Честер знает, что уже не первый месяц Хант прыгает выше головы, пытаясь вернуть банду на прежний уровень. И Ноэлу хватает всего: и жесткости, и авторитета в банде, и готовности сделать всё для своих братьев, но… Просто он не Люк. Никто не спешил связываться с новым главарём, отчего банда потеряла свою долю в бизнесе, завязанном на поставках оружия. Парней периодически прессуют на улицах и в барах. «Чёрная мамба» перестала вселять страх, потому что на Ноэла смотрят, как на мальчишку, который не имеет ни связей, ни яиц. За пару месяцев в банде осталось двадцать человек из тридцати пяти. Заработать по-прежнему удаётся на участии в бойцовском клубе, но это ничто по сравнению с прежними доходами. Однако Ноэл не хочет возвращаться к разбоям и грабежам, а гнать дурь или мет – не для банды. И не важно, насколько это прибыльно. Пару раз Ноэл успел доходчиво объяснить недовольным, что он думает о наркотиках. – Босс?.. – Честер делает шаг вперёд и останавливается, когда Ноэл открывает глаза. – Что снова не так? – Ноэлу кажется, что он сроднился с этим вопросом, задавая его и днём, и ночью. – Полиция взяла двоих. – И в чём проблема, Честер? Ты не знаешь, как это решить? – Копы просят больше, наш общак тает на глазах. Ноэл, – Честер не часто обращается к нему по имени после того, как короновал, чётко осознавая их роли и новые границы. – Мы долго не протянем, если срочно не найдём источник заработка. Ноэл ставит бутылку на пол и встаёт с кресла, подходит к окну, чтобы закурить. – Передай, что сегодня я выйду на ринг, – произносит Ноэл, глубоко вдыхая и приоткрывая окно. Однажды он зарёкся, что больше не станет драться на ринге, потому что воспоминания о том, как там выступал Олли и как они встретили Люка, ещё слишком болезненные. Да и какое-то время он вообще не дрался, но, кажется, сейчас у него нет выбора. Пора доказать всем, чего он стоит, начать с начала, с того места, которое стало отправной точкой. Ноэл не допускает мысли, что не справится, но по взгляду Честера понимает, что тот в нём сомневается. Усмехается про себя, не важно, что спину порой всё ещё сводит от болезненных ощущений из-за свежих шрамов, он выстоит. Потому уверенно добавляет, отдавая приказ: – Поставь на меня весь общак. – Босс, тебе напомнить, что это общие деньги и потеряв их, мы… – Честер, твою мать! – Ноэл отворачивается от окна, подойдя к Честеру, хватает его за горло. Не сильно, только для того, чтобы поставить его на место. – Я знаю, что может случиться с деньгами, но я не собираюсь проигрывать. Конечно, в голове проносится мысль о поражении – он всё же человек, а не Господь Бог. Понимает Ноэл и то, что принимает решение за всех, беря деньги. Но если он этого не сделает, то банда исчезнет – их просто задавят другие. Ноэлу надоело получать отказы, надоело, что теперь им доверяют только мелкие дела, как будто они сошки третьего сорта, и он видит только один путь, пусть и завязанный на насилии. Ноэл рассматривает лицо Честера и, взглянув в его глаза, видит уважение, потому что именно такой лидер и нужен банде. Главарь, который будет делать то, что может не понравиться большинству, но что может принести успех. Ноэл готов рисковать ради своих парней, и Честер это ценит, пусть и сомневается в успехе. – Босс, я понял, сейчас позвоню распорядителю. Уж он-то точно будет рад твоему выходу на ринг. Уверен, сегодня будет ажиотаж. Ноэл отпускает горло Честера и достаёт новую сигарету. Затягивается новой порцией горького дыма, пока Ноэл звонит распорядителю. *** – Я знаю, кого вы давно ждали! – распорядитель проходится по рингу. – Знаю, чей бой вам точно понравится! Человек, который был здесь, на этом месте, выступит в память о легенде. Мы все помним тебя, Люк Кэйн! Ноэла передёргивает от этой лжи. Знает, что распорядителю плевать и на него, и на Люка, и на любого другого, кто придёт сюда драться – ему нужны бабло, кровь и крики толпы. Ноэл поправляет бинты на кулаках, затягивая их покрепче и ощущая, как Честер взглядом прожигает ему спину. И если бы не толпа вокруг, Ноэл бы высказал ему всё, что думает – ему нахрен не нужна жалость. Он не слабак. Гул голосов после упоминания Люка заставляет Ноэла поднять голову и увидеть лица тех, кто пришёл на него посмотреть. Они помнят его жестокость, удары и ненависть ко всем, кто выходил на ринг против него: его бои стоили того, чтобы посмотреть. Ноэл же помнит только тот, когда Люк выступил против Олли. Тогда Ноэлу пришлось выскочить на ринг, чтобы спасти Олли во второй раз. Ноэл помнит это слишком хорошо, но сегодня ему придётся отмахнуться от воспоминаний, которые забирают силы. Ноэл знает: кто бы сегодня ни вышел против него, он не станет его жалеть. Он будет биться со всей присущей ему яростью. – Вы готовы?! – кричит распорядитель, перегибаясь через трос и вдыхая запах жаркого и пропахшего потом помещения. – Прошу любить и жаловать… Ноэ-эл Ха-ант! Давайте, поприветствует преемника легенды! Ноэл скидывает капюшон, а затем и толстовка летит на пол. Бесит, что его воспринимают как того, кто вышел из-за спины Люка. Ноэл любил его, но стал тем, кто есть не только из-за Люка. И он хочет, чтобы его воспринимали как отдельного человека. Порой Ноэлу кажется, что его перестанут сравнивать с Люком только в том случае, если он убьёт всех, кто знал бывшего лидера «Чёрной мамбы». Но это невозможно. Что ж, чтобы стать другим, надо быть жёстче и яростнее. И он станет таким. Стоит подняться на ринг, преодолеть путь в несколько шагов по деревянным ящикам, что используют вместо ступенек, и пролезть между тросами, как мир для Ноэла преображается. Да, он давно не дрался по-настоящему, предпочитая тренироваться в одиночестве и отрабатывать удары на груше, но Ноэл уверен в себе. Он больше не боится, что перед глазами внезапно возникнут сцены из прошлого. Сегодня ему хочется подвести черту, поставить жирную точку. Ноэл переминается с ноги на ногу, встряхивая руками, пока распорядитель подходит к нему и приобнимает за плечо. И он почти готов нанести удар по этому вышколенному хлыщу, который сам ни разу не дрался. Он выглядит слишком смазливым и чистеньким для этого места. – Ну что, дружище, ты готов? – радостно спрашивает распорядитель, снова сжимая плечо Ноэла и обдавая того запахом мятной жвачки. – Убери руку, пока я тебе её не сломал, – шипит в ответ Ноэл, напрягаясь. – Всё-всё, понял! Кажется, Хант точно готов к бою. А теперь давайте посмотрим на того, с кем он будет биться! Думаю, что вы знаете его, вроде бы, он даже стал вашим любимчиком. Представляю вашему вниманию… Григорио Мунекс! Зал взрывается громкими аплодисментами, и Ноэл понимает, что против него выставили не просто бойца, а того, кто считается местной звездой. И он убеждается в этом, когда на ринг выходит широкоплечий мужчина с бугрящимися под кожей мышцами и кривым носом. Ноэл только хмыкает, разглядывая соперника, но не подаёт вида, что сомневается в своих силах. Оборачивается на Честера и отчётливо видит, как тот напряжён, похоже даже не надеется на то, что его босс сможет победить. – Ну что, вы готовы к бою? – под непрекращающийся гуд толпы Ноэл и Григорио кивают. – Тогда, парни, постарайтесь сделать его запоминающимся. Люди заплатили за вас хорошие суммы. Ноэл на секунду вспоминает о том, ради чего он здесь и что стоит на кону – общак банды и дальнейшее благополучие его парней. Здесь могут оказаться те, кто принимает его за сопляка, а значит, нужно доказать, что это не так. Ноэл надеется не столько выиграть большую сумму, сколько вернуть банде былое уважение, а с ним и заказы, которые так им нужны. – Начали! Григорио делает несколько быстрых размашистых шагов в сторону Ноэла и заносит кулак, удар которого может убить. Ноэл теряется от скорости соперника – ведь он рассчитывал первое время продержаться за счёт собственной манёвренности, чтобы понять, как тот дерётся. Но похоже такой возможности у него не будет. Григорио не даёт опомниться, как наносит ещё несколько ударов. Ноэлу удаётся уйти от них, но в итоге он спиной прижимается к канатам. Ноэл успевает очистить голову от лишних мыслей и встать в стойку. Когда Григорио снова оказывается рядом, он быстро уворачивается и пробивает ему по корпусу, но тот даже не отклоняется. Следующий удар Ноэл пропускает, ощущая как нога соперника врезается в плечо. И его сила настолько велика, что Ноэл, заплетаясь в ногах, отходит на пару шагов в сторону вдоль канатов. – И вот это легенда? Кажется, мне подсунули какое-то говно! Это даже не интересно, – говорит Григорио, продолжая наступать. Новый удар приходится в верхнюю часть лица. Ноэл повисает на канатах, ощущая, как из разбитой брови по лицу стекает кровь. – Кажется, все слухи были правдивы, ты – размазня. Ты вечно прятался за юбкой Люка и нихуя не можешь, кроме того, чтобы трахать свою сестрицу. Хотя уже и этого не можешь, она же сдохла, – продолжает подначивать Григорио. Ноэл смотрит, как на пол капает кровь. Уголок рта ползет вверх, когда он поднимает взгляд на Григорио, чтобы ответить: – А что ты ещё, урод, слышал? Ноэл делает шаг вперёд, всё ещё с трудом удерживаясь на ногах. Он забывает обо всём – уже не важно, что было до и что будет после этого боя. Внимание целиком сосредоточено на том, что Григорио решил, что может безнаказанно залезть к нему в душу. И Ноэл не намерен прощать ему эту оплошность. – А этого мало, пацан? – Григорио расслаблен, позволяет себе оторвать взгляд от Ноэла, чтобы посмотреть по сторонам. Он явно упивается собственным величием, когда кричит толпе зрителей: – Ну что скажете? Это тот, на кого вы поставили бабки? Разве он достоин боя? Ноэл быстро сокращает разделяющее их расстояние, быстрее, чем мог подумать Григорио, и наносит удар в незащищённое горло. Когда Григорио наклоняется в приступе удушья, Ноэл бьёт по лицу. Тот оседает на колено и кашляет, кашляет, пока его лицо не становится пунцовым, а вены вздуваются так, что, кажется, ещё немного и лопнут. – Тв… Тварь, – кряхтит Григорио, упираясь руками в пол, пока из-зо рта стекает слюна. Ноэл описывает вокруг него круг и нагибается. Зло выдыхает на ухо: – Вставай, мы только начали. Ноэл мог бы быстро добить Григорио, но… Нет, не сегодня. Ему нужна яркая кровавая победа. И пусть она не будет лёгкой, ему и раньше ничего не давалось легко. Поэтому Ноэл отходит на пару шагов и ждёт, пока Григорио встанет. Прокашлявшись, тот наконец принимает вертикальное положение, хрипит: – Ну всё, тебе пизда, малой. Ноэл подлетает к Григорио раньше, чем тот сделает и пару шагов. Бьёт в голову, но если тот и чувствует головокружение, то не подаёт виду. Григорио успевает нанести ответный удар в корпус, и Ноэл ощущает, как рёбра обдаёт волной боли. Кажется, ещё немного, и она разрежет его сознание на куски. Но вслед за болью приходит злость на самого себя. Нет, он не ставил перед собой целью выйти невредимым, но как же глупо получил травму! Григорио же наносит локтями удар по согнутой спине, и Ноэл падает на колени. Следом ещё один удар – на этот раз ногой под рёбра, отчего на глаза Ноэла наворачиваются слёзы. – Так-так, похоже, мне пора вмешаться, – рядом с Ноэлом появляется распорядитель, сейчас выполняющий функцию судьи. – Ноэл, ты знаешь правила, – произносит он, после чего начинает считать: – Один, – Ноэл приподнимается на локтях, но падает обратно, оставляя на ринге капли крови. – Ох, вы расстраиваете папочку, два. – Ноэл делает ещё одну попытку встать, цепляясь за столб в углу. Ему удаётся встать на колени, а потом и на ноги. – Так, видимо, бой продолжается. Что ж, ставки всё ещё принимаются! – выкрикнув напоследок, распорядитель отходит в сторону. Ноэл опирается на угол, картинка перед глазами двоится. Хватаясь за бок, чувствует, как боль пробегает по телу, но благодаря ей сознание проясняется. На секунду мир вокруг словно замирает, невольно Ноэл вновь вспоминает Люка. – Стой до конца, Ноэл, как бы ни было тяжело и какой бы огромный хуй тебе не угрожал. Любого можно завалить. Любого. Ноэл помнит тот вечер, когда заступился на ринге за Олли. Тогда Люк хорошенько его избил. И позже ещё не раз проворачивал подобное. Бил, не жалея, потому что всегда считал, что только через боль можно по-настоящему чему-то научиться. – Никто не выскочит за тебя, как ты за Олли, пойми это. Ему повезло, что ты такой жалостливый, а вот ты… – Люк приподнимает голову Ноэла над землёй, ухватившись за ворот футболки. – Ты нахуй никому не сдался, понял? Понял, я тебя спрашиваю? – Да… – Я не слышу! – Да! – Тогда вставай и давай ещё раз, – Люк разжимает пальцы. Ноэл больно бьётся затылком о землю, но сейчас это не самая главная его проблема. Нужно встать, иначе Люк перестанет его уважать. И через боль, выкручивающую внутренности, Ноэл встаёт. Ноэл смотрит на Григорио, как тогда смотрел на Люка – злясь и ненавидя. В тот раз Люк научил его ненавидеть даже себя. Научил, что самые сильные удары можно нанести именно тогда, когда кажется, что сил больше нет. – Ну что, блять, готов? – Готов? Прошлое и настоящее сливаются в одну картинку. Ноэл с разбегу влетает в Григорио: наносит удар в бедро и, не медля, тут же бьёт в колено так, что нога Григорио подгибается. – Гандон! – Григорио хватает Ноэла за волосы, увлекая за собой на пол, резко прикладывает головой к рингу, выигрывая время, чтобы прийти в себя и встать. Но у него не получается, Ноэл оказывается сверху. Нажимая коленями на массивные плечи, бьёт Григорио по лицу, представляя на его месте Люка. – Сильнее, пацан. Сильнее! Григорио пытается сбросить Ноэла с себя, но тот продолжает наносить новые удары – разбивает Григорио нос, ощущая, как боль обжигает разбитые в кровь костяшки пальцев. Перед ним всё ещё лицо Люка, в воспоминаниях оно не окровавленное, а вечно ухмыляющиеся и улыбчивое. Поэтому он бьёт снова и снова. Сильнее, ещё сильнее. Ноэл не замечает, как лицо Григорио превращается в кашу, как местами кожа лопается. Григорио больше не пытается сбросить его с себя, в какой-то момент он просто перестаёт брыкаться и лежит, заглатывая кровь и пытаясь сделать судорожный вдох. Ноэл не помнит момента, когда останавливается. В следующий миг он уже стоит рядом и смотрит на того, кто мешком валяется в его ногах. Вряд ли сейчас кто-то узнает Григорио. Ноэл смотрит по сторонам, и звуки постепенно возвращаются. Он не вглядывается в лица, но знает, что он сделал всё, чего от него ждали – убил соперника и сделал это так, как делал Люк, превратив лицо Григорио в кровавое месиво. Ноэла начинает трясти. Он убивал раньше, но не так. Убивал, не представляя лицо того, кто стал для него отцом, настоящим отцом, заменив бесхребетного гандона, что только называл себя таковым. И это первое убийство, которое Ноэл мог предотвратить – для победы на ринге было бы достаточно просто вырубить Григорио. Да, жестоко избить, но оставить в живых. Вот поэтому он и хочет забыть о прошлом, потому что воспоминания о Люке превращают его в зверя. Точнее уже превратили. Ноэл окончательно понимает, что больше никогда не будет прежним – тем, кто ещё хотел поступать по-другому. Но в этом мире не выжить, если ты не показал себя. Зато теперь каждый будет знать, что если перечить или отказывать Ноэлу Ханту, то плата одна – смерть. Распорядитель оказывается рядом, поднимает его руку и что-то кричит, не боясь испачкаться в чужой крови. Ноэл позволяет ему всё это, слыша, как зрители скандируют его имя, но он как будто не здесь. Толпа редеет не скоро, всем хочется рассмотреть труп или пожать руку Ноэла. Но в какой-то момент в помещении остаются только Честер, распорядитель и его охрана, а Ноэл постепенно приходит в себя. Слышит, как те ведут беседу: – Когда Ноэл снова выйдет на ринг? Бой всем пришёлся по вкусу. – Им пришлась по вкусу смерть. – Да какая разница, Честер? Вы сейчас подняли дохуя бабла. Ноэл дёргается, когда видит, как люди распорядителя собираются уносить труп.