Хотя бы пращу. Подходящая веревка у него была, камней набрать на Вирме – нечего делать. В умелых руках это вовсе не детское оружие. Вдруг да пригодится? Жаль, Анжелина даже спину прикрыть не сумеет. Арбалет он взял один, и запас болтов тоже, но… Это – не кирия. Даже если ее высочество собственноручно стреляла и убила аж двоих врагов, все равно этого мало. Одно дело – в горячке боя, другое – хладнокровно и спокойно. Да и попадаемость вопрос спорный. На берегу в нее никто не стрелял, а тут могут. Бран аж зубами скрипнул. Ах, знать бы заранее! Сидела б ее высочество под крылышком у брата, и никаких разговоров. А теперь уж что… придется жизнь положить, а ее уберечь. Просто потому, что вернуться без принцессы – та же самая смерть. И для него, и для Вирмы. Эдоард не простит такого никому. Интересно, эти, с позволения сказать, заговорщики, не понимают этой истины, или наоборот – слишком хорошо ее понимают? Ладно, поймаем – спросим. Бран знал себя, за сутки-двое он мог бы разговорить и того паренька, на берегу. Но времени не было. А вот если ему кто живой попадется и сроки будут не ограничены… Он все узнает. Вплоть до того, в какую щель у женской бани подглядывал данный заговорщик в детстве. Есть методы. Было бы время и возможность. Глава 8 Последний отсчет Уэльстер, Кардин. – Все готово, дорогая. Ее бывшее величество Альбита сладко зажмурилась. – Наконец-то! Когда, Роб, когда?! – Завтра вечером во дворце будет бал. Ты понимаешь? Завтра. Вечером. – Бал? – Да, радость моя. Маскарад. Ты не хочешь пойти туда? Альбита прикусила губу. Она понимала, что можно, что уже практически последний отсчет, но было страшновато. Привыкла за десять лет бояться и прятаться. – О, да. Но если… – Гардвейг там будет, но недолго, я разговаривал с его лекарем. Все складывается просто идеально. Приехала эта… графиня Иртон. Я предполагаю, что она – его любовница. Хоть и говорили, что она ученица лекаря… как только таких не называют. Конечно, лечил дин Дашшар, а она там хвостом крутила, чтобы переговоры успешнее прошли. Альбита злобно сверкнула глазами. – И? – Конечно, он ее пригласит к себе, пока Милия в тягости. Бал-маскарад же. Королева вообще не явится, будет принцесса Мария, и мне удалось узнать, что ее на весь вечер займет Джерисон Иртон. И это понятно. Король займется графиней, а принцесса – графом. Ага. Граф сам пожаловался Ройвелю, а тот рассказал Эдвину Фремонту. Ничему-то некоторых людей жизнь не учит. С другой стороны, а что такого в этой информации? Ну, повесят на графа малолетнюю принцессу, ну, не останется у него времени на жену. Дело житейское, жена все понимает. Да и Ройвеля можно понять, кто ж мог предположить заговор? Даже не так. Если о заговоре все знают, это либо раскрытый заговор, либо удавшийся. И уж тем более, кто бы мог его заподозрить, на месте графа? Ройвель и не подумал ни о чем. Он поделился с хорошим человеком, бароном Фремонтом, а остальные выводы герцог делал сам, зная Гардвейга и его привычку грести под себя всех доступных баб. – И… – Я приду чуть пораньше, вместе со своими людьми. Ты – чуть попозже. – Генри? – Мальчика мы пока с собой не берем. – Почему? – искренне удивилась Альбита. Понятно, на бал ему хода нет, но можно бы провести, а в нужный момент предъявить всем… Робер Альсин покачал головой. – Нет, дорогуша. Не стоит. – Почему? – Мало ли что? Если начнется драка, мальчик может пострадать, а запасного короля у нас нет. Вообще-то есть. Два ребенка, которые так же воспитываются со своими матерями. Но в столицу вызвали только этого, настоящего сына Альбиты. Конечно, Робер мог бы подменить его любым другим ребенком, и не сильно от этого расстроился бы, но этот-то уже здесь, а тех еще везти. И еще… Родная кровь. Крути, не крути, а сын. Единственный. Есть еще кто-то там от крестьянских девок, но кто таких считать будет? Уж точно не герцог Альсин. Нет, никакой отеческой любви нет. И никаких чувств, откуда им взяться? Все чувства выжгла в нем эта юношеская любовь к Камилле, все желания, оставив только горе и ненависть. Но… если Гардвейга сменит на престоле его сын, будет приятно. Робер сам затруднялся определить, что чувствует. Просто – оно было. И перевел тему. Лучше уж говорить о том, в чем они оба разбираются, чем мутить себе голову какими-то загадочными чувствами. – Смотри. Гвардейский полк наш, с потрохами. И его поставят в ночь бала на охрану дворца. Есть еще Кирасирский полк, но его шеф дал мне слово, что они опоздают. Ровно на три часа. Конный и Панцирный полки мы тоже нейтрализовали. Конный уехал ловить банду Шатуна, а если вернутся не ко времени, мы их попросту потравим. – Как? Робер хмыкнул. Да просто. Куда годятся конники без коней? А чтобы подкинуть в сено охапку тех же лютиков, донников или крестовников, чтобы сыпануть семя льна в зерно, ума не надо. Надо просто проплатить конюху. И таковой нашелся. Сдохнуть – кони не сдохнут, может, одна или две лошади и откинут копыта, но не больше, конюх обещал сделать так, чтобы животные только заболели. Но внимания со стороны хозяев им потребуется много. Может быть, и побегут они на своих двоих, с тяжелыми пиками, ко дворцу, чтобы устанавливать справедливость, а может, и не побегут. Панцирный – тут было сложнее всего. Робер даже не рисковал встретиться с его командиром, старым графом Шантен, справедливо опасаясь… даже не доноса. Зарубили б его прямо там, а потом сказали бы, что так и приполз – двумя половинками. Но тут помог сам Гардвейг, отправив гвардейцев за город. Он и сам собирался переезжать в Летний дворец, сразу же, как принцессу отправит, вот и позаботился. Остальные либо далеко, либо… Робер отлично знал, кто чем дышит, кого и за сколько можно купить, и не мелочился. В ночь бала, уже завтра, во дворце окажутся люди, которые с радостью поднимут оружие на Гардвейга. Или пропустят наемников. Альбита внимательно слушала, задавала вопросы, искала недочеты, но их не было. Столько времени они готовили свое дело, столько сил в него вложили… Все должно получиться! Обязано! И завтра, в это же время, на ее голове будет корона. Ее величество Альбита, регент при его величестве Генрихе. Торжество справедливости неумолимо приближалось. И все же что-то царапало Альбиту. Что-то не давало ей жить спокойно. Что? Нет ответа… Альбита списала все на обычную лихорадку перед боем, и успокоилась. *** Не спали и в посольстве. Джерисон с супругой лежали и тихо беседовали. Правда, граф еще и бутерброд жевал. Очень часто на мужчин после отдачи супружеского долга надает желание поесть, а на женщин – поговорить. Вот они и совмещали. Хотя Лиле жутко хотелось стащить у мужа кусок мяса с бутерброда. Держалась она страшным усилием воли. Начнешь лопать по ночам – и в дверь не пролезешь, было уже такое, нет уж, лучше поговорить. – Миранда просит отпустить ее завтра.