– Что вы, эти деньги уже давным-давно истрачены! – невесело усмехнулась собеседница. – Приехав сюда, Шейла по секрету сообщила мне, что очень нуждается в деньгах, и просила меня помочь ей продать это кольцо. Я сказала, что схожу к знакомому ювелиру еще до начала приема, но, честно говоря, была вовсе не в восторге от такого поручения и решила отложить его на завтра. – То есть вы хотите сказать, что мисс Фейн вручила вам кольцо сразу же после приезда? Получается, все это время оно было у вас? – Нет, она дала его мне этим утром, и я положила его в ящик своего туалетного столика, где вы его и нашли. – Вы больше ничего не желаете мне сообщить? – Нет, я все рассказала, – ответила Юлия, готовая расплакаться. – Анна, вы свободны, можете идти, – распорядился Чан, оборачиваясь к горничной. Та направилась к выходу, по пути бросив на Юлию многозначительный взгляд. Чарли Чан вздохнул, неожиданно ощутив, как волны усталости накатывают на него. Поднеся кольцо к свету, он принялся тщательно разглядывать его. На внутренней стороне он заметил надпись: «Шейле от Денни». Может быть, все же имеется некая еще не установленная им связь между убийством Денни Майо и Шейлы? Неожиданно инспектор заметил, что Юлия беззвучно плачет, сгорбившись в своем кресле. Джим Бредшоу предпринимал отчаянные попытки успокоить ее. – Милая Юлия, не стоит так расстраиваться! Чарли и не думает усомниться в ваших словах! Правда, Чарли? – Я бы не посмел усомниться в них даже мысленно! Но ваше состояние вызывает у меня большое беспокойство. Юлия, сейчас мы с мистером Бредшоу уедем, и вы наконец сможете отдохнуть. Позвольте вам искренне пожелать спокойной ночи. Сказав это, инспектор Чан направился к выходу. Джим последовал за ним, простившись с Юлией. Дворецкий закрыл за ними дверь, изо всех сил сохраняя невозмутимый вид. Подойдя к ожидавшей на стоянке машине, Чарли Чан влез на сиденье и открыл дверцу своему спутнику. – Дело трудноватое, насколько я понимаю? – заметил Бредшоу, немного помолчав. – Да, и, к сожалению, я почти не продвинулся в его расследовании, – кивнул в ответ Чан. – Это вовсе не так! – возразил молодой человек. – Но в одном я уверен на сто процентов. – В чем же? – В том, что мисс Юлия не имеет к этому совершенно никакого отношения! – Ваши слова пробудили во мне воспоминания, – произнес китаец с задумчивой улыбкой. – Воспоминания? О чем же? – Когда-то я тоже был молод, влюблен и витал в облаках. Несмотря на то, что ныне я – почтенный отец одиннадцати детей, эти воспоминания еще живы. – Что вы, Чарли, в данном случае я абсолютно беспристрастен! – Это может означать лишь одно: луна Гавайев нуждается в срочной починке. Она потеряла свою волшебную силу, и это плохо. Машина остановилась перед зданием редакции. Уже выйдя, Джим, немного задержавшись, как бы невзначай спросил инспектора: – А когда мне можно будет забрать его назад? – Полагаю, нескоро. – Что вы имеете в виду? – с самым невинным видом поинтересовался молодой человек. – То же, что и вы: ваш носовой платок, который оказался в кармане режиссера Мартино. – Каким образом вы поняли, что это мой платок? – Во-первых, крохотная буква «Б», которая могла означать только вашу фамилию, а потом, пот заливал вам лицо, как и остальным, но у вас единственного не было платка. Признаться, я восхищен вашим самообладанием. Думаете, платок кто-то вытащил из вашего кармана? – Все именно так и было. – Когда, по-вашему, это произошло? – Скорее всего, когда я находился в воде и одежда долго оставалась без присмотра. Это первое, что здесь приходит в голову. – Но почему вы никому об этом не сказали? – Начать с того, что я не сразу узнал о пропаже платка, затем просто не придал этому значения, а потом мне не хотелось оказаться в центре внимания. Дозвольте, я еще раз взгляну на него? Чарли Чан молча протянул ему платок. – Да, он мой, – произнес Бредшоу, внимательно осмотрев платок. – Чем дальше, тем больше загадок преподносит нам эта история. Инспектор забрал у него платок и спрятал в карман. – Между прочим, эта вещица – достаточное основание, чтобы арестовать вас. – Не надо так шутить, – попросил Джим. – Поверьте, я не совершал убийство. – Кстати, этот платок мог бы сегодня еще пригодиться мне. – Как и мне, – таинственно улыбнулся китаец. – В таком случае, до встречи! – До свидания. Надеюсь, вы понимаете, что все, касающееся этого платка, следует сохранить в глубокой тайне. Тем более что это в ваших интересах. – Безусловно. Это останется между нами. Глава 11. Полночь в Гонолулу Прибыв в полицейское управление, Чарли Чан сразу же направился с докладом к шефу. Джексон сидел у себя в кабинете за столом, весь обложившись бумагами и периодически чертыхаясь, – видимо, готовился к очередному отчету перед вышестоящим начальством. – Судя по вашему лицу, Чарли, дело попалось далеко не из легких, – заметил Джексон, увидев инспектора. – Ну и что удалось выяснить? – Думаю, мой доклад окажется достаточно длинным, – предупредил китаец, бросая взгляд на часы. – Прекрасно, значит, вам есть что сказать. Итак, я с интересом слушаю. Устраивайтесь в кресле и начинайте. Чан подробно изложил все, что за это время произошло на вилле. Начав согласно правилам с описания места преступления, он остановился на том, что орудие убийства до сих пор не удалось обнаружить, что стрелки часов убитой Шейлы Фейн кто-то намеренно перевел и что булавка, которой были приколоты орхидеи, бесследно исчезла. – Да, любопытно, – оживился начальник, выпуская изо рта струю дыма. В ответ инспектор только пожал плечами. – Насколько мне известно, Шейла Фейн невольно стала свидетельницей смерти Денни Майо. Во всяком случае, так она сказала мистеру Тарневеро. – А вы еще утверждаете, что не знаете мотив преступления! – нетерпеливо воскликнул начальник. – Как жаль, что она так и не назвала имя преступника! Недовольно покачав головой, Чан перешел к письму, которое попало к нему в руки, а до этого было утрачено при таинственных обстоятельствах. Теперь очередь качать головой была за Джексоном. – Никогда бы не подумал, что нечто подобное может произойти именно с вами, инспектор Чан. – На самом деле письмо не является решающей уликой, – ответил тот. – Чуть позже я нашел его под ковром. Гораздо больший интерес для меня представляет разорванная фотография. – Судя по всему, кто-то очень не хотел, чтобы вы узнали, кто на ней изображен, – глубокомысленно произнес начальник. – Да, мне тоже так показалось, – согласился Чан, продолжая рассказывать про актера Роберта Файфа и опустившегося художника, обитающего на пляже. – Этого Смита мы отпустили, сняв отпечатки пальцев, – махнул рукой Джексон. – Я знаю такую породу людей – этот даже мухи не обидит. – Вы совершенно правы, – чуть поклонился китаец. Рассказ о том, с какой готовностью Файф брал вину на себя и как он вторично получил алиби, поверг начальника в состояние глубокой задумчивости. Чарли Чан закончил свой доклад подробным описанием носового платка, оказавшегося в кармане режиссера и, как выяснилось чуть позже, кем-то похищенного из кармана Бредшоу. – Что же, Чарли, – ответил Джексон, внимательно все выслушав, – в последнее время вы жаловались на скуку. Надеюсь, расследование этого запутанного дела взбодрит вас. Кстати, что вы скажете об этом Тарневеро? – Этот человек является самым таинственным действующим лицом во всей этой истории, – признался китаец. – У него прекрасное самообладание и хорошая реакция, а в остальном он подобен черной безлунной ночи. По непонятной пока что причине он настойчиво напросился ко мне в помощники. – Вам не кажется подозрительным этот поступок? – Я размышлял о такой возможности. Но алиби мистера Тарневеро представляется бесспорным. Разумеется, я тщательно перепроверю все его показания. Вне всяких сомнений, он пришел к Шейле Фейн лишь тогда, когда я позвал его пойти со мной. Его настойчивое желание помочь также кажется мне совершенно искренним. Он очень логично изложил мне все, что касается времени на часах убитой женщины. Хотя, должен признаться, приблизительное время преступления мне уже было известно со слов повара. Нет, Тарневеро не входит в число подозреваемых, но тем не менее…