– Конечно же нет. – А вообще вам приходилось бывать в «Бересфорде»? – Я так не думаю. – Вы так не думаете? – Может, и была когда-то на какой-нибудь встрече. – На встрече? – Это мог быть сбор средств для благотворительных целей, торжество или иное мероприятие. – Значит, вы бывали в «Бересфорде» по упомянутым причинам? Мне не нравится направление разговора. – Нет, – отвечает Патриша, которой это тоже не нравится. – Не думаю. Не помню. Есть какая-то доля вероятности. Я посещала благотворительные встречи во многих домах Верхнего Вест-Сайда, но, если одна из них и происходила в «Бересфорде», я попросту не помню. ПТ кивает, словно он полностью удовлетворен ответом, затем спрашивает: – Где вы были пятого апреля? Он имеет в виду день убийства. Мне не нравится само построение разговора, больше смахивающего на допрос, чем на доверительную беседу. Я решаюсь нарушить ритм, заданный ПТ: – Куда вы клоните? ПТ разгадывает мое намерение, но не отвечает, а обращается к Патрише: – Миссис Локвуд, я задал вам вопрос. – Называйте меня Патришей. – Патриша, где вы были пятого апреля? – Это не секрет. – Я не сказал, что это секрет. Я спросил, где вы были? – Прекратите! – вмешиваюсь я. Теперь ПТ поворачивается ко мне: – Вин, вопросы сейчас задаю я. – Я отвечу, – говорит Патриша. – Об этом все знают. Вечером я находилась в ресторане «Чиприани», где собирала деньги для своих приютов. Должен признаться, слова сестры меня удивляют. – Вы имеете в виду ресторан «Чиприани» в средней части Манхэттена? – уточняет ПТ. – На Сорок второй улице. Возле вокзала Гранд-Сентрал. – Значит, вы находились в Нью-Йорке? – Если Гранд-Сентрал и Сорок вторая улица по-прежнему считаются Нью-Йорком, то да, – с оттенком раздражения отвечает Патриша. – Когда вы приехали в Нью-Йорк? Патриша откидывается на спинку кресла и смотрит в пространство. – Я провела две ночи в отеле «Хаятт Гранд-Сентрал». Приехала в пятницу поездом «Амтрака» и уехала в воскресенье. – В гостиной становится тихо; слова Патриши дают богатую пищу для предположений, и потому она тут же добавляет: – Не смотрите так. Мы недавно открыли еще один приют «Абеона» в Восточном Гарлеме. Поэтому за последние полгода я постоянно курсировала между Филадельфией и Нью-Йорком. Могу показать вам свой деловой календарь, если это поможет. – Было бы неплохо, – отвечает ПТ. – Какой в этом смысл? – снова вмешиваюсь я. – Вин! – Резкость в голосе Патриши присутствует, но несколько притуплена. – Позволь мне самой отвечать. Она, конечно же, права. – И какая теория успела появиться у вас? – Патриша смотрит на ПТ и Макса. – Спустя четверть века после того, как моего отца убили, а меня похитили, я… каким-то образом узнала, что мой похититель живет затворником в Нью-Йорке, и решила его убить? – Не нужно защищаться, – говорит ПТ. – Я и не защищаюсь. – Это ясно чувствуется по вашему тону. Ваш чемодан так или иначе связывает вас с местом убийства. С моей стороны было бы халатностью не рассмотреть все версии. А это возвращает меня к тому вечеру, когда убили вашего отца и похитили вас. – Каким образом? – спрашивает Патриша. Спецагент Макс достает папку и подает ПТ. – Я изучил все заявления, сделанные тогда, и хотел бы кое-что прояснить. Патриша смотрит на меня. «Что ему надо?» – спрашивает ее взгляд. Я отвечаю легким пожатием плеч. – Алина Локвуд, ваша мать, вернувшись домой, обнаружила тело вашего отца и сразу вызвала полицию. ПТ замолкает. Он намеренно делает тягостную паузу, чтобы посмотреть, не появится ли в поведении Патриши что-то подозрительное. Его уловка не срабатывает. – Почему вашей матери в момент нападения не оказалось дома? – спрашивает ПТ. Патриша шумно вздыхает: – В показаниях это отражено. – Там сказано, что она была в супермаркете. Мы молча ждем. – Почти в десять часов вечера, – продолжает ПТ. – Агент… – Патриша осекается. – Можно называть вас агентом ПТ? – Достаточно просто ПТ. – Нет, мне как-то неловко. Так вот, агент ПТ, когда моя мать вернулась, я уже находилась в багажнике машины, связанная по рукам и ногам и с повязкой на глазах. Поэтому я ничего не могу сказать о действиях матери. – Я всего лишь спрашиваю, часто ли ваша мать ездила за покупками в столь позднее время? – Часто? Нет. Иногда? Да. Ведь ФБР проверяло алиби моей матери? – Да, проверяло. – И получило подтверждение, что она действительно ездила в супермаркет? – Да. – ПТ ерзает на диване. – Вам никогда не казалось это странным? Я говорю о ее поездке в супермаркет. Путь туда и обратно плюс время на покупки – все это занимает меньше часа. То есть временной интервал весьма узок. И как раз в этот момент появляются убийцы. Вы не находите это… удобным? – Вау! – восклицает Патриша и качает головой. – Вау? – Неужели вы думаете, что за столько лет я не прочла досконально все материалы, касающиеся этого дела? – Пока сестра еще держит себя в руках, однако градус ее раздражения повышается. – Моя мать никогда не жаловалась, хотя какой только чепухи ни пытались повесить на нее ваши сотрудники. Разумеется, они думали, будто это она убила собственного мужа. Вы держали ее под колпаком, тщательно проверяли ее финансы. Опрашивали всех, с кем она была знакома. И все равно ничего не нашли. – Возможно, тогда не нашли. – Как это понимать? – А вы, Патриша, почему в тот вечер находились дома? – Я снова не понимаю. – Я говорю о времени, когда явились убийцы. Вы были привлекательной восемнадцатилетней девушкой. Вы пользовались вниманием сверстников. Это был вечер пятницы. По-моему, самое время для развлечений вне дома. Мне думается, убийцы рассчитывали, что застанут вашего отца одного. Согласно показаниям, вы находились в своей комнате. Вы услышали шум, а затем выстрел. Выбежав из комнаты, вы увидели двоих мужчин в масках и мертвого отца, лежащего на полу. – К чему вы клоните? – резко спрашивает Патриша. – А вот к чему. Если убийцы явились расправиться с вашим отцом, откуда им было знать, что в доме он не один? Повторяю, это был вечер пятницы. Вы тогда не имели своей машины?