– Встречаюсь с подругой, – я отрицательно покачала головой. – Ну, пока, – я похлопала его по плечу не занятой стаканчиком руки и добавила, уходя: – У Машки, кстати, занятия в другом крыле. По пути на кафедру я не могла избавиться от чувства неправильности. Не нравилось мне внимание Юрия, да и то, что он шляется по зданию, как будто это в порядке вещей, – тоже. Допустим, внезапно вспыхнувший интерес ко мне и тягу к общению с дочкой объяснить еще можно, но то, с какой он охотой принялся забирать ее чуть ли не каждый день из ВУЗа – лично у меня вызывало подозрения. Что это у него за работа такая, уходить с которой можно в любое время? Ведь занятия заканчиваются каждый день по-разному, но все же гораздо раньше шести. Да и страсть бродить по зданию вместо того, чтобы как все приличные люди спокойно сидеть в машине, не могла не обратить на себя внимания. И кстати, что мне вообще известно о Юре, кроме того, что он вроде как является раскаявшимся отцом моей племянницы? Так себе повод для тесного общения в нынешнее время. И чем быстрее я приближалась к кафедре, тем подозрительней мне казался родственник, однако каким боком прилепить к происходящему вездесущего папашу, я не знала, хоть честно пыталась. Все были на занятиях, поэтому в преподавательской я оказалась одна. Прикрыла входную дверь, отрезая возможных свидетелей, и, не откладывая на потом, позвонила сестре. Все равно время чем-то занять нужно. Со второго раза та ответила: – Да! – послышался в трубке недовольный голос. Впрочем, особой теплоты между нами я не припомню. – Привет! А кем Юра работает? – взяла я с места в карьер. – Тебе-то зачем? – к грубоватой манере общения сестры я за годы привыкла, и научилась не обращать внимания. – Не знаю, мутный он какой-то, я за Машу переживаю… Она все-таки и ночевать у него остается. Сестра помолчала, явно обдумывая сказанное. – Вроде у него бизнес какой-то. Или работает на какого-то бизнесмена, точнее не помню. – А он давно в наш город переехал? – Говорит, что лет пять уже. По работе и переехал. – Ты ему точно доверяешь? – Юрке-то? – хмыкнула сестра. – Он конечно скотина та еще, бросил меня беременную и по совету папашки свалил за тысячи километров, лишь бы «жизнь себе не портить», хотя было бы что портить, по моему мнению, но это ж Юрка, мы до пятнадцати лет в соседних подъездах жили. Не помнишь, что ли? – Я крякнула что-то отрицательное, и Ольга продолжила: – Не будет он дочери вредить, тем более отца и его связей нет уже, помочь в случае чего некому. Из нашего последнего общения я сделала вывод, что он, каким был тюфяком ведомым, таким и остался. Инициатива – вообще не про него. – Как же он тогда решился с Машкой отношения наладить? – усомнилась я в непредвзятости сестры. – Так все мамашка его, видать, на старости лет грехи замаливает. Или от одиночества без муженька свихнулась, что больше на правду похоже. Это ж она ко мне сперва пришла, про внучку вдруг заговорила, хотя столько лет не интересовалась даже. Юбка до пят, на голове платок, даже слезу для убедительности пустила. Но ты ж меня знаешь, меня этими представлениями не проймешь, я и сказала, раз уж Юрочке ее так неймется, пускай сам и приходит. Ты бы видела мое удивление, когда через пару дней он действительно объявился. Джинсы фирменные, ботинки начищены, рожа сияет, так бы и плюнула! У него морщин меньше, чем у меня, прикинь? Конечно, с его-то жизнью, где все на блюдечке с детства, откуда морщинам взяться? Короче, не должен он Машке навредить, – коротко подытожила сестра. – Тебе видней, – согласилась я и распрощалась. Разговор с сестрой ясности не внес. Очевидно, судьба бывшего Ольгу не очень-то интересовала. По ее словам – Юрий то ли бизнесмен, то ли работает на кого-то из тех кругов, а вот в какой сфере – неизвестно. Свободный график это объяснить может, хоть и с натяжкой. Согласиться с ним поужинать что ли, и самой все выведать? Правда, не думаю, что Машка в ее нынешнем состоянии даст нормально поболтать, вот уж кому не помешала бы консультация психолога. В любом случае будет лучше посоветоваться с Андреем. Звонок с пары вскоре должен был прозвенеть, и я, чтобы не смущать людей внеурочным присутствием на рабочем месте, отправилась в магазин: раз будем весь вечер заняты слежкой, поесть будет негде, а потому стоило позаботиться о хлебе насущном. Расплачиваясь на кассе, подумала, что нужно будет с Директора стребовать жирную премию, иначе мне не прожить: отложенных средств надолго не хватит. На кафедре, тем более с пакетом еды, светиться не хотелось, и я не придумала ничего лучше, чем дожидаться вечера, сидя в машине. Отправила Измайлову сообщение и прикрыла глаза, откинув голову на подголовник, и сама не заметила, как задремала. Похоже, с испытываемым в последнее время стрессом мой организм справляется вполне конкретным способом. Проснулась от легкого стука в стекло со стороны пассажирской двери. Снаружи заговорщицки улыбался Директор. Я разблокировала замки, и он уселся рядом. В маленьком «Пежо» высокий Измайлов смотрелся инородно, все же «Ауди» ему подходила больше. – Привет, – глупо улыбнулся Андрей и потянулся к моим губам с поцелуем. Поначалу я поддалась, но вспомнив об отсутствии тонировки на стеклах, оттолкнула начальника. Все же студенты тоже оставляют на общей парковке машины. – Не собираюсь обжиматься с тобой по закуткам, – проворчала я. Тем более что еще не до конца определилась с Измайловым, несмотря на его очевидные плюсы. Все мои немногочисленные отношения с мужчинами оставляли меня у разбитого корыта, и очутиться там еще раз никакого желания не было. А если я что и вынесла из общения с Игорь-Семеновичем, так это то, что, пока я не разберусь с душевными травмами и ограничивающими установками, теми, что в простонародье зовут внутренними демонами, так и буду подсознательно выбирать не тех мужчин. А мне очень – очень! – не хотелось, чтобы Измайлов оказался не тем! – Что за женщина, – пожаловался неведомо кому Андрей, но поползновения прекратил. Чтобы отвлечься, сообщила: – Сегодня видела отца Маши в холле на третьем этаже. Делать ему там было совершенно нечего, к слову. – Уверена? – начальник нахмурил лоб. – В чем? В том, что ему там делать нечего или в том, что это был Машкин отец? – огрызнулась я. Потом пояснила: – Не нравится он мне: ни он, ни его внезапно вспыхнувший интерес. Столько лет дочкой не интересовался, а тут вдруг объявился, с учебы ее забирает, на ужины к нам ходит. По университету вот шатается… – Согласен, в наших обстоятельствах выглядит подозрительно. – Вот-вот, – поддакнула я. – Чем он занимается? – В том-то и дело, что не известно. Позвонила сестре, та тоже не особо в курсе, в общих чертах рассказала, что он в наш город по работе переехал. То ли бизнес у него, то ли у его начальства. Может, мне пообщаться с ним как-нибудь, может чего и разузнаю? – Нет, – коротко отрезал Директор, я вопросительно уставилась на него. – Не вижу пока в этом необходимости. – Ла-а-адно, – протянула я, не став накалять обстановку и миролюбиво поинтересовалась: – Хочешь булочку? – Чего? – не понял Измайлов. Я кивнула на объемный целлофановый пакет на заднем сиденье: – Я перекусить на вечер купила. – Просто чтобы ты знала: такую женщину я ни за что не упущу, – уже жуя пончик с розовой помадкой, с загадочным видом обрадовал вдруг Директор. А я не поняла, был он серьезен или все же пошутил. Поэтому ничего не ответила и стала увлеченно жевать круассан из соседнего супермаркета. Так мы и торчали в машине, пока директорский «Айфон» знакомым перезвоном не пропиликал о том, что наступило шесть вечера. – Идем? – позвал Андрей, и мы покинули машину. Я успела сунуть в карман шоколадку и маленькую бутылку воды, а затем мы знакомой тропой черной лестницы проникли обратно на рабочее место. Устроились на диванчике в кабинете Измайлова, свет включать не стали, хоть на улице уже и смеркалось, но быть замеченными в наши планы не входило. Тесно прижавшись друг к другу плечами, мы уставились в монитор телефона, на котором Андрей запустил запись с видеокамеры. Первые минут двадцать честно наблюдать пустой коридор с закрытыми дверьми было еще терпимо, на тридцатой минуте я отошла размяться, а еще через десять минут Измайлов подключил датчик движения и убрал телефон в сторону. – Сам включится, если перед камерой жизнь появится, – прокомментировал он. Я взялась за шоколадку, Измайлов принялся сверлить меня взглядом. – Ты в курсе, что мы только зря время теряем? – проворчал он. – Ты же сам придумал следить за аспирантом, – округлила я глаза. – Не делай вид, что не понимаешь, о чем я, – покачал головой начальник и хищным шагом приблизился ко мне. Опустил руку мне на шею и принялся поглаживать участок между воротником блузки и линией роста волос. Кусок шоколада вдруг застрял у меня в горле, и я с трудом протолкнула его дальше. Не чувствуя твердости в голосе, промямлила: – Ты сейчас пристаешь ко мне прямо на рабочем месте? – Да, – невозмутимо произнес Измайлов. – В нерабочее время не считается, – выдохнул он мне на ухо и легко провел носом вверх-вниз по шее. Мысли разбежались, очевидно, удирая от мурашек, что гнали их по позвоночнику вниз, и я была готова капитулировать, забыв про аспиранта, свои убеждения и прочую не имевшую особого значения чушь. – Но я еще не готова, – только и смогла жалобно выдавить я, прикрывая глаза, как со стороны дивана раздался противный писк, выступивший спасителем моей добродетели, с которой я практически распрощалась. Глава 19 – Чтоб тебя! – отстранился Директор и с шумным выдохом схватил телефон. Я осторожно высунула нос из-за его плеча, стараясь ни одним местом не прикоснуться к мужчине, чтобы не спровоцировать того, и уставилась в экран. Камера перешла в ночной режим, и изображение было серым, но вполне различимым. Юноша с рюкзаком через плечо стоял спиной к камере и запирал дверь кафедры. – Это он? – шепотом уточнила я, как будто могла ненароком спугнуть асппиранта. – Да, – так же тихо ответил Измайлов. – Идем, перехватим его у выхода. Он схватил меня за руку и, не отрывая взгляда от монитора, потащил в коридор. Очень скоро картинка на экране застыла, сменясь неинтересным видом закрытой двери, а потом и вовсе погасла. Мы бегом спустились по лестнице, Измайлов кинул мне ключи от входной двери, сам же, пока я возилась с замком, завел и подогнал «Ауди». Я, как могла быстро, запрыгнула в машину, захлопывая дверь уже на ходу. На проспект мы выехали в тот момент, когда молодой химик садился в машину такси. Измайлов пристроился следом. – Неплохо нынче аспиранты живут, – заметил начальник. – Или он больше лаборант? – Может, ему ехать недалеко, – пожала я плечами, отказываясь видеть подозрительное во всем подряд. Хотя, если бы не подозрительность Директора насчет кафе и приложения, так бы мы ничего и не выяснили, а я до сих пор была бы вынуждена подслушивать репетиции кавээнщиков. Однако я ошиблась, дорога у таксиста заняла сорок минут. Машина свернула во двор, остановилась возле пятиэтажки, и аспирант, накинув рюкзак, скрылся за дверью подъезда. Измайлов припарковался, перекрыв в виду отсутствия свободных мест две машины, и погасил фары. Несколько минут ничего не происходило, я не выдержала и хмыкнула: – Что дальше, Шерлок? – Как думаешь, почему он не поехал на метро? – Андрей посмотрел на меня так, будто преподнес только что чистейшей воды алмаз, а мне лишь оставалось его огранить. – Устал? Было лень? Был промокод на поездку? – перечислила я то, что казалось мне очевидным, не вполне понимая восторгов начальника. – Или в рюкзаке он вез то, с чем нежелательно светиться в общественном транспорте. – И что, сейчас продает это прямо в подъезде? – округлив глаза, страшным голосом зашептала я, Измайлов рассмеялся: