебя расстраивать. Просто так много всего происходит. Думаю, я могла бы взять недельный отпуск, просто чтобы немного поработать и подготовиться к адвокатуре, — сказала я, закрывая глаза. Я помассировала кожу головы, пытаясь отогнать надвигающуюся мигрень, зарождающуюся глубоко в голове. — Как ты готовилась к выпускным экзаменам в колледже? — спросила Лорен. На последнем курсе я поселилась на неделю в мотеле № 6 и отгородилась от окружающего мира, чтобы сосредоточиться исключительно на учебе. Теперь это снова казалось идеальной возможностью, но из-за нехватки денег это не имело смысла. Не говоря уже о том, что в дешевом отеле в Нью-Йорке, вероятно, были бы крысы и постельные клопы. Но после споров, которые у меня были с Пейтоном и Кеннеди, возможно, крысы не показались бы такими ужасными. — Да, просто спрятаться где-нибудь на пару дней и запихнуть все проблемы глубоко внутрь, — ответила я, размышляя, что делать. — Я здесь ради тебя, малышка. — Успокаивающий голос Лорен согревал сердце. — Знаю. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. После разговора с Лорен и после того, как проглотила свою пинту мороженого, я вернулась на кухню. В квартире было тихо. Слишком. Подойдя к холодильнику, я просмотрела рабочее расписание Кеннеди; следующие три дня у нее были выходные. Я отказывалась извиняться первой, и знала, что Кеннеди была упрямее большинства быков, так что она ни за что не собиралась извиняться в ближайшее время. Следующие три дня обещали быть адовыми, если не найду другого места, где можно остановиться, но где? Гас. Удивленная тем, что его имя так долго всплывало в голове, я побежала в свою комнату и собрала дорожную сумку. Возможно, отдых от моей жизни, полной драмы, был именно тем, что мне было нужно. Пройдя через Центральный парк, я наконец поднялась по ступенькам к многоквартирному дому Гаса. Это место было просто небо и земля по сравнению с тем местом, где жили мы с Кеннеди. Квартиры были меньше и тесноваты, а магазины и винные погребки располагались почти на каждом углу. Позвонив в его дверь, я подождала у домофона. — Да? — Его голос звучал в динамике как помехи. — Гас, это я. Могу я подняться? Мой план побега от Кеннеди был полон изъянов. Я даже не спросила у Гаса можно ли мне к нему, а просто заявилась домой с собранной сумкой. В дверь позвонили, и я взбежала по трем лестничным пролетам. Его входная дверь распахнулась, когда я добралась до последней лестничной площадки. — Привет, — выдохнула, запыхавшись от подъема. Перекинув сумку повыше на плечо, я направилась к Гасу, мои глаза все еще были опухшими после вчерашнего. — Привет, малышка Брей. Что случилось? — Он потянулся к моей сумке. Выдыхая, я позволяю своим плечам поникнуть. — Можно мне остаться здесь на пару дней? — Брейлин, что произошло? — спросил Гас, когда мы оказались в крошечной квартирке. Его гостиная служила также кухней и столовой, но Гас обставил ее таким образом, что вы никогда не почувствуете себя стесненными. Я плюхнулась на диван, обняв его бирюзовую декоративную подушку. — Мы с Кеннеди сильно поссорились. В течении нескольких дней она на выходных, а я действительно не в настроении ее видеть. — Я постаралась, чтобы объяснение было как можно более простым. — Что? Вы двое никогда не ссоритесь. — Он бросил мою сумку на стул, прежде чем свернуться калачиком рядом. Я положила голову ему на плечо, позволяя его рукам обхватить меня, чтобы успокоить. — Она сказала какую-то хреновину, потом я сказала какую-то хреновину… Я не хотела втягивать Гаса в свою драму, и чтобы он знал о том, что я спала с Пейтоном. Не говоря уже о том, что я не хотела, чтобы он тоже считал меня тупицей. Гас поцеловал меня в волосы, таким образом заверяя, что всегда рядом. Я пыталась оттолкнуть Пейтона. Я решила, что подожду, пока не закончится дело или моя стажировка, прежде чем связываться с ним, но я больше ничего не могла поделать с чувствами к нему. Не было смысла прятаться от них; он был рядом не только для того, чтобы унять мой зуд. Впервые я влюбилась в кого-то, но теперь все это закончилось. Гас встал и направился на кухню. Я услышала, как открылся и закрылся холодильник, прежде чем он вернулся с пинтой «Хааген-Даз» и двумя ложками. Открыв крышку, он протянул мне ложку, прежде чем зачерпнуть большую порцию себе. Гас никогда не был из тех, кто балуется сладостями, так что это было странно. Я схватила ложку и потянулась за пинтой с озадаченным выражением на лице. — Что? — спросил он, смакуя первый кусочек. — Ничего. — Я улыбнулась впервые с тех пор, как увидела Пейтона в своей гостиной. Я зачерпнула небольшое количество на ложку. — Мне казалось, ты не любишь сладкое. — Что я могу сказать, Брей? Это все из-за тебя. Мороженое помогает. Я посмотрела в его большие шоколадные глаза и увидела то, что, как показалось, было той же болью, которая таилась в выражении моего собственного лица. — Ты хочешь поговорить об этом? — спросила я. Я вернула ему пинту мороженого, прежде чем положить голову ему на колени. Он улыбнулся мне сверху вниз. — Джон попросил меня пойти с ним на вечеринку, которую он должен посетить в выходные в День памяти. — Гас поиграл ложкой. — Я пока не готов открыто говорить о нас. — Предлагаешь пойти с тобой в качестве твоего «плюс один»? Таким образом, ты все еще можешь быть рядом с ним? — предложила я, зная, что мы оба много раз были друг для друга «плюс один». — Нет, это не поможет. Я предлагал такой вариант, но Джон закатил очередную большую истерику. Он сказал, что устал всегда быть третьим лишним. Что хочет быть с кем-то, кто может целиком, без прикрытий, посвятить себя ему. — Он отправил в рот ложку мороженого. — Но я еще не готов, понимаешь? Кроме тебя и Кеннеди, об этом знают всего пару человек. Я еще даже не признался в этом своей матери. — Прости, Гасси. — Я потерлась рукой о его бедро. Отец Гаса бросил его и мать, когда ему было десять, и Гас чувствовал, что, сказав матери, что он гей, уничтожит ее. Может, я была слишком предвзята, потому что не могла вспомнить, каково это — быть любимым родителями, но знала, какую любовь испытывали ко мне Лорен и Дженнифер. Они хотели бы только, чтобы я была счастлива, несмотря ни на что. Просто счастлива. Поставив мороженое на стеклянный кофейный столик, он провел рукой по моим волосам. — Не извиняйся, малышка. Похоже, есть только я и ты. — Всегда. *** На следующее утро я пришла на работу, думая, что это последний раз, когда захожу в свою маленькую серую кабинку. Когда моя карточка-ключ сработала на входе в систему безопасности, я была в шоке. Возможно, профессор Гольдштейн собирался уволить меня лично. Это было бы здорово, очень унизительно. Черт, скорее всего, Пейтон будет там и понаблюдает за всем этим. Когда я добралась до своего стола, ожидала, что меня будет ждать розовый бланк или маленькая записка на листочке, но ничего не оказалось. Я огляделась, чтобы посмотреть, есть ли еще кто-нибудь в офисе. Может быть, он застрял в пробке, или Виктория опаздывала. Не могло быть такого, чтобы Пейтон ничего не сказал, особенно после всего, что наговорил вчера. Это был всего лишь вопрос времени — мои часы — минуты — здесь были сочтены. Я вошла в систему, очистила всю личную электронную почту, которая у меня была, и организовала рабочий стол так, чтобы, когда меня уволят, это был безболезненный процесс. Когда я взглянула на свои часы на экране и увидела, что уже одиннадцатый час утра, я повернулась на стуле, оглядываясь в поисках признаков чего-либо необычного. Разве я не должна была быть здесь? Не желая быть трусихой, а узнать, сохраню ли свою работу еще на один день, я поднялась со своего места и направилась к кабинету Виктории. С таким же успехом можно было бы встретиться с неизбежным лицом к лицу. Я остановилась у ее двери и тихонько постучала, не желая отвлекать девушку от работы. — Доброе утро, Виктория. — Я слабо улыбнулась. — Доброе утро, Брейлин. — Она отвернулась от своего компьютера и лучезарно улыбнулась. — Могу я тебе чем-нибудь помочь, милая? Потрясенная тем, что она сказала, я, заикаясь, произнесла первые слова, прежде чем одумалась. — Я… Я пришла… Я пришла узнать, не нужна ли Вам какая-нибудь помощь. Я в курсе всей работы, которую Вы мне поручили, и подумала, что могла бы помочь Вам с тем, над чем работаете. — Я прошла дальше в кабинет, занимая место перед ее огромным столом из темного дерева. Она повернулась на стуле к своему массивному книжному шкафу, который был забит папками. Она потянулась за парочкой из них, прежде чем снова повернуться ко мне. — Не могла бы ты кратко изложить это для меня так же, как в деле Вентурини против Сеймура? Я кивнула, забирая у нее папки. В данный момент я бы сделала все, что угодно, чтобы ни о чем не думать. — Конечно. — Клянусь, Брейлин, после того как ты сдашь экзамен, надеюсь, Говард предложит тебе постоянную должность. Ты лучший стажер, который у нас когда-либо был. — Она вернулась к своему столу, просматривая электронное письмо, которое только что поступило на ее почтовый ящик. — Мне кажется, что я мало помогла. Я не смогла найти ничего, что помогло бы в деле Вентурини. — Я откинулась на спинку стула, прижимая папки к груди. — О, нет. Ты проделала огромную работу за последние пару недель. Ты здесь чаще, чем любой другой стажер, который у нас был, и все дела, с которыми просила тебя помочь мне… что ж, ты организовала их так хорошо, что это намного упростило всю нашу работу. — Она положила обе руки на стол и посмотрела на меня. — Поверь, все ценят твою работу.