Это открытие оказалось совершенно неожиданным даже для инспектора Чана. Значит, Тарневеро – брат Денни Майо! Тогда сразу становится понятно, почему он так хотел, чтобы Шейла призналась ему, кто убил Денни. Становится понятным и его желание помочь в розыске. Но как в таком случае объясняются остальные его поступки? Зачем он подбрасывал фальшивые улики, направляя расследование по ложному следу? – Я очень благодарен за вашу откровенность, – сказал Чарли Чан, утирая пот со лба. – А братья походили друг на друга внешне? – Да, мистер Чан, – с готовностью ответила миссис Макмастер. – Но не так, как две капли воды: все-таки между ними ощущалась разница в возрасте и волосы у них были разного цвета: у Артура темные, а Денни был блондином. Но, увидев их в первый раз, я сразу поняла, что передо мной братья. Чан не удержался от улыбки. – Вы снова оказали нам неоценимую помощь. Лично у меня больше нет к вам вопросов. Мистер Джексон, может, вы что-нибудь хотите добавить? – Нет, мне остается только еще раз поблагодарить вас, мистер и миссис Макмастер, за то, что вы откликнулись на мое приглашение. – Ну что вы! Это долг всякого честного человека. Надеюсь, мы не наболтали лишнего? – обратился старик к своей жене. – Прекрати, Томас. Порядочный человек не должен стыдиться своего имени, а Артур Майо – глубоко порядочный, вне всякого сомнения. – В заключение я повторю самое главное, – снова произнес Макмастер. – До восьми тридцати вечера мистер Тарневеро, или, если вам так угодно, Артур Майо, был с нами, и мы глаз с него не спускали. Я готов поклясться на Библии, что все именно так и происходило. – Мы не сомневаемся в ваших словах. Большое спасибо. – Что вы об этом скажете, Чарли? – нетерпеливо спросил Джексон, едва за Макмастерами захлопнулась дверь кабинета. – Скажу лишь, что Тарневеро ждет меня в отеле «Ионг». Мне нужно позвонить и позвать его сюда. Значит, наш прорицатель оказался родным братом убитого артиста Денни Майо, – продолжал он, закончив телефонный разговор. – Но теперь все усложнилось еще больше. Появилось множество новых вопросов: почему он упорно скрывает свое родство с ним? – Да, меня тоже это удивляет. Знай я раньше о том, что он брат Денни Майо, я бы иначе воспринял его повышенный интерес к следствию. Но потом вместо помощи он уничтожает все газетные сообщения о смерти брата и все его фотографии. И еще одна мысль не дает мне покоя. Неужели никто в Голливуде не заметил их сходство? – Это как раз нетрудно объяснить. Они нигде не появлялись вместе. И потом, вспомните слова миссис Макмастер, что далеко не все обращали внимание на их сходство, даже когда видели вместе. Мистер Тарневеро сделал мне комплимент, предположив, что я сразу все пойму, стоит мне взглянуть на фотографии Денни Майо. – Все это верно, но времени у нас в обрез. Как вы собираетесь себя вести с этим предсказателем? – Полагаю, для полной откровенности время еще не наступило. Через несколько минут в кабинете появился Тарневеро, чуть опираясь на элегантную тросточку. – Инспектор Чан, я уже начал опасаться, что не дождусь вас. – Прошу меня простить, возникло срочное дело. Позвольте вам представить моего шефа, мистера Джексона. – Польщен и рад знакомству. Как продвигается ваше расследование? Я с нетерпением жду новостей. – Действительно? Прямо перед вашим приходом мы выяснили причину вашего обостренного интереса. – Не понимаю, о чем вы, – удивился Тарневеро, пристально глядя на китайца. – Как о чем? Покойный Денни Майо – оказывается, ваш родной брат. Прорицатель сделал несколько шагов по кабинету, осторожно положил свою трость на стол, затем после долгой паузы сказал: – Не стану этого отрицать, господа. Правда, я по-прежнему не понимаю, откуда вы это узнали. – Видите ли, я добросовестно отношусь к своим обязанностям, – ответил ему Чарли Чан с легкой улыбкой. – Поэтому рано или поздно этот факт все равно выплыл бы наружу. Я полагаю, вы утаивали это родство в силу очень важных причин. Не скрою, я чувствую себя немного обиженным. Ведь вы называли себя моим другом, а в друзьях я ценю искренность. – Я вас понимаю, – промолвил Тарневеро, усаживаясь на стул. – Мне жаль, что пришлось так поступить с вами. Если еще не поздно вернуть ваше хорошее отношение, я постараюсь изложить вам причины, побудившие меня к такому поведению. – Конечно, не поздно. Я внимательно слушаю вас. – Как вам уже известно, Денни был моим братом – младшим и очень любимым. Вследствие существенной разницы в годах мы относились друг к другу даже не как братья, а скорее, как отец и сын. Я обожал своего брата, заботился о нем, гордился его успехами. Можете себе представить, каким ударом для меня стала его смерть. Последние три года я был буквально одержим мыслью отомстить убийце. Если выяснится, что жизнь Шейлы Фейн прервал тот же человек – я не успокоюсь, пока не воздам ему за эти злодеяния. Когда до меня дошла весть о смерти Денни, я жил в Лондоне, – продолжил Тарневеро, вставая и принимаясь шагать взад и вперед по комнате. – Но тогда я был бессилен что-либо предпринять. Я воспользовался первой подвернувшейся возможностью, чтобы уехать в Голливуд и раскрыть тайну смерти своего брата. Я решил, что мне будет легче осуществить задуманное, если я сохраню в секрете свое родство с убитым Денни. Поэтому я взял себе имя, позаимствованное из одной пьесы, – Генри Смолвуд. Приехав в Голливуд, я с удивлением узнал, что на полицию здесь нечего и надеяться. Кроме того, меня поразило, сколько там всевозможных экстрасенсов и предсказателей. Они весьма неплохо зарабатывали, а самое главное – были в курсе всех интриг и сплетен. И вот однажды меня посетила удачная идея. Когда-то в юности я путешествовал вместе с неким Макелием, называвшим себя профессором магической науки. Я перенял у него кое-какие трюки. Должен похвастаться, что я достиг некоторых успехов в ясновидении и чтении мыслей. Я решил, что сумею быть не менее убедительным в роли прорицателя, чем все эти господа. И, самое главное, так я быстрее докопаюсь до истины, ради которой я сюда приехал, и найду убийцу брата. Целых два года я был копилкой для чужих секретов, для признаний в любви и ненависти, я терпеливо слушал слова зависти и отчаяния. Не скрою: со временем я даже научился получать от этого удовольствие. С этими словами Тарневеро остановился и снова сел на свое место. – Что же было дальше? – спросил Чан. – Ничего хорошего. Занятия магией не приблизили меня к разгадке тайны гибели моего брата. Я не узнал ничего, что хоть как-то было бы связано с этой историей. Только вчерашним утром я наконец-то достиг того, к чему так долго стремился. Мне удалось напасть на след убийцы моего брата! Мне понадобились все мое самообладание и сценические навыки, чтобы не выдать своего интереса. Я слушал Шейлу затаив дыхание. В моих силах было заставить ее произнести имя, которое она скрывала целых три года. Случись это раньше, я бы, без сомнения, так и поступил, но, вероятно, годы сделали меня сдержаннее и спокойнее. К тому же я не сомневался: еще немного, и я узнаю, кто застрелил моего брата. Теперь я не стал бы ему мстить, а передал бы в руки правосудия. – Это было бы самым правильным поступком, – заметил Джексон. – Что последовало за этим, вы знаете, – продолжил Тарневеро, поворачиваясь к Чану. – Этому типу каким-то образом удалось пронюхать, что мисс Фейн предаст его имя гласности, и он заставил ее замолчать навсегда. Надеюсь, вы хоть немного представляете себе, что́ я при этом чувствовал. Клянусь вам, – добавил он внезапно дрогнувшим голосом, – у меня нет более сильного стремления, нежели убедиться, что убийца пойман и получит по заслугам. Слушая прорицателя, Чарли Чан искоса наблюдал за ним. Неужели этот человек, который так искренне переживает, ловко перепутал все следы и заставил полицию потерять столько времени и сил? – Ваша откровенность, конечно, несколько запоздала, – заметил он. – Но, тем не менее, она меня все равно радует. – Вероятно, мне следовало бы с самого начала открыться перед вами, – согласился Тарневеро. – Но мне показалось, что эта информация вряд ли поможет вам в расследовании. И потом, мне было не очень приятно рассказывать о причинах, побудивших меня стать прорицателем. Я пообещал себе, что если ваши усилия не увенчаются успехом, то я обязательно вернусь в Голливуд и начну все сначала, пока не добьюсь своего. За это время я заработал себе хорошую репутацию. У меня обширная клиентура, все охотно посвящают меня в свои секреты. Вот хотя бы Диана Диксон, которая сегодня явилась ко мне. В любом случае я намеревался носить имя Тарневеро, пока не найду убийцу своего брата. Думаю, вы не выдадите меня. – Можете не беспокоиться, мистер Тарневеро. Мы обязательно разоблачим убийцу мисс Шейлы Фейн и непременно узнаем, кто застрелил вашего брата. – Значит, за это время вы не сдвинулись с мертвой точки? – грустно спросил предсказатель. – Мы упорно движемся к цели, – уклончиво ответил ему китаец. – Рад это слышать, и, надеюсь, вы не будете в претензии, что я не сразу рассказал обо всем. – Мы прекрасно поняли, что заставило вас вести себя таким образом. Вы полностью прощены. – Благодарю, – произнес Тарневеро, посмотрев на часы. – А теперь я должен идти. Очень надеюсь, что моя исповедь окажется полезной вашему расследованию. Чарли Чан любезно проводил его, а затем вернулся в кабинет начальника. – Ну и что вы обо всем этом скажете, Чарли? – задумчиво поинтересовался Джексон. – Как, по-вашему, что из этого повествования соответствует истине, а что нет? – Ясно одно: мистер Тарневеро является очень противоречивой личностью. Он горит желанием помогать полиции и в то же время ворует сигареты у Джейнса, чтобы швырнуть окурок под окно павильона. Он же печатает на машинке письмо и подбрасывает его Ван Горну, чтобы подвести его под подозрение. Причина, побуждающая его скрыть родство с убитым актером, не такая уж значительная, но в то же время он делает гигантские усилия, чтобы я не догадался об этом обстоятельстве. Стоит мне заполучить письмо Шейлы Фейн, где, как полагает этот человек, названо имя убийцы его брата, как он гасит свет в комнате и грубо лишает меня этого письма. – Как вы теперь собираетесь действовать? – В данный момент человек, который меня интересует больше всех, – это Смит. Чарли Чан позвонил домой и предупредил, что к обеду его не будет. – Но папа, мы все тебя ждем, – обиженно произнесла Роза, которая сняла трубку. – Наконец-то бедный папочка начал вызывать у тебя хоть какой-то интерес, – шутливо заметил инспектор. – Конечно, нам всем так интересно… – Так, значит, главным здесь является любопытство, а не дочерние чувства, – вздохнул китаец. – Но в любом случае с вопросами вам придется подождать. – Но где ты был и что делал весь день? – продолжала настаивать дочь. Ничего не ответив, Чан опять тяжело вздохнул и повесил трубку. Наскоро пообедав в ресторанчике неподалеку, Чарли Чан отправился искать Смита. Инспектор прошел мимо парка, а затем свернул на улицу, где стояли дешевые лавочки, хозяева которых изо всех сил старались, чтобы те выглядели не хуже магазинов в европейском квартале. Это был уже окраинный район, куда не заглядывали туристы, приехавшие любоваться красотой Гавайских островов. Чарли Чан остановился возле заведения, на котором красовалась вывеска «Восточное кабаре», и вошел внутрь следом за смуглой темноволосой девушкой. Он оказался на пороге небольшого зала, где было несколько пустых столиков, покрытых скатертями в синюю и белую клетку. Возле эстрады сидели вульгарно размалеванные девицы. Навстречу китайцу вышел низенький худой человечек, который очень занервничал при виде полицейского. – Чем могу служить, господин инспектор? Некоторое время Чан не отвечал, наблюдая за девушкой. Та сняла шляпку и положила сумочку на стол с таким видом, что сразу становилось понятно: она здесь далеко не впервые. Судя по всему, девушка тут работает. – Извините, – обратился к ней инспектор. Та обернулась с немного испуганным видом. – Вам знаком художник, его фамилия Смит. Некоторое время назад он написал ваш портрет, кстати, довольно удачный. – Ах, этот, – протянула девушка, состроив капризную рожицу. – Ну да, он иногда сюда захаживает. Я на него особо и не смотрю. Такие типы не в моем вкусе. – Скажите, – продолжил Чан, не обращая внимания на ее ужимки, – когда вы его здесь видели в последний раз? – Он давненько к нам не заглядывал. Не могу припомнить точно когда. – Вам известно, где он живет? – Конечно, это все знают – на пляже, – хихикнула собеседница. – Хорошо, но ведь у него порой появляются деньги? Где он живет тогда? Девушка замолчала, опустив голову и водя пальчиком по поверхности стойки. Неожиданно к ним подошел хозяин заведения.