– Ну что опять не так? – спрашивает она, складывая руки перед собой. – Да ничего, блять, – переводя дыхание, резко выговаривает Ноэл. Опустив взгляд, удивляется тому, насколько у неё крохотная нога. Да и вся она словно кукольная, особенно рядом с ним. – В детском покупаешь обувь? – А ты где-то оптом закупаешь несмешные шутки? Ноэл усмехается и, оставив выпад без ответа, снова возвращается к мотоциклу. Через пару минут произносит: – Там, за ширмой, чайник. Иди сделай чай. – Это ты про себя или мне? – У тебя на каждую мою фразу найдётся вопрос? Можно просто встать и не выкобениваться? Я понимаю, что ты такая вся… – ему хочется задеть её, по-детски отомстить за то, что она, пусть того не понимая, бередит его раны. И он понимает, что может легко сделать это – достаточно ткнуть в самое больное – в семью. Но вовремя останавливается, а Вивиан предпочитает проигнорировать его выпад. Они как будто заключают перемирие. Вивиан встаёт с кресла, шлепая голыми ступнями по полу, минует большие масляные пятна и грязь. Щёлкает чайником, постукивая дверцами, ищет в шкафчике кружки и чай. – Вторая полка снизу, справа, – говорит Ноэл. Когда Вивиан заливает в кружки чай, Ноэл поднимается и, вытерев руки о тряпку, идёт на импровизированную кухню. Садится на складную табуретку. Вивиан же сидит на столешнице, не доставая до пола ногами. Она держит кружку двумя руками, согреваясь. Ноэл разглядывает её, пока она задумалась. Её волосы почти подсохли, а вот ступни снова жмёт друг к другу. Он мог бы согреть их своими ладонями, но сразу отпивает два больших обжигающих глотка, чтобы подавить в себе эту мысль. О чём он вообще? Неожиданно для Ноэла Вивиан быстро спрыгивает со столешницы и оказывается перед ним. Прикоснувшись к его лицу, слегка надавливает большим пальцем на скулу, несколько раз проводит из стороны в сторону, что-то старательно оттирая. Ноэл попадает в плен этого действия: его неразумности и неожиданности. Но затем перехватывает её запястье, потому что это иррационально, но прикосновение Вивиан не вызывает отторжения. И это ему не нравится. – Ты перестанешь меня трогать? Вивиан не сводит взгляда с его лица, не стесняясь разглядывая и его, и шрам. И в её глазах нет жалости или отвращения. Спрашивает: – А тебе неприятно? Почему-то простой вопрос заставляет Ноэла полностью потерять ориентацию во времени и пространстве. – Зачем ты это делаешь, Вивиан? – У тебя на лице грязь. – И всё? – Ноэл улыбается, вспоминив, что такой вопрос задавала она в баре в их первую встречу. – И всё, – Вивиан отстраняется от Ноэла. Берёт в руки кружку и возвращается в кресло. Проходит ещё около часа, прежде чем Ноэл заканчивает с мотоциклом и проверяет, что тот заводится. Вивиан больше ничего не произносит с того момента, как прикоснулась к нему. Ноэл вспоминает её взгляд: он пугает не своей силой, наоборот – простотой. Вивиан, действительно, дотронулась до него без подтекста. Решительно, но с такой нежностью, к которой он не привык, и это ударило по нему словно кувалдой. – Почти готово, собирайся, – бросает он. Вивиан сразу же встаёт с кресла. Ноэл слышит шорох одежды. Подняв голову, замечает, что в зеркале на мотоцикле ему видно, как она переодевается. Вивиан уже сняла его брюки и стоит в одной только майке, которая ей до середины бёдер. С радиатора она снимает трусы и надевает их, в конце немного оголяя ягодицы. Следом стаскивает футболку и встаёт к нему боком. Ноэл отмечает её миниатюрность, которая сочетается с вполне заметными округлостями в нужных местах. И понимает, что врал, когда говорил, что у него не встаёт на малолеток – Вивиан красива. Сейчас в его глазах она точно не девчонка, а молодая привлекательная девушка. Упёртая, своенравная и со своим прошлым, которой рядом с ним вообще не место. Ноэл опускает взгляд, но, собирая гаечные ключи в чемоданчик, вспоминает ласковое прикосновение Вивиан. Как только решилась? Его уже давно никто не воспринимал вот так, без оглядки на прошлое, не боясь за свою жизнь. Те женщины, которым он платил или которых порой цеплял в барах, делали лишь то, что он говорил или за что заплатил – ни больше ни меньше, предпочитая сразу уйти. Да он и не позволил бы остаться рядом ни одной из них. – Ты готова? – спрашивает Ноэл через плечо. – Да, – Вивиан говорит прямо за его спиной. Ждёт, когда он встанет и обернётся. Протягивает ему одежду и отходит назад. – Спасибо. Ноэл быстро переодевается, чувствуя тот самый запах, что он запомнил. Кажется, от него даже кожа зудит. – Я подкину тебя, а мой… Мой друг покопается в твоей тачке и пригонит к твоему дому. Давай ключи. Вивиан сжимает сумочку, но не спешит достать ключи. – Мне не нужен твой металлолом, господи ты боже мой, успокойся! Через пару часов получишь тачку обратно. Ключи оставит под правым колесом. – Зачем ты мне помогаешь? – Я охраняю своих должников, – говорит Ноэл на полном серьёзе. Почти осознаёт, что судьба даёт ему новую цель, хотя бы на время, не спрашивая, нужно это ему или нет. Ноэл уже хочет взять ключи силой, но Вивиан передаёт их ему, задерживаясь над ладонью. Взяв телефон из кожаной куртки в коридоре, Ноэл набирает Мака Фрейзера. – Босс? – слышит он на другом конце. – Приезжай в мастерскую, тут будут лежать ключи, а машину надо будет забрать в паре кварталов отсюда – старый «Форд»… – Ноэл описывает максимально подробно, где забрать, а потом оставить тачку, чтобы Маку было проще. – Надеюсь, там не много работы. Как я понимаю, за это мне ничего не положено? – Только если… – в коридоре появляется голова Вивиан, и Ноэл предпочитает удержаться от реплики, отключаясь. – Поехали, у меня есть и свои дела. Вивиан выходит за дверь, Ноэл смотрит ей в спину и неожиданно для себя представляет её без одежды. Её отношение к нему раздражает, но и притягивает. Закрыв дверь изнутри, Ноэл идёт в мастерскую и оттуда выводит мотоцикл. Накинув куртку и шлем, заводит мотор. К нему подходит Вивиан, забирается на сиденье за его спиной, обхватывая за бока. – Надеюсь, ты не гоняешь, – стараясь перекричать мотор, говорит Вивиан. Ноэл резко стартует, набирая скорость так, что Вивиан вцепляется в него, как в единственное спасение. Их теперь разделяет только ткань. Ноэл ощущает её горячие руки на своём животе. Даже когда он сбавляет скорость, хватка не меняется. Ноэл не видит её лица, но сейчас она намного ближе, чем он позволял кому-либо в последние пару лет. Вивиан как будто что-то надламывает в нём, Ноэл и сам до конца не осознаёт что именно – она сразу заполняет собой те пустоты, что успевает заметить. Ноэл ёжится и старается двинуться так, чтобы Вивиан отпустила его, как будто это поможет остановить её от того, чтобы она ещё глубже проникла в его жизнь. Ведь Ноэл легко затянет её или она сделает это сама, но так или иначе исход всегда один – она или не выдержит, или погибнет. Они добираются до дома очень быстро. Ноэл не глушит мотор, не снимает шлема, пока Вивиан слезает с мотоцикла, даже не слушает, что она ему говорит, потому что в ушах стучит кровь. Не знает, что будет дальше, если останется чуть дольше. Ноэл едет в «Бездну» на запланированную сходку с бандой, чтобы обсудить дела и последние перегоны для мистера Вотча. Он ему нравится: за полтора года в их сотрудничестве не было ни одной осечки. У мистера Вотча всё продумано до мелочей. И Ноэл точно знает, что и куда нужно перегнать, и сколько за это заплатят. Конечно, бывали иногда накладки, но Ноэл успевал их решить. Остановившись у заброшки, Ноэл видит знакомые машины и мотоциклы – значит, ждут только его. Но не успевает дойти до той части здания, которую они обычно занимают, когда перед ним появляется Честер. Играя желваками, он быстро произносит: – У нас проблемы, босс. Часть 8 Накручивая светлую прядь на палец, Дориан смотрит на Мишель. Он немного возвышается над ней – своим сокровищем, опираясь на руки. Проводит пальцами по лбу, скуле, очерчивает шею, спускается к ключице, прикасается к обнаженной груди, вспоминая их ночь. Но прежде чем прокрутить в голове приятные воспоминания, перед глазами всплывает прошлое, что заставляет его остановиться и откинуться на светлые подушки в комнате Мишель. Вивиан. Сестра и тот парень, что спас его. Вчера вечером, когда Дориан подходил к дому, увидел, что Ноэл подкинул её. Сразу же оставил одну, пулей сорвавшись с места. И если с реакцией Ноэла всё понятно, то с Вивиан – нет. Да, она сказала, что встретила Ноэла в баре у Стэна, но почему он её подвозил? Дориан понимает, что Ноэл – опасный тип. И не хочет видеть его рядом с сестрой. Да и ему самому не следует общаться с Ноэлом, но почему-то Дориан не может объяснить иррационального чувства, которое он вызывает. Дориан помнит, что рядом с Ноэлом ощущал спокойствие. Он словно обволакивал своей аурой всевластия, кажется, что Ноэл может решить любую проблему. Теперь даже с Брюсом Дориан чувствует себя иначе: его помощь выглядит жалкой, показушной и мальчишеской. Ноэл же точно всегда держит любую ситуацию под контролем. Дориан задумывается о том, что никогда не ощущал ничего похожего с Лео. Да он никогда ему настолько и не нравился, чтобы понять выбор сестры. Всё больше наблюдая за ними, Дориан понимал, как Вивиан тяготится рядом с Лео, как будто тот пытался проникнуть в их семью и стать ещё одним мужчиной, за которым она должна ухаживать и помогать. И пусть Лео вроде бы сам пытался что-то делать для сестры, Дориан уверен, тот станет для неё обузой, потому что Вивиан не умеет принимать помощь. Никогда не умела. Хотя смутно, но Дориан помнит мать: она ушла, когда ему было десять. Помнит, сколько она всего для них делала, как сильно лелеяла свою принцессу, отца и его, но, видимо, недостаточно их любила, раз нашла себе другого мужчину и исчезла, оставив одну единственную записку: «Вивиан, позаботься о семье. С любовью, мама». И, наверное, именно в угоду этой просьбе сестра и старается сделать всё, на что она способна, но вытянуть их семью. Дориану иногда кажется, что Вивиан ждёт её возвращения, чтобы предъявить счёт за всё, что она пережила. За все те тяготы, которые доставлял отец. И за то, чего она лишилась. Дориан знает, что Вивиан не станет его слушать, не изменит своего решения заботиться о нём. А ему нечего предложить взамен, ведь единственное, чего хочет сестра – свободы. Хочет дышать полной грудью, зная, что не нужно вновь раз за разом погружаться на их семейное дно, в надежде найти то, что они уже давно потеряли. Дориан боится, что однажды она выпустит из лёгких весь воздух и останется там. И Ноэл… Ноэл тоже беспокоит Дориана, а особенно, отношение сестры к нему. Вивиан не глупа, но что она делала с ним, где была? Или судьба так смеётся над ними и они будут сталкиваться с ним из раза в раз? Дориану хочется узнать, как Вивиан оказалась рядом с Ноэлом, но он не знает как спросить. Боится, что ненароком обидит сестру или в чём-то обвинит. Дориан смотрит на потолок, на котором изображена картина Боттичелли «Рождение Венеры». Да и вся комната Мишель обставлена так, словно она произведение искусства и всё должно ей соответствовать. Мишель богата, может, даже чересчур богата, особенно для Дориана – он ничего не может ей предложить, кроме дешёвки на шее, которая скоро облезет и потемнеет. Родители Мишель точно не поймут, почему она с ним якшается, а не встречается с кем-то из тех, кто соответствует их кругу. Или хотя бы не находится на грани бедности. Мишель говорит, что ей плевать на то, сколько у него денег и что он может ничего ей не дарить. Говорит, что ей хорошо с ним. Дориан и правда видит, как под его ласками Мишель распускается словно цветы, от которых она без ума. Мишель не хочет поступать в престижный колледж, а позже управлять семейным бизнесом – ей хочется работать флористом: высаживать цветы, ухаживать за ними, срезать и, наконец, создавать прекрасные композиции. Дориан сомневается, что Мишель любит его так же, как он её. Нет, у него нет никаких поводов для этого, но Дориан думает, что скоро ей надоест. Мишель наиграется и захочет чего-то иного, для разнообразия. Страхи съедают изнутри, Дориан не хочет, чтобы рядом с ним страдали люди, которые ему дороги. Дориан ценит каждую секунду, проведённую рядом с Мишель. Поэтому он и просыпается пораньше, чтобы любоваться ею в предрассветный час. Но также для того, чтобы снова сбежать из её дома, прежде чем вернутся её родители. Дориан наклоняется к ней, чтобы вдохнуть поглубже: она пахнет карамелью – тягучей и горячей. Закрывает глаза, чтобы вспомнить её прикосновения, вздохи, частое дыхание на ухо, изгибы тела и розовеющие под конец щёки – он любит всё это. Любит делать то, что ей нравится, не спеша изучать её, открывать всё новые стороны, без лишнего стеснения смотреть на неё с желанием и страстью, чего не может позволить себе при всех, даже при Брюсе. Дориану хочется, чтобы это было лишь с ними, точнее – между. Проводит подушечками пальцев по рёбрам, по животу, ощущая как напрягаются мышцы. – Опять встал рано? – Мишель приоткрывает один глаз и, притягивая Дориана к себе, снова закрывает. – Они не заходят ко мне, мы можем спокойно встать, как обычно, ты… – Мишель, ты всё знаешь, – возражает Дориан, мягко высвобождаясь из её тонких белых рук, пальцы на которых по очереди целует. Смотрит, как она закапывается в подушку, и улыбается. – Знаю, но мне тоже надоело прятаться, – Мишель открывает глаза, переводит на него взгляд, пока ещё расслабленно жмурясь. – Мы это обсуждали, твои родители не одобрят меня или придумают чего похуже, чтобы лишить нас возможности быть вместе. – Дориан, на дворе двадцать первый век, а не девятнадцатый, – с улыбкой говорит Мишель, мягко забираясь под одеяло и кладя руку ему на колено. Она ведёт ладонью всё выше, смущается, но не останавливается. – Я тут подумал, может, сходим в кино? – неожиданно спрашивает Дориан. – Правда? – с сомнением в голосе выдаёт она. Мишель привыкла, что Дориан вечно отказывает ей сходить куда-нибудь, потому что не может заплатить, а идти за её счет считает неправильным. Мишель не видит в этом ничего такого, из-за чего стоило бы переживать – для неё это всего лишь деньги. – Да, я тут подработал немного… – врёт Дориан. Конечно, он собирается сводить Мишель в кино на те деньги, что дал ему тренер, но стесняется сказать ей правду. – Тогда, конечно, я согласна! Это ведь свидание, да? – усевшись на кровати, спрашивает Мишель. Дориан поднимает одеяло, чтобы накрыть её оголенные части тела, ощущая, как от одного взгляда на обнажённую грудь кровь в сосудах начинает бежать быстрее. Кивает в ответ: