– Что? – переспрашивает глуховатая Герти. Элина Рэндольф медленно кладет на стол гребенку и ножницы, затем касается плеч Герти, наклоняется к старухе и говорит: – Герти, я отлучусь ненадолго. – Что? Глаза Элины мечут в меня молнии. Я отражаю их улыбкой, которую вполне можно назвать обезоруживающей. Элина выходит из салона, я следом. Теперь мы оба стоим перед витриной заведения. Все женщины глазеют на нас. Коллеги Элины прервали работу. – Кто вы такой? – спрашивает Элина. – Виндзор Хорн Локвуд Третий. – Разве я вас знаю? – Полагаю, вы говорили по телефону с моим помощником Кабиром. Она кивает, словно ожидала услышать именно эти слова. – Мне нечего вам сказать. – Предлагаю пропустить эту часть беседы и перейти к следующей. – Какую часть? – Ту, где вы скажете, что не желаете со мной разговаривать, и где мне придется начать не самые приятные действия. Это такая напрасная трата времени, поскольку в конце вы все равно уступите. – Вы коп? – спрашивает она, упирая руки в узкие бедра. – В таком-то костюме? Мой ответ почти заставляет ее улыбнуться. – Расскажите мне о Ральфе Льюисе. – Я протягиваю ей скан страницы из ежегодника: фото четверых «средневековых музыкантов». – Вы встречались с ним, когда оба учились в Университете Орала Робертса. Элина мельком смотрит на снимок и заявляет: – Не понимаю, о чем вы говорите. Я драматично вздыхаю. Я надеялся избежать такого развития событий, но моему терпению приходит конец. Подняв руку, я щелкаю пальцами. Через пару секунд эвакуатор въезжает на стоянку и останавливается позади «хонды-одиссей». Джино выпрыгивает из кабины, надевает толстые перчатки и тянет рычаг спуска платформы эвакуатора. – Эй! – вскрикивает Элина. – Что это вы тут устраиваете? – Это мой главный помощник Джино, – отвечаю я. – Сейчас он конфискует ваш автомобиль. – Он не смеет… Я протягиваю ей документы. – Вы серьезно задолжали, миссис Рэндольф. За машину. За дом. И за помещение, где работаете, – добавляю я, указывая на ее салон. – Но я же договаривалась об отсрочке. – Да, с прежним коллекторским агентством. Однако я купил ваши долги, и теперь вы должны мне. Я проверил ваше финансовое положение. Увы, оно очень рискованное. Пользуясь своими законными правами, я приступаю к немедленному изъятию вашей собственности. Джино заберет «хонду». Двое других моих людей сейчас запирают на висячий замок входную дверь вашего дома. Через десять секунд я вернусь в салон и попрошу ваших клиенток немедленно покинуть помещение. Округлившиеся глаза Элины Рэндольф скользят по первой странице долговых документов: – Вы не посмеете этого сделать. Я вздыхаю, хотя уже не так театрально: – Ваши возражения меня утомляют. – Я тянусь к ручке двери салона. Элина загораживает мне вход: – Я не знаю, где сейчас Ральф. Клянусь! – Я и не говорил, что вы знаете. – Тогда чего вы от меня хотите? – Здесь мне бы нужно приложить руку к груди и сказать: «Правды». Но чувствую, это уже будет перебор. Согласны? Элине не до шуток. Я не упрекаю ее. Вообще-то по природе я не игрок на нервах. Этому я научился у Майрона. Нервничающий противник лишается равновесия. – А если я откажусь отвечать на ваши вопросы? – Вы серьезно? Разве я не показал, чтó вас ожидает в таком случае? Ваша машина, дом и салон целиком перейдут в мою собственность. Кстати, как зовут эту рыжеволосую? Я намерен уволить ее первой. – Есть законы. – Да, знаю. И они целиком на моей стороне. – Я знаю свои права. Я не обязана ничего вам рассказывать. – Совершенно верно. Платформа эвакуатора опускается вровень с асфальтом. Джино смотрит на меня. Я киваю ему, чтобы продолжал. – Вы не смеете… – Глаза Элины наполняются слезами. – Это травля. Вы не можете… – Могу, и еще как. Мне это не нравится, но и особого возражения тоже не вызывает. Люди долгое время покупались на утверждение «все равны», которое мы, американцы, виртуозно продавали на протяжении нашей славной истории. Хотя с недавних пор становится все больше осознающих очевидную истину: деньги склоняют чаши любых весов. Деньги – это сила. Реальность не похожа на романы Джона Гришэма, где человек противостоит системе. На самом деле маленький человек не в состоянии сопротивляться. Как я предупреждал Элину Рэндольф в самом начале разговора, она непременно уступит. Надеюсь, я не похож на героя этой истории? Справедливо ли, что богатые имеют власть над вами? Разумеется, нет. Система не идеальна. Реальность полна стрессов. Мне не интересно портить жизнь Элине Рэндольф, и в то же время я не собираюсь лишаться сна из-за ее упрямства. Возможно, она покрывает беглого преступника. Как минимум она обладает требуемыми мне сведениями. Чем раньше я их получу, тем раньше ее жизнь вернется в нормальную колею. – Вы ведь не отступите, – говорит она, и я снова обезоруживающе улыбаюсь. – Пойдемте в «Сабвей». Там и поговорим. В «Сабвей»? Только этого мне не хватало! – Я скорее соглашусь на удаление почки с помощью ложки для грейпфрута. Мы можем поговорить и здесь, так что не будем терять время. В годы вашей учебы в Университете Орала Робертса вы были знакомы с Ральфом Льюисом. Это верно? – (Элина вытирает глаза и кивает.) – Когда вы видели его в последний раз? – Более сорока лет назад. – Давайте оставим ложь. – Я не лгу. Прежде чем мы начнем говорить, я хочу задать вам вопрос. Мне это не нравится, но проще выслушать ее вопрос, чем высказывать свое недовольство. – Задавайте. – Вы ведь не из полиции. – Мы это уже выясняли. – Тогда зачем вам понадобился Ральф? Иногда в подобной игре позволяешь себе некую неопределенность. А иногда сразу хватаешь собеседника за горло. Сейчас я выбираю второй вариант и спрашиваю: – Вы ведь имеете в виду Арло Шугармена? Вопрос попадает в цель. Вывод: Элина Рэндольф знала, что Ральф Льюис в действительности был не кто иной, как Арло Шугармен. – Как вы… – Она осекается, понимая бессмысленность своего вопроса, и просто качает головой. – Не суть важно. Вы знаете, что он ничего не сделал. – (Я жду.) – Зачем вы его разыскиваете? После стольких лет. – Вы слышали о том, что нашли Рая Стросса. – Конечно. – Она щурится. – Постойте, а я ведь видела ваше фото в новостях. Вы владели той картиной. – Владею, – поправляю ее я. – В настоящем времени. – Все равно не понимаю, почему вы ищете Арло. – Кража картин совершалась не одиночкой.