Влада вздыхает и сцепляет пальцы на пластиковом стаканчике с остатками апельсинового сока. — Я была бы рада иметь такую подругу, как она. Лена показалась мне такой сильной и интересной. Я вдруг вспоминаю слова мамы о том, что Венериной нужна поддержка. Вот, значит, что у нее случилось. У нее объявилась лучшая сестра в мире! — Она – своеобразный человек, — я подбираю слова с трудом. ­— Мы найдем общий язык, — упрямо говорит Влада, складывая пустые коробки от фастфуда на поднос. Мы вылезаем из такси, и я провожаю ее до дома Венериных и хмуро оглядываю знакомую местность. Я бы предпочел, чтобы она была чьей угодно родственницей, только не их. — Спасибо за этот день, — говорит Влада, подрагивая от холода. Она наклоняется ко мне и неожиданно целует меня в щеку, отчего я мгновенно теряю почву под ногами. Пока за ней медленно закрывается дверь подъезда, я улыбаюсь блаженной улыбкой. А до такси иду, слегка покачиваясь, как пьяный. Возле моего подъезда я замечаю знакомую фигуру, что спускает меня с небес на землю. Я расплачиваюсь с таксистом, вылезаю из машины и безнадежно пытаясь прошмыгнуть мимо нее. — Тебя не было в школе, — строго говорит Эльвира. — Для меня это не новость, — со вздохом отзываюсь я. — Ты меня избегаешь, и это понятно. Просто хотела сказать, чтобы ты не лез в это. — Во что «в это»? — раздраженно переспрашиваю я. В одной рубашке мне совсем не жарко, уже зубы начинают стучать. — К сестре Венеры. Я видела ваш сегодняшний побег из курятника. Если Венера узнает о том, что ты… Что вы вместе… Значит, это были шаги не учителя. Окно закрыла Эльвира. — Не продолжай. Мне плевать, когда она об этом узнает. Она ничего не сможет сделать. Ей придется смириться с тем, что Земля крутится не вокруг нее. — Краснов, ты не понимаешь, — Эльвира вцепляется в мой локоть и не дает мне уйти. — Будет война. И пострадают все, кто не отдалится на безопасное расстояние. — Не мели чушь! — взрываюсь я. — Я не боюсь истерик Венериной. Знаем, плавали. Пусть хоть из штанов выпрыгнет, это не изменит того, что Влада – ее сестра. Эльвира отпускает мой локоть, и я почти что бегу к подъезду. — Не ожидала, — с усмешкой говорит она мне в спину, — что ты западешь на смазливое личико. Не похоже на тебя. Глупо. — Иди ты, — бурчу я себе под нос и рывком распахиваю дверь подъезда. Глава 18. Венера Мне нравится, как Элька реагирует на мою историю. Она внимательно слушает, не прерывая и не вставляя шуточки, сосредоточенно обдумывает сказанное мной и говорит: — Вот же блин! — Угу, — мычу я. — Папочка везде поспел. Как-то сейчас не до ее лобызаний с Красновым. Мне нужна подруга. — Мне она показалась безобидной, — говорит Элька, с опаской поглядывая на меня. — Просто потерпи, пока она не уедет. — Да?! — рявкаю я и привлекаю внимание всего класса. — Да как ты не поймешь, она не уедет! Биологичка устало вздыхает и поправляет очки на переносице. — Лена, повтори, пожалуйста, что я сейчас сказала. — Не знаю, что именно, — я испепеляю ее взглядом и не утруждаю себя подъемом с места, — но, определенно, что-то скучное. Класс ржет. Она закатывает глаза, но в конфликт не вступает. Продолжает объяснять новую тему. — Ты меня, конечно, извини, — шепчет Элька, — но я бы не хотела оказаться на ее месте. Чужая хата, новая школа, непонятный папашка, да еще и его жена с сумасшедшей дочерью. Через день она взвоет от такой жизни и сбежит обратно в свое село. Я кручу головой. — Чужая огромная хата. Новая частная школа. Папашка с чувством вины, готовый целовать ее в задницу. Элька поджимает губы, и ее взгляде появляется жалость. — Не смотри на меня так! — требую я. — Она вылетит из моего города, как пробка из бутылки. Если понадобится, я выволоку ее за волосы! Элька дружески кладет руку на мою сжатую в кулак ладонь. — Скоро урок закончится, — говорю я, — пойди, посмотри, где она там. И не вздумай подружиться с ней! Элька поднимает руку и отпрашивается в туалет без каких-либо вопросов. Когда она возвращается, уже звенит звонок. — Ну? Я поднимаюсь и яростно запихиваю в сумку ручки, тетрадь и учебник. Элька прикусывает губу и размышляет о чем-то, поглядывая на пустую парту Краснова. Где его черти носят? В прочем, сейчас у меня нет времени об этом думать. ­— Ничего, — наконец произносит Элька. — Наверное, ушла. Ее голос какой-то странный, но, похоже, дело в ней и Краснове. Вот, о чем она думает. А я не собираюсь обсуждать с ней это. До поры до времени. «Сестричка» и в правду ушла. На уроках, по крайней мере, так и не появилась. Мой мозг отчаянно пытается сопоставить одновременное отсутствие ее и Краснова, но я отмахиваюсь от этой мысли. Не может такого быть. Это никак не связано. После уроков наша компашка устраивается в столовой. — А кто эта милашка, с которой ты с утра пришла? — спрашивает вдруг Лешка у Эльки. — Из какого класса? Элька с ходу шлепает его по лбу. — Милашка, значит? Милашка? Макс смеется и наклоняется ко мне: — Все нормально? — тихо спрашивает он, пока Элька продолжает словесную перепалку с Лешей. — Нормально. — На тебе весь день лица нет, — Макс обеспокоенно хмурит брови. Мне всё это в новинку. Алмаз никогда не пытался выведать, что творится у меня на душе, и мне это нравилось. — Не хочу об этом говорить. Чувствуя, что он продолжит настаивать, я с шумом отодвигаю стул и встаю: все равно кусок в горло не лезет. Макс удивленно смотрит на меня. — Мне нужно уйти, — объявляю я друзьям и понимаю, что это действительно то, что мне сейчас необходимо. Выходя из школы, я вдруг понимаю, что не могу пойти домой. Потому что там она. Белобрысая проблема. Мне придется наблюдать за тем, как папа прыгает вокруг нее, как цирковой пудель. А мама будет сидеть в запертой комнате, потому что привыкла закрываться от проблем, а не решать их. Меня охватывает злость. Если бы она была понапористей и поставила отцу ультиматум, он бы не привел эту девку домой. Я чувствую движение за своей спиной и резко оборачиваюсь. Макс запыхался, догоняя меня, и шумно дышит. Закатываю глаза и продолжаю идти вперед. Он не отстает, но и, к счастью, ничего не говорит. — Утренняя милашка – моя сестра, — мой голос звучит на удивление бодрым: видимо, я начинаю привыкать к этой фразе. Макс не отвечает, и я скашиваю на него глаза. Он выглядит скорее задумчивым, чем удивленным. — Весело, да? Отец поселил ее в гостевую спальню и сюсюкается с ней, как с маленькой. Опять же тишина. — Я собираюсь переехать ее на машине. — Что?! — голос Макса срывается в крик.