– Ты в моем воспитании принимал минимальное участие, примерно, как и мать – бросил и не заботился! – Не смей говорить о матери плохо! – А как мне о ней говорить? Хвалить за то, что она ушла? Она оставила не только тебя, пьяницу, но и нас с Дорианом, и это не ты нас поставил на ноги, а – я. Я убирала дом, стирала вещи, платила по счетам, доставая деньги из твоего бумажника, когда они там были. Это я отводила Дориана в школу и в секции, пропуская уроки и догоняя всё ночами. Это всё делала я, пока ты страдал по жене, которой на тебя плевать! Дориан выходит в коридор, идёт вперёд до комнаты отца. В дверную щель видит и его, и сестру. – Это не меняет того факта, что ты натворила, Вивиан! Ты хоть думаешь, с кем ты связываешься и под кого ложишься? Господи, я мог мириться с этим идиотом Лео, он хотя бы сын полицейского… – Так значит, ты все же запомнил его, мерзавец? – …но чтобы связаться с Хантом… Каким, блять, местом ты думала? Ты хочешь, чтобы убили твоего брата или меня? Дориан подходит чуть ближе к двери, хотя он мог бы остаться и в комнате, но что-то беспокоит его: он не знает, что выкинет отец, и не может оставить сестру с ним наедине. – Ни с кем я не связывалась. – Я слепой по-твоему? – Дориан замечает, как отец напирает на Вивиан, но она даже не двигается с места. – Я видел вас у бара вместе, и это мог сделать не только я. И если кто-то решит, что ты ему дорога, тебя повесят, а перед этим будут издеваться так, что ты поскорее захочешь сдохнуть. Он многим насолил. – Да уж лучше я сдохну, чем буду продолжать жить вот так, убирая за тобой блевотину и подтирая сопли за Дорианом! – выкрикивает Вивиан и, развернувшись, встречается со взглядом брата, медленно осознавая, что она только что произнесла. Дориан не успевает до конца осмыслить услышанное, а Вивиан уже выскакивает за дверь и забегает в свою комнату, хлопнув дверью. Дориан переводит взгляд на Ивена. Он не видел его пару недель, и тот стал выглядеть только хуже – заросшее щетиной осунувшееся лицо, мешки под глазами, какие-то пятна и синяки. Ивен делает шаг к двери и говорит единственное, что Дориан всегда от него слышал: – Проваливай! Иди, утешь свою сестру-идиотку, которая подписала нам смертный приговор! Чем ближе Ивен Баркли подходит, тем сильнее Дориан ощущает отвратительный запах, исходящий от его тела: пота, мочи и пива. Дориан не представляет, как сестра выдержала с ним так долго. – Единственный идиот здесь – ты, Ивен, – Дориан не помнит, когда в последний раз называл его в лицо «отцом». Тот им не был, и не заслуживал этого звания. Да, они ухаживали за ним через неприязнь, но это только подчёркивало их различия. Сестра – вот человек, который его воспитал и та, которой сейчас больно. Вивиан станет винить себя за слова, что сказала с горяча. Даже если она так и считала в душе, то уж явно не хотела, чтобы об этом знал Дориан. Но Вивиан права – вечно подтирает за ним сопли. А он не делает в ответ столько, сколько она, хотя сестра могла бы жить своей жизнью. – Ещё раз повторишь или слабо? – Ивен стоит у двери и сжимает её, выдыхая на Дориана перегар, а после и вовсе хватает за ворот футболки, приподнимая. – Так что? – Ты мудак, Ивен Баркли. Мудак, который просрал свою жизнь и семью. Тебя никто здесь не ждёт, и ты никому не нужен, – Дориан не знает, что на него нашло, может, желание защитить сестру, выступить против отца и сказать то, на что он долго не мог решиться. И Дориан ждёт, что отец ударит его, но вместо этого тот произносит, прежде чем хлопнуть дверью перед его носом: – Что ж, яйца у тебя и у сестры есть, а вы говорили: я ничего вам не дал… Дориан не ждёт, что отец откроет и продолжит дискуссию, поэтому подходит к комнате сестры и слышит за нею шум. Приоткрыв дверь, Дориан замечает, что Вивиан перевернула ящик с рисунками и рвёт их на части, уничтожая то, что доставляло ей удовольствие. То, чем она могла бы зарабатывать, наслаждаясь процессом. Дориан бросается к сестре, сжимая её в объятьях со спины, прижимая руки к туловищу, чтобы она прекратила совершать этот акт вандализма. Вивиан вырывается, брыкаясь, но Дориан только сильнее прижимает её к себе. – Вивиан, успокойся. Ти-и-ше, – Дориан не отпускает её, пока она не расслабляется в его объятиях. Он размыкает руки, и Вивиан медленно опускается на пол, разглядывая то, что натворила. Перебирает части рисунков, оставшиеся в руках, пытаясь собрать воедино. Поняв бесполезность этого занятия, бросает их в образовавшуюся на полу кучу – не всё можно повернуть вспять. Подтянув к себе колени, обхватывает их руками. Дориан опускается рядом, снова обнимая её, но уже без силы. – Дориан, я… – Я знаю, что ты не хотела. Иногда мы все говорим не то, что собираемся. Я не сержусь за это. Я, действительно, висел у тебя на шее, отнимая слишком много времени. Собственно, я и сейчас это делаю, но ты стоически терпишь, не понятно каким образом. Я ведь надоел тебе до чертиков со своими проблемами. Вивиан усмехается, прижимаясь к его груди и кладя руку на колено. Дориан не знает, как начать разговор о том, что произошло между ней и отцом. Конечно, он догадывался о том, что починка машины – это дело рук Ноэла, и подкидывал её он не просто так. Догадывался и о том, что Ноэл опасный человек – даже точно знал – разговор Ноэла с Магнусом в том переулке говорил сам за себя. И сейчас Дориана волнует, что сестра забыла в обществе Ноэла? Та сестра, которой Вивиан всегда была. Которая не стала бы улыбаться Ноэлу и разъезжать с ним на мотоцикле. Дориан уверен, что Вивиан не изменяла Лео, но что тогда могло удерживать её рядом с таким человеком, как Ноэл? Та же уверенность, что очаровала и его самого? Та сила, которой Ноэл дышал, и свобода, которая вела его вперёд? Ноэл сам выбрал свою судьбу, а их семья всего лишь плыла по течению. – Всё равно прости, что я так сказала. И то, что сказал отец… Я… Больше такого не повторится. Мне рядом с ним, как и тебе, делать нечего, – Вивиан, не задумываясь, сжимает колено Дориана, оставляя на нём царапины. Дориан понимает, что это не из-за слов отца – что-то случилось. Что-то, что изменило мнение Вивиан в одночасье. Дориана словно осеняет, и он страшится ответа на свой вопрос, поэтому даже отстраняется, чтобы видеть лицо сестры. – Что Ноэл сделал? Он тебя обидел? – Нет, Дориан, нет. Просто я узнала кое-что, что напомнило мне о прошлом. – О чём? – Дориан видит во взгляде Вивиан боль. Понимает, что она не хочет продолжать этот разговор. Но также понимает, что сейчас, чуть надавив, он услышит правду. Вивиан потирает запястье, на котором Дориан видит фиолетовый синяк. Затем медленно произносит: – Ноэл был влюблен в свою сестру, – она выплёвывает это, вылезая из объятий брата и отсаживаясь к кровати. Дориан понимает, на что она намекает, и его не то что бы это сильно задевает – он предпочитает не осуждать людей: каждый живёт так, как считает нужным. И уж лезть в чью-то душу Дориан откровенно побаивается. – И как это относится к тебе, Вивиан? Или я чего-то не понимаю в наших отношениях? Вивиан склоняет на бок голову, смотря прямо, но как будто не фокусируясь на его лице. – Потому что я не верю, что сестра была рада этому. И, возможно, он свел её этим в могилу. – С чего тебя так волнует прошлое чужого человека? – Да потому что я помню, каково это, когда тебя домогается брат, а ты ничего и никому не можешь сказать. – Я не понимаю… Вивиан засовывает голову между коленей, сжимая виски, прежде чем начать. – После того, как мама ушла, мы жили некоторое время у брата отца, помнишь? Дориан с трудом помнит те недели – много плакал и звал маму, в то время как Вивиан была молчалива и подавлена. Позже и вовсе перестала с ним разговаривать, запираясь в комнате, которую ей выделили. Но стоило им уехать оттуда и всё вернулось на круги своя, кроме того, что мамы как не было, так и нет. – В общем, Каю тогда было почти восемнадцать, он никогда не страдал от избытка мозгов, но когда мы приехали, повёл себя более чем отвратительно. Он кайфовал, издеваясь надо мной целый месяц, а потом и вовсе начал открыто касаться меня и принуждать к тому, о чём я не хочу тебе рассказывать. Но, так или иначе, те два с половиной месяца я запомнила на всю жизнь, чётко осознав ненормальность и неправильность его поступка. Мне тогда хотелось умереть, а ещё лучше, чтобы умер он. – Но почему… Почему ты ничего не говорила? – Дориан поднимает руку, чтобы прикоснуться к Вивиан, но опускает, понимая, что такая поддержка нужна ей в последнюю очередь. – Тебе? Ты был маленьким, а сломать психику ещё и тебе я считала неправильным. Да и думала, что ты мне всё равно ничем не поможешь. А что до отца… ему было плевать на нас. Я пыталась объяснить ему, что происходит, но он почти всегда приезжал поддатым. И каждый раз говорил, что я вру и что мы с тобой должны быть благодарны дяде и Каю за то, что они приглядывают за нами, пока он занят поисками мамы. Дориан усаживается рядом с Вивиан, облокачиваясь на кровать и ударяясь пару раз о деревяшку: боль немного притупляет злобу на себя. Он не защитил сестру… хотя когда он её вообще защищал? Всю жизнь это делала она, и продолжает делать. – Да всё нормально, я… я почти справилась с отголосками прошлого, просто не думала, что мне придётся снова касаться этой темы. Вивиан замолкает, расслабляя ноги и вытягивая вперёд. – Но с чего ты решила, что… что у Ноэла была такая же ситуация, что и у тебя? Что и он такой же, как Кай? Я не заметил в нём нехватку ума или… – Замолчи, Дориан, ладно? Просто замолчи, я не хочу, не хочу больше обсуждать эту тему или Ноэла – его больше не существует в нашей жизни! Ты понял? Это неправильно, неправильно, что такая любовь существует, что в итоге его сестра мертва, а он жив! Дориан прикусывает губу, стараясь не выдать, что он не согласен с сестрой или что злится на её молчание. Даже когда он стал старше, Вивиан не смогла рассказать ему про Кая и про то, что она пережила. Дориану хочется набить тому морду, но какой смысл срываться после стольких лет? Теперь он может злиться только на себя за то, что не смог стать Вивиан опорой. Но также Дориан думает, что Вивиан слишком категорична и может не понимать всей ситуации. Она всего лишь знает о смерти и о том, что Ноэл любил сестру, а между этими точками могло произойти многое. Возможно ли, что сестра Ноэла любила его так же, как и он её? Может, Вивиан задевает не сам факт их связи, а то, что Ноэл при всём его тяжёлом характере смог полюбить кого-то – пусть его чувство было неправильным, в то время как Вивиан не любила никого так же сильно. И теперь Дориан осознаёт, что отнял у Вивиан всё, что имеет сам: друзей, спокойствие, хобби, свободное время и любовь. Любовь Дориана к Мишель не идёт ни в какое сравнение с той крохотной отдачей, что есть у Вивиан к Лео. Это не то чтобы другое, это вообще мало на что похоже. Вивиан до сих пор не знает своего места в жизни, а единственное, что ей нравится, она разорвала и превратила в жалкие клочки, лежащие на ковре. Вивиан никто не заплатит, не взглянет на её работы – она так и останется в этом доме, среди хлама и грязи, пока кто-то из них не сдохнет: или она, или отец. Гордячка, которая превратила свою в жизнь в цель – быть лучше матери. – Я тебя услышал, Вивиан. Дориан собирает рисунки с пола, пока сестра продолжает бездумно смотреть в стену. Складывает все клочки в папку и кладёт её на стол. Вивиан же поднимается, снимает брюки и залезает под одеяло. Дориан замечает синяки на её коленях… Упала или уронили? Сначала Дориан направляется к выключателю, но потом возвращается к Вивиан и садится на кровать, гладя её по спине. – Я ни о чём тебя не просила. – Знаю. Дориан вытягивает ноги, продолжая успокаивать Вивиан, и не уходит, пока та не засыпает. Она, действительно, ни о чём его никогда не просила, но пора бы уже Дориану вырасти из розовых очков. Он включает фонарик на телефоне и кладёт в сумку Вивиан деньги, оставшиеся после кино. Выйдя из комнаты, замечает, что дверь в комнату отца открыта, и там никого нет. Вещи разбросаны повсюду, как будто он собирался впопыхах. С тонущего корабля крысы бегут первыми, может, вероятность того, что за ними с Вивиан придут и убьют, наконец, побудила его свалить и больше не возвращаться? Туда ему дорога – прямиком в Ад. Ивен Баркли его заслужил. *** Утром Дориан встаёт раньше обычного, чтобы приготовить завтрак из остатков в холодильнике. Вивиан, растрёпанная и удивлённая, спускается бегом по лестнице с криками: – Еда-еда-еда, горячая еда! – она набрасывается на тосты и жареные овощи, как будто не ела неделю, а то и больше. Закатывает глаза, вызывая у Дориана улыбку, и снова запихивает кусок в рот, подбирая под себя ноги и облизывая пальцы. – Шпашибо, – произносит Вивиан с полным ртом и отпивает кофе. Дориан долго думал обо всём, что произошло. О том, что рассказал отец, что поведала о прошлом Вивиан, что беспокоило и его. А ещё о том, что он так и держит портрет Ноэла, нарисованный сестрой, при себе, и уже вряд ли отдаст его Вивиан. Она выглядит живой, впервые за долгое время сестра – чёрт побери! – улыбается, и Дориан не может понять, что больше на неё повлияло: то, что она призналась о прошлом или что Ноэл больше не появится в их жизни. Или что-то случилось? Дориану не хочется выведывать причину – всё идёт хорошо, а это редкость в их семье. Пусть у Вивиан будет хотя бы одно по-настоящему доброе утро. – Это ты меня так уговариваешь на то, чтобы я позволила тебе сесть за руль по дороге в школу? – Вивиан прищуривает глаза, смотря на Дориана, и прыскает раньше, чем до него доходит. – Ладно, уговорил! Как говорится, до первого дерева! Дориан смотрит то в кружку, то на экран телефона на коленях, читая сообщения от Мишель и Брюса. Ему не хочется омрачать Вивиан настроение своими страхами, но что-то в их троице явно идёт не так. Дориан не может понять, что происходит. Так и не находит в себе сил, чтобы разобраться в этом. И единственное решение – избегать Мишель и Брюса. Просто от всего пухнет голова, и он наконец хочет побыть побольше с Вивиан, пусть она и делает всё, чтобы показать, что в порядке. Но так ли это на самом деле? Вивиан смотрит на него, но потом отводит взгляд в сторону: на несколько секунд улыбка пропадает с её лица. Похоже Вивиан всё-таки не спешит отпускать прошлое. Минут через пятнадцать они выходят из дома. Дориан садится за руль под строгим взглядом сестры – она наблюдает за каждым его движением: от того, пристегнул ли он ремень, до того, какую скорость он соблюдает. Зато за всем этим Вивиан не замечает, как позади них плетётся автомобиль Лео. И, значит ли это, что и он знает про Ноэла? И как долго он уже следит за сестрой? Дориану не хочется лезть в их отношения, но не сходит ли Лео с ума? Дориан паркуется, видя, что Лео оставляет машину на дороге, и вглядывается в стёкла, ожидая, что тот выйдет и проводит их до дверей. – Всё в порядке? – спрашивает Вивиан. – Ты прекрасно справился с дорогой, но не надейся, что я буду часто давать тебе водить. Вивиан вынимает ключи из зажигания, перегнувшись через кресло, закидывает их в сумку. Выйдя из машины, Дориан старается не смотреть на автомобиль Лео, но он не даёт ему покоя. Что же Лео выкинет дальше? Залезет к ним в дом? Или украдёт Вивиан? Дориан смотрит на сестру: она явно ещё не в том состоянии, чтобы грузить её насчёт Лео. Дориан решает, что оставит этот разговор до возвращения домой. Сейчас просто опасно говорить об этом Вивиан – она не всегда ладит с чувствами. – До вечера? – спрашивает Вивиан, касаясь его руки. – Да, конечно.