– Ты пойдешь ее поддержать? – Да. *** Площадка для испытаний была той же самой, на которой собирался Круг. Только в этот раз на ней были воины и только воины. – Женщин не допускают? – уточнил Ричард, готовый отослать сестру домой. Вирманин, к которому обратился принц, только плечами пожал. – Почему? Пускают, только им это не интересно. – Но здесь их сыновья, братья, отцы… – Раньше женщины действительно присутствовали. Но раньше многое было иначе, и на землю лилась алая кровь. Ни одно посвящение в воины не обходилось без десятка-другого жертв богам. Сейчас мы тешим их красивым боем, а на землю льем мед и вино, – Бран появлялся словно из ниоткуда. И как этому человеку удавалось так тихо подкрадываться? – Ваши женщины знают, что получат своих мужчин домой, а потому не переживают, – улыбнулась Анжелина. – Примерно так. Искусство воина – не только убить врага. Это как раз несложно. А вот НЕ убить, НЕ покалечить, а рассчитать все до волоска – это красиво. Это действительно искусство. Анжелина кивнула. – А подбадривать допускается? Бран покачал головой. – Нет. Ни подбадривать, ни кричать – Боги смотрят. – Молчать? – Иногда это сложнее. Пойдемте, я провожу вас на лучшее место? – Благодарю, – кивнул Ричард. Ему нравилось на Вирме. Нравилось само отношение… может, проживи он здесь долго, его бы стала тяготить вирманская простота, но пока она просто душу грела. После пышности двора, после всех комплиментов, после интриг и лести, меда и яда… Отдых. Иначе не скажешь. Если бы еще не эта любовь. А тем временем на площадке жрецы очерчивали круг, выставляли ореховые прутья на восемь сторон света – север пока оставался открытым. Оттуда в круг войдут люди и последний прут займет свое место. Сегодня посвящения ждали двенадцать парней и одна девушка. Снисхождения ожидать не приходилось, на трех бирках написали первую руну имени каждого посвящаемого, потом щедро добавили пустых бирок, перемешали кувшин – и понесли по рядам. Вирмане, которые желали выйти в Круг и потешить богов, тянули бирки из кувшина. Пустая? Сегодня не твой день. С руной? Жди своей очереди. Вот и первый пошел. – Тирс Хельвсон Келлог! – Не самый сильный боец, – прокомментировал Бран вполголоса. Молодой парень шагнул в круг, вслед за ним вышли трое мужчин, и отдали бирки жрецу. Тот бросил их в кувшин и поднял руки к небу. – Олайв да рассудит! Радуйтесь, боги! Его подручный воткнул в землю последний прут, замыкая черту – и тут же, словно три волка, подкрадывающиеся к овце, воины медленно пошли вперед. Закружили «мельницу», попытались окружить парня… Впрочем, Тирс не пожелал быть овцой – и прыгнул вперед. Зазвенели, сталкиваясь, мечи. Анжелина и половины не понимала из происходящего, но Ричард смотрел, сжимая кулаки. Только что не комментировал. Над полем боя вообще висела тишина. Только вдохи и выдохи воинов, только их дыхание – и звон клинков. Хоть и не самым сильный бойцом был Тирс, но продержаться ему удалось достаточно долго. И двоих из трех воинов он вывел из строя, поцарапав одному бедро, а второму руку. Те не обиделись, отходя в сторону. Пока еще оставаясь в Круге. Они не будут помогать или мешать, но выйти, пока не закончится поединок, тоже не могут. А вот с третьим бойцом бедолаге Тирсу не повезло. Тот умудрился его достать, хоть и не сильно. Но щеку зацепил и шлем сшиб. Жрец Олайва сделал шаг вперед. – Боги сказали свое слово, Тирс! Ты можешь прийти сюда весной. Ты хорошо сражался и порадовал Олайва! Тирс, чуточку оглушенный, кивнул, не отвечая ничего вслух. – И так – все воины? – вполголоса уточнил у Брана Ричард. – Да. Это закон Богов. – Ввести бы такой же в нашей гвардии, – от души отозвался Ричард. – Законы дать не могу, а вот воинов – можем договориться, – пожал плечами Бран. – Если заключим союз. Ричард кивнул. – Надеюсь. Неизвестно ничего про Алию? – Пока – нет. Но это Вирма, ваше высочество. Я уже дал знать всем, что буду щедр и заплачу за любые сведения. Не пройдет и месяца, как убийца будет мертв. – Надеюсь, – кивнул Ричард. Бран фыркнул. – Чтобы поднять руку на женщину, надо быть мразью. А мразь надо топить в море. Край – приносить в жертву Холошу. – А ему угодны человеческие жертвы? – Анжелина даже поежилась. Бран посмотрел на девушку с сомнением, но потом вспомнил, что это принцесса, и не стал лгать. Все равно она все узнает, рано или поздно, так или иначе, просто ему доверия не будет. – Холош пожирает души подлецов и предателей, ваше высочество. Какая разница, если он пожрет их чуть быстрее? – Для подлеца – или для Холоша? Бран от души рассмеялся. Ну что за славная девчонка, и язычок, как шило. – Я все-таки жрец Холоша, а не каждого окрестного подлеца. – Не знаю, не знаю… у вашего бога странный вкус. Неужели негодяи могут быть полезны для здоровья? – Возможно, Холошу по вкусу острые блюда, ваше высочество? – Так вы посыпаете каждого негодяя перцем, Бран? – Хорошая идея, ваше высочество. Бран подумал про себя, что перец дороговат, а вот солью можно. После того, как снимут шкуру. Насчет человеческих жертв он вовсе не шутил. Ни минуты не шутил. Холош был жестоким богом, но иногда… какое наказание хорошо для человека, забившего насмерть свою беременную жену? Или выгнавшего из дома престарелую мать? Бывали годы, когда старики уходили сами, уходили, чтобы не отнимать кусок хлеба у детей. Но это были страшные времена. А когда все благополучно, а старуха виновна лишь в том, что выжила из ума… Где-то в старости будем мы? Бран несколько раз приносил Холошу кровавую жертву. И не собирался в этом раскаиваться. Каждый такой случай он тщательно разбирал, и старался не допустить несправедливости. А кто недоволен… Те, кого приносят в жертву, всегда недовольны. Даже странно. Разговор пришлось приостановить. В круг зашла следующая четверка. *** Из семерых новиков, зашедших в круг, прошли пятеро. Двое не прошли, но никто не смеялся, не подначивал их, не ругал. Ни к чему.