– Во времена моей молодости, – ответил ей Чарли с притворной суровостью, – подвергать сомнению бесконечную мудрость родителей считалось одним из самых тяжких грехов. А такие вопросы, как твой, Роза, считались верхом неприличия. Девушка подошла к отцу и с улыбкой обняла его. – Я очень люблю тебя, папа. Но сейчас другое время. Конечно, я ни капельки не сомневаюсь, что тебе удастся поймать убийцу. Мы все считаем тебя самым мудрым следователем на свете. Нам просто не терпится узнать, кто же убийца, поэтому мы очень просим тебя немного поторопиться. – Отец, сегодня вечером тебе понадобится машина? – неожиданно спросил Генри. – Да, она будет мне нужна. – Тогда я, пожалуй, куплю свою собственную, – нахмурился молодой человек. – Мне тут предлагают одну подержанную в рассрочку… Равнодушно пожав плечами, Чарли Чан принялся за утренние газеты. Но его мирное занятие прервало появление миссис Чан – низенькой толстушки с живыми черными глазами. – Бедная Шейла Фейн, какая ужасная история! – разохалась она прямо с порога. – И ты туда же?! – не выдержал Чарли Чан. – Есть в доме хоть один человек, кто не испытывает интереса к этому убийству? – Но дети только об этом и говорят: Шейла Фейн да Шейла Фейн, – принялась оправдываться жена. – Думаю, она была такой хорошей женщиной. Дорогой, я тебя очень прошу: поймай преступника! – Да уж, придется, иначе родственники не дадут мне покоя, – недовольно проворчал Чан. Поспешно допив чай, инспектор встал из-за стола. Жанна, средняя дочь, принесла отцу шляпу, выжидательно глядя на него. Усевшись в машину, Чан поспешил в деловую часть города. Несмотря на более чем неспокойное утро, все мысли его были заняты расследованием. Проезжая мимо китайского кладбища, Чарли вспомнил, что давно не заглядывал на могилу матери. Последние годы жизни она провела у него в доме. Нашла ли бы она сейчас общий язык с подросшими внуками? С Генри, который так мечтает о своем автомобиле? С Розой, которая осенью вернется к занятиям в американском университете? С шумными и непослушными малышами? Наверное, она стала бы печалиться о безвозвратно ушедших старых временах. Впрочем, теперь он все больше начинал ее понимать. Но, как сказал великий Конфуций, никто не в силах остановить реку жизни… С тяжелым вздохом инспектор Чан остановил машину возле отеля «Вайоли». Как ему сообщили, мистер Файф только что ушел в компании какого-то человека. Описание, сделанное швейцаром, не оставляло никаких сомнений. Интересно, что у Файфа может быть общего с этим опустившимся художником? По какой причине Файф попытался признаться в несуществующей вине? Что такого особенного мог услышать Смит, стоя под окном павильона? Эти вопросы волновали инспектора по дороге в театр. Там в разгаре была репетиция. Войдя в зрительный зал, Чарли Чан направился к рампе. Дорогу ему преградил режиссер в фетровой шляпе, сдвинутой на лоб. – Что вам нужно? – недовольно поинтересовался он. – Мне нужен мистер Файф на пару слов. Услышав свое имя, тот вышел на авансцену и начал всматриваться в неосвещенный зрительный зал. – Инспектор! Но вам придется подняться ко мне, не возражаете? Пожалуйста, чем я могу быть вам полезен? – вежливо спросил он, помогая Чану забраться на сцену, что ему удалось не без труда. – Мне бы хотелось еще раз убедиться в вашем роскошном алиби. Просто в качестве небольшой формальности. Вы не против? – С удовольствием. Вайн, не подойдете ли на минутку? Режиссер не торопясь приблизился к ним. – Это мистер Вайн, наш режиссер. Не могли бы вы сказать инспектору Чану, во сколько мы вчера начали вечернее представление? – В восемь часов двенадцать минут, – недовольным голосом ответил тот. – Из-за вас мы тогда опоздали. – И в тот момент, когда раздался сигнал начинать, я находился рядом с вами, верно? – Да, это так. Но вот где вас черти носили, когда я стучал в вашу гримерку, известно разве что дьяволу. – Об этом известно господину инспектору, – с улыбкой произнес актер. Вежливо поблагодарив режиссера, Чарли Чан жестом пригласил Файфа идти за ним. Он предавался напряженному размышлению. В восемь часов двенадцать минут Шейла Фейн была еще жива, а Файф стоял за кулисами в ожидании выхода на сцену. Значит, в ближайшие восемь минут он никак не мог находиться на вилле. В таком случае алиби актера остается безупречным. Но тем не менее… – И все же я не могу понять, зачем вам вздумалось признаться в том, чего вы не совершали, – начал Чан. – Ваша непричастность к убийству для меня более чем очевидна. – Знаете, вы, наверное, подумаете, что я немного тронулся умом. – Нет, что вы. Я не сомневаюсь в вашем здравом рассудке. Вероятно, у вас была какая-то важная причина так поступить. – Честно говоря, я уже забыл, что побудило меня к этому поступку. Считайте, что это был просто порыв тонко чувствующей артистической натуры. – Вы напрасно затрудняете мне работу. – Ни в коем случае, я с уважением отношусь к вашему нелегкому труду и с нетерпением жду результатов расследования. – Хотелось бы в это верить… Значит, этим утром вы встречались со своим приятелем Смитом? – Да, он явился ко мне в гостиницу, – ответил Файф после небольшой паузы. – И какова цель его визита? – А что, по-вашему, может желать такой человек? Разумеется, денег! Полагаю, он время от времени занимает небольшие суммы у всех, кто с ним хоть как-то знаком. – Вы дали ему денег? – Да, немного. Этот субъект вызывает у меня жалость. Чтобы талантливый художник дошел до такой жизни… – Откуда вы это знаете? – Он мне продал свою картину. – Вот эту? – спросил Чан, указывая на стул, где стояла картина, которую Файф в спешке поставил туда перед началом репетиции. – Можно полюбопытствовать? Да, он одаренный человек, – произнес инспектор, разглядывая полотно. – Тем более жаль, что он занялся таким незаконным делом, как шантаж. – Шантаж? – притворно удивился Файф. – Знаете, я мог бы вас арестовать, несмотря на ваше убедительное алиби. Ваши действия создают помехи моему расследованию. Итак, что именно Смит услышал из вашей беседы с мисс Шейлой? Но в этот момент к ним подошел режиссер и требовательно позвал Файфа. – Простите, инспектор, – сказал актер, – но мне пора. Я и так всех задержал. Чану ничего не оставалось, как отпустить его. Его переполняла злость на этого актеришку. Вне всякого сомнения, покойная Шейла поведала бывшему супругу какую-то важную тайну. А тот прикладывает все усилия, чтобы она не выплыла наружу. И как заставить его ответить? Пожалуй, надо еще раз просмотреть все газетные статьи, посвященные убийству Денни Майо. Не может быть, чтобы в них не нашлось никакой зацепки! Чарли Чан торопливо вышел из театра и поспешил в библиотеку. Симпатичная служащая проводила его в читальный зал и велела заполнить бланк. На его просьбу она сказала: – Извините, но именно этот комплект «Лос-Анджелес таймс» сейчас у одного из читателей. – У кого именно? Могли бы вы мне описать этого человека? – В этом нет необходимости. Он сейчас здесь, вот он, сидит у окна. Взглянув в указанном направлении, Чарли Чан увидел Ван Горна. Тот низко склонился над столом, погруженный в чтение. Шепнув библиотекарю, что зайдет в другой раз, инспектор поспешно удалился. Глава 14. Окно павильона Неожиданная встреча с Ван Горном преподнесла инспектору Чану новую пищу для размышлений. Что представляет собой этот человек? Мог ли он оборвать жизнь Шейлы Фейн, чтобы она никому не открыла своей тайны? Инспектор подумал, что, пожалуй, имеет смысл вернуться домой и тщательно проштудировать все журналы, которые принесли его дети. В самом деле, личность Ван Горна заслуживала самого тщательного изучения. Рассуждая таким образом, китаец подъехал к отелю «Грандо». Войдя, инспектор Чан пересек холл и вышел на террасу. В этот утренний час там никого не было за исключением пожилой пары, о которой недавно говорил Тарневеро. Не теряя времени, Чарли Чан направился к австралийцам. Отложив в сторону газету, мужчина удивленно посмотрел на него. – Позвольте пожелать вам доброго утра и занять ваше внимание на несколько минут. – Доброе утро. Да, пожалуйста, – ответил тот с шотландским акцентом. Представившись по всей форме, Чарли Чан продолжал: – Полагаю, вы читали газетные сообщения о вчерашнем происшествии. Ваш знакомый являлся одновременно другом покойной мисс Шейлы Фейн. В связи с этим я бы хотел задать вам несколько вопросов. – Вы можете располагать мной, инспектор Чан. Позвольте отрекомендоваться: Томас Макмастер, а это моя супруга, миссис Макмастер. Мы из Австралии. – Надеюсь, вам нравится у нас в Гонолулу?