– Куда? – чавкнул Джерисон. – Рута заходила, узнала, что мы едем на бал, а Мири остается со слугами, и пригласила к себе. Ты не будешь возражать? – К эввирам? Особого возмущения в голосе графа не прозвучало. – А что такого? – пожала плечами Лиля. – Я поговорила с Рутой, она покажет девочке, как камни гранятся, как украшения делаются, как с серебром и золотом работают… – А мастер Лейтц ей не показывал? Лиля развела руками. – Он бы и не прочь, но некогда. Да и Мири не приспособлена к ювелирному делу. Здесь тоже ведь талант нужен, кто-то сутки сидеть будет и кракозябру изобразит, а кто-то мелком на стене так бабочку нарисует, что любому приглянется. Мири у нас умничка, но не художник. И – не ювелир. Но посмотреть – пусть посмотрит. – То есть ты уже разрешила, и теперь требуется мое подтверждение? Джерисон был вполне благодушен. И никаких криков о том, что это его дочь, и куда вообще жена лезет, и зачем, не предвиделось. А чего возмущаться? Действительно, пусть ребенок сходит, развеется… – Кто с ней отправится? – Вирмане, конечно. Ты видел, какими глазами Гэл смотрит на Руту? Джерисон не видел. Но знал, что в любой женщине дремлет сводница. – Верю. Думаешь, у них что-то сложится? – Он ей не противен, и это хорошо. Я думала, бедная девочка после такого от мужчин вообще шарахаться станет, ан нет. Гэл ее и разговорить умудряется, и рассмешить. – А мастер Шмульц? – Крет рад по уши, что дочка в себе не замкнулась. Он серьезно за ее рассудок опасался. И мужчина, который все о Руте знает, ее не осуждает, и принимает какая есть, мужчина, который с удовольствием негодяям бы что-то оторвал, мужчина, способный постоять и за себя и за жену – для него дар богов. – Альдоная… – Да, Альдоная, милый. Тем более, наш Гэл влюбился по уши. У его не кустики на уме, а устремления весьма романтические. Он жениться собирается, если Рута согласится. – Жениться? – Предложение он точно делать будет. И случись что – мы получим еще несколько толковых мастеров, все же Хельке тяжеловато. Хоть он и привлек к работам всех, кому может доверять. Да и руки у Хельке больше под ювелирное дело заточены. А вот такие, бытовые поделки… чем плохо? – Я смотрю и удивляюсь – откуда у тебя все это берется? Лиля пожала плечами, стараясь, чтобы вышло непринужденно. – А что такого? Ты и сам все знаешь, просто подумать себе труда не давал. Все на поверхности лежит, просто людям очень часто лень всего один шаг сделать. И это страшно. Джерисон покачал головой. – И как я тогда тебя мог проглядеть? Лиля пожала плечами еще раз, отчего внимание мужа стало уделяться зоне декольте, а вовсе не проблемам эввиров. – Ты упорно смотрел в другую сторону, вот и все. – Такие мелочи… зато сейчас я смотрю куда надо. – В сторону таза для умывания! – взвизгнула Лиля, проворно откатываясь в сторону! – Нечего об меня пальцы вытирать, меня Нанук ночью вместо колбасы сожрет! Джерисон от души рассмеялся, но руки мыть отправился. А чего спорить по такому мелкому поводу? Это и есть семейная жизнь, наверное? Вирма, земли клана Оронстег. Насчет погони Бран угадал полностью, и сильно расстроился. Сам бы он и ушел, и погоню перебил, но когда у тебя на руках принцесса… Анжелина вела себя молодцом, шла, не жалуясь на боль и усталость, послушно жевала мясо на привалах и ничуть не сомневалась в своем защитнике. А вот Бран в себе сомневался и сильно. К вечеру его сомнения достигли пика. И так и этак выходило равно плохо. Допустим, принцессу он оставить сможет. Но найдет ли потом? Волков на Вирме нет, особо крупных хищников – тоже. Но… это – принцесса. Это не Тира, не Анна, не любая другая вирманка, вот как ее оставишь, такую неприспособленную? И все же Бран понимал – другого выхода нет. Либо он разберется с погоней, либо погоня разберется с ними. Они идут медленно, потому что Бран нарочно выбирает неудобные места, на которых очень сложно прочитать след. Но общее направление они знают. Клан Оронстег, что тут сложного? Есть еще клан Хардар, но туда Бран идти не хотел. Там его очень не любили, в силу некоторых причин. Что делать, он не мятный пряник, чтобы всем нравиться. У него свой клан есть, о нем он позаботился. У него Вирма есть. А конкретный чужой клан в сферу его интересов не входит. Но что же делать с Анжи? Ее высочество заговорила об этом первой. – Бран, за нами ведь есть погоня. Она не спрашивала, она это знала так же точно, как и сам глава Гардрена. – Есть, Анжи, – согласился вирманин. – Есть. – И что мы можем сделать? – Уходить. – Нас поймают раньше, чем мы дойдем в клан Оронстег, – Анжелина не паниковала, она здраво смотрела на вещи, – я не умею прятаться, плохо хожу по горам… я – обуза. Бран оценил деликатность принцессы. О том, что у него, мягко говоря, проблемы с ногами, и передвигаться он предпочитал верхом, Анжелина скромно промолчала. Он знал, что она знала, что он знал… так можно перебирать до бесконечности. А суть одна. Их – догонят. А потом… Бран не сможет ее защитить. Кто-то Анжелину просто достанет, как достали бы те, на берегу, не отдай свою жизнь Эдайна. – Вы не можете быть обузой, Анжи. Вы – счастье. Анжелина вздохнула, но сбить себя с мысли не позволила. – Бран, я не верю, что вы ничего не придумали. Гардрен потер лоб. – Анжи… у меня есть идея, но… – Это что-то неприятное для меня, – спокойно отозвалась принцесса. – Я понимаю. – Нам придется ненадолго разделиться, – прямо сказал Бран. И куда что девалось? Он мог играть словами, как хотел, он легко убеждал людей в своей правоте, но почему здесь и сейчас, когда он смотрит в эти серые глаза, у него не находится слов? Почему он не может ничего солгать? Анжелине эти слова явно пришлись не по вкусу, но Бран лишний раз убедился, что разница между принцессой и посудомойкой огромна. Первая знает, что такое «надо», вторая – только что такое «хочу». И ее высочество кивнула. – Надолго? – Думаю, мне придется уйти до утра. – Вы поможете мне устроиться на ночлег, Бран? – Разумеется, Анжи. Холош, какая женщина! Какая! Женщина! Ни паники, ни криков, ни упреков… а ведь боится, это видно. Боится, переживает, нервничает… – Если я не вернусь, вам надо двигаться на юг, ваше высочество. Анжелина махнула рукой. – Бран, если вы не вернетесь, это будет уже не так важно. Я все равно погибну, поэтому вам придется вернуться к утру. И никак иначе. Гардрен покачал головой. – Если это приказ…