Но тут Чарли Чан взял инициативу в свои руки. – Господа, прошу садиться. Все, кого я позвал, уже в сборе. Мистер Джексон сейчас присоединится к нам. В воздухе повисло напряженное молчание. Затем в коридоре раздались тяжелые шаги, и в комнату вошел начальник управления в сопровождении Спенсера. – Теперь можно начинать, – объявил инспектор. – Рад вас видеть, – кивнул Уилки Баллоу, пожимая руку Джексону и при этом бросая на Чарли Чана косой взгляд. – Как я уже сказал, господа, – продолжал тот как ни в чем не бывало, – сейчас мы проведем эксперимент. Прошу всех в столовую. – Мы опять будем ужинать? – удивленно спросила Рита, вскидывая брови. – Почти. Все покорно направились вслед за инспектором Чаном. Присутствие полицейского босса, явившегося в мундире, наводило на мысль об особой значимости того, что вот-вот должно было произойти. Джессуп занял свое обычное место в дверях, как всегда, корректный и преисполненный усердия. – Господа, попрошу вас сосредоточиться, – обратился к публике Чан. – Вам следует расположиться на тех же самых местах, что и вчера вечером. Ответом ему были всеобщие растерянность и недоумение, раздался даже ропот. – Но у меня из головы все вылетело, – жалобно пропищала Рита. – Вчера я была так потрясена случившимся! Остальные тоже неловко топтались у стола, пытаясь вспомнить, кто где сидел. Первым, кто отыскал свое место, стал Джим Бредшоу. Он решительно уселся на стул, стоявший напротив того, что предназначался для хозяйки. – Я был здесь. Юлия, вы сидели справа от меня, а слева – мистер Ван Горн. Послушные его указаниям, двое гостей заняли свои места. Следующей начала вспоминать Юлия. – Мистер Баллоу, вы сидели рядом со мной. При виде того, как Уилки занял место на соседнем стуле, Чарли Чан едва сумел скрыть вздох облегчения. – Точно! – обрадовалась Диана. – А по соседству со мной был Вал Мартино. Теперь стол с одной заполненной стороной напоминал наполовину сложенный пасьянс. – Рита, вы сидели напротив меня, я точно это помню, – снова заговорила Диана. – Да, ты права, дорогая, – вздохнула Рита Баллоу, занимая свое место. – По-моему, я имел честь сидеть справа от миссис Баллоу, – подхватил Тарневеро. – Верно! – воскликнула Рита. – А там располагался мистер Джейнс, – указала она на стул, под которым Чарли Чан нашел свежие царапины. – Хорошо, – произнес Алан, без возражений усаживаясь на предложенное место. Некоторое время все неподвижно сидели в полной тишине, боясь перевести дыхание. – Господа, вы сейчас сидите в точности так, как на приеме у мисс Шейлы? – уточнил Чан. – Нет, не совсем, – подал голос Ван Горн. – Что же не так? – Сейчас слева от меня мистер Тарневеро, а тогда тут сидел мистер Джейнс. – Правильно! – закричала Рита. – Это я всех запутала. Теперь я все вспомнила: вы с мистером Джейнсом поменялись местами. – Возможно, вы и правы, – отозвался Тарневеро, вставая и занимая другое место – то, на котором сидел убийца. – Вот теперь картина полностью сложилась, – спокойно заметил он. Джексон обменялся с Чаном многозначительным взглядом. Тот, согласно кивнув, прошел за ним в гостиную. Они плотно закрыли дверь. – Видите, я оказался прав, – шепнул начальник. – Необходимо осмотреть обувь Тарневеро. – И все-таки пазлы не складываются в единую картину, – упрямо возразил Чан. – Его алиби сильнее, чем миллион сломанных булавок. – Получается, опять неудача? Вместо ответа инспектор вышел на кухню и вступил в беседу с поваром У Цичином. Из столовой по-прежнему не доносилось ни звука. Затем инспектор обратился к дворецкому Джессупу: – Скажите, после того как прием в доме закончился и гости встали со своих мест, кто-нибудь из прислуги сидел в столовой? – Я знаю, что это вопиющее нарушение правил, сэр, – ответил тот, виновато понурив голову. – Но вчера были особенные обстоятельства, поэтому я счел такое допустимым. Совершенно верно, мы немного посидели за столом и выпили по чашке кофе… – «Мы» – это кто? – Горничная Анна и я. – Где сидели вы лично? – Там, где сейчас мистер Мартино. – А где была Анна? – Здесь, – указал Джессуп на стул, где расположился Тарневеро. – Где горничная? – Думаю, в своей комнате, сэр. Отдав Спенсеру распоряжение привести Анну, Чарли Чан обратился к приглашенным: – Все, господа. Наш эксперимент окончен. Прошу вас вернуться в гостиную. Все встали и молча направились в соседнюю комнату. Затем туда вошли Спенсер и горничная Анна. Внимательно посмотрев на ботинки женщины, Чан заметил деталь, которая до сих пор ускользала от его внимания: правый ботинок в подъеме был немного толще левого. Попросив Анну последовать за ним, инспектор Чан провел ее в маленькую комнату за холлом. – Мисс Анна, – сказал он. – У меня немного необычная просьба. Пожалуйста, снимите правый ботинок. Та без единого слова уселась на ближайший стул и начала расшнуровывать обувь. В комнату незаметно прокрался Тарневеро и занял место рядом с инспектором. Китаец забрал у Анны ботинок, вынул складной нож, разрезал резиновый каблук и вынул оттуда сломанный кончик золотой булавки. – Будьте свидетелем, – обратился он к Тарневеро, а затем снова повернулся к женщине: – Вы, мисс Анна, растоптали букет орхидей, но не обратили внимания на одну крошечную деталь. Впрочем, если бы вы даже и не проявили этой неосторожности, я все равно докопался бы до истины. Что у вас с ногой? – Последствия старого вывиха. – Вот как? – оживленно переспросил Чарли Чан. – Вы повредили ногу, когда танцевали на сцене, ведь так? Ну конечно, мне следовало догадаться раньше: вы – жена Денни Майо! Глава 24. Занавес падает Бледная, с горящими глазами, Анна вскочила на ноги, тяжело дыша и обводя затравленным взглядом всех присутствующих. Обернувшись к Тарневеро, инспектор Чан заметил, что и тот смотрит на него в полнейшем изумлении. Настало время открыть всю правду. – Думаю, вы уже поняли, что все это не случайно, – заговорил китаец. – Прибыв в Голливуд, вы сразу поняли, что нуждаетесь в людях, которые бы сообщали вам все слухи и сплетни из мира кино. После травмы жена вашего брата не могла больше выступать и лишилась средств к существованию. Вы решили воспользоваться этой ситуацией, устроив ее туда, где она приносила бы вам пользу. – Я уже однажды говорил, что вашей фантазии можно только позавидовать, – произнес Тарневеро, пренебрежительно пожимая плечами. – Вы мне льстите, – скромно ответил китаец. – Будь моя фантазия такой богатой, как вы говорите, я бы не потратил столько времени, теряясь в догадках. Итак, вы позвали Анну в Голливуд не только для того, чтобы стать вашим информатором, но и для того, чтобы помочь вам открыть тайну убийства вашего брата. Но вчера утром тайна сама свалилась на вас: мисс Фейн, с которой вы давно общались, призналась, что смерть Денни Майо – ее вина. И вы не замедлили сообщить об этом Анне. Вы намеревались передать мисс Фейн в руки правосудия, иначе бы в разговоре со мной не стали упоминать об аресте. Теперь мне очень хотелось бы знать, что случилось потом. – Но вы уже сами знаете ответ. – Хорошо, итак я продолжаю. Вам стало известно об убийстве Шейлы Фейн и о том, кто преступник. Ваше положение легким не назовешь, но вы со свойственными вам умом и хладнокровием принялись изворачиваться, раз за разом направляя меня по ложному следу. Для этого вы придумали письмо, которое мисс Шейла якобы должна была вам передать. Затем выяснилось, что такое письмо и в самом деле написано. Вы испугались; ведь стоило мне ознакомиться с его содержанием, и ложь была бы раскрыта. Тогда вы попытались завладеть им довольно варварским способом. После этого вы приняли меры, чтобы я не заметил вашего сходства с убитым актером, а заодно навлекли подозрение на Джейнса и Ван Горна. Да, ваши старания заслуживают всяческой похвалы, чего не скажешь о моей непростительной наивности… – Это кто тут говорит, что вы наивны, Чарли? – поинтересовался Джексон, появляясь на пороге комнаты. – Это утверждение принадлежит мне самому, – вздохнул китаец. – Я мог бы выиграть в поединке с господином прорицателем намного раньше. Я полагал, что все обстоит значительно сложнее, чем в реальности. Я был совершенно уверен, что у Тарневеро, как у всякого человека его профессии, есть информаторы и один из них наблюдал за мисс Фейн во время ее путешествия на пароходе. С другой стороны, я узнал, что Анна зарабатывает гораздо больше обычной горничной и имеет обыкновение вкладывать свои сбережения в акции. Однако у Тарневеро абсолютно железное алиби, и он оказывается вне подозрений. Тогда для чего ему понадобилась вся эта бурная деятельность? Единственная причина: он выгораживает кого-то другого. Вот только кого? Итак, у Денни Майо – покойного брата Тарневеро – была жена. Шейла Фейн убила Денни Майо. Пазлы головоломки сами складываются в единую картину. И вот последний из них, – добавил инспектор, указывая на ногу Анны. – Но что мне помешало догадаться обо всем гораздо раньше? Ну разве я не наивен? Ведь это правда, Анна? Вы сделали это? – Да, – тихо ответила женщина. – Я убила Шейлу Фейн. Заколола ее кинжалом.