Сам мотель тоже нашелся быстро — по счастью, память не подвела Герду в этот раз. Отсчитав деньги за два номера, она сунула встретившему их мужчине еще одну купюру, и он тут же нашел для ночных гостей аптечку, а также пообещал, что не будет беспокоить ни их, ни, тем паче, полицию. Лед в номере действительно нашелся, и Герда, прочистив себе мозги парой глотков Джима, решила заглянуть к своим новым знакомым. Руперт, добравшись до перевязочного материала, уже успел развести бурную деятельность и как раз заканчивал заматывать своему спутнику раненое плечо, когда Герда, не стучась, распахнула дверь номера со стаканом в руках. — Как у вас тут? — спросила она, приближаясь к раненому. Только теперь, в ровном свете массивного светильника она смогла разглядеть его лицо — строгое, бледное, с болезненно заострившимися чертами, не слишком красивое, но чем-то неуловимо привлекательное. Этому бедняге пошло бы быть суровым священником, военным или, на крайний случай, строгим преподавателем, но уж никак не клерком в какой-то вонючей конторе, производящей или продающей всякий хлам. Сам раненый, к слову, в долгу не оставался и тоже разглядывал Герду — из-под полуприкрытых век, но ему все равно не удавалось замаскировать свой холодный, внимательный взгляд, слишком цепкий для человека, который с полчаса назад напоминал труп. Похоже, его выдержку и силу духа Герда недооценила. — Живой, я вижу, — хохотнула она, опрокидывая в себя оставшееся на дне содержимое стакана. — Ничего, мистер. Завтра-послезавтра будете как новенький. Он ничего не ответил, только коротко кивнул, не отрывая взгляда от ее лица. По его лицу невозможно было определить, о чем он думает, но спрашивать Герда не стала, у нее была просьба поважнее: — Ребятки, если вы будете вызывать копов, то я бы хотела, чтобы вы про меня… — Нет, — охрипшим, но твердым голосом заявил раненый. — Без копов. Герда коротко отсалютовала ему пустым стаканом. — Как приятно, что мы сразу пришли к взаимопониманию, а, мистер? — Несомненно, — отозвался он с еле уловимой опаской, точно не красивая женщина стояла сейчас перед ним, а скалящий зубы бродячий пес, от которого неизвестно чего ждать. Вальдес нахмурилась. Может, эта парочка — голубые? Тогда неудивительно, что они легко нарвались. — Ладно, ребятки, — она подмигнула Руперту, отмывающему руки в раковине, а раненому просто кивнула, — не хворать вам. Спокойной ночи. Ответное «приятных снов» от парнишки полетело уже ей в спину. Перед тем, как пойти спать, у Герды было еще одно дело, и не было смысла откладывать его в долгий ящик. Спустившись вниз, она осведомилась у зевающего хозяина, где здесь телефон. — На заднем дворе, — отозвался тот, задергивая жалюзи на окне. На заднем дворе нашелся еще и небольшой бассейн, в который Герда решила окунуться с утра — несмотря на то, что уже окончательно стемнело, пропитанный жарой воздух застоялся, и духота царила неимоверная. Даже ей, выросшей на юге, было сложновато дышать, а этот раненый, как его… Вайсберг?.. вообще как будто из-за Полярного Круга приехал, ему-то тут каково? Впрочем, уже через пару минут Вальдес выбросила странную парочку из своей головы. Альварро взял трубку почти сразу, она даже не успела почувствовать звон в ушах из-за пронзительных гудков — тут телефон тоже был не из новых. — Алоха, — сказала она, услышав его голос. — Я уже в Оклахоме, если тебя интересует. Как делишки? — Дерьмово, — без обиняков заявил Раймонд. — Второй день не могу дозвониться до Роке. Его слова Герду впечатлили мало: — И что? Ты что, не знаешь его? Небось опять нанюхался и ушел в свой розовый мирок, где он избранный и спасает вселенную, а мы у него на побегушках. Альварро только вздохнул, но тему развивать не стал. — Когда ты будешь в Чикаго? — Завтра или послезавтра, — беспечно откликнулась Герда. — Я тут подцепила сразу двоих и намереваюсь развлечься с ними как следует. Раймонд тоже был не впечатлен, ответил только: — Будь осторожна. — А что? — спросила она, вспоминая, почему оказалась в этой глуши вместо того, чтобы сидеть в баре на набережной Сан-Антонио. — Что вообще происходит? Почему ты меня отозвал? Он помолчал секунду, прежде чем ответить, и Герда успела испытать изумление от того, что несгибаемый Альварро, похоже, был озабочен не на шутку. — За тобой охотятся, — сказал он, и Вальдес, пусть и ожидала чего-то подобного, крепче сжала трубку в руке. — Сделка была подставой. Готфрид послал своего лучшего человека. Он не оставляет следов. Герда сделала вдох, собирая себя в кулак. Не в первый раз кого-то посылали по ее душу, но впервые Альварро был так беспокоен. — Что мы о нем знаем? — спросила она. — Ничего, — признал Раймонд. — Ни имени, ни лица. Только псевдоним. Говорю тебе, он не оставляет следов, но там, где он появляется, не обходится без парочки трупов. — И что, — протянула Вальдес, — по-твоему, я бы с ним не справилась? — Я не был бы так уверен. У него солидная репутация. Я даже видел мельком его послужной список. Риск слишком велик, чтобы оставлять тебя с ним один на один. Герда только рассмеялась. Страх никогда не мог завладеть ею дольше, чем на полминуты, и всегда оказался вытеснен более приятными ощущениями — чаще всего азартом, но в этом раз любопытством. Кто же этот таинственный безликий, которого сам Альварро опасается? Герда бы сейчас отдала многое, только бы взглянуть на него одним глазом. — Ты так заботишься обо мне, милый, — весело сказала она, — это так славно. Можешь не беспокоиться, у него пара дней уйдет только на то, чтобы понять, что я больше не собираюсь появляться в Техасе. — Это хорошо. Я бы посоветовал тебе залечь на дно, но знаю, что ты совершенно не умеешь этого делать. — Не умею, — легко согласилась Герда. — Да и зачем мне? Я уже далеко. Спасибо, что предупредил о том, что неизвестно кто собирается меня убить. — Я хочу, чтобы ты была начеку. — Буду, буду, — Вальдес бы что угодно пообещала, только бы избавиться от его занудства. — Доброй ночи. Только положив трубку, она заметила, что все это время держала вторую руку сжатой в кулак так сильно, что костяшки побелели, а ногти впились в ладонь. Пальцы точно свело судорогой, и расслабить их стоило значительных усилий — только когда Герда раздраженно ударила кулаком по стенке телефонной кабинки, ей удалось это сделать. — Твою мать, — вполголоса пробормотала она и направилась к себе в номер. Там она выпила еще пару стаканов, бездумно щелкая каналы по телевизору, а затем, ложась спать, положила пистолет под подушку рядом с собой. Кто бы ни был этот неизвестный, который ее преследует, хоть сам дьявол — если он попробует только приблизиться, его ждет теплый прием. Уже проваливаясь в терпкий, неприятный сон, она услышала через стену, как коротко застонал раненый — то ли неудачно повернулся, то ли и ему этой ночью было о чем тревожиться. Глава 3 С вечера Герда задернула шторы, но солнце, едва выглянув из-за горизонта, начало палить так нещадно, что номер превратился в настоящую душегубку. Вальдес в кои-то веки была рада, что начавшаяся жара рано разбудила ее — учитывая сказанное вчера Альварро, ей не стоило долго разлеживаться на одном месте. Но, несмотря ни на что, Герда не отказала себе в удовольствии провести часок у бассейна перед тем, как продолжить свой путь. Прозрачная вода приятно холодила кожу, и Герда несколько раз проплыла бассейн из конца в конец, прежде чем остановиться у бортика, наслаждаясь наполнившей тело бодростью. Тут оказалось, что не одна она решила сегодня побыть ранней пташкой — в телефонной будке она увидела своего вчерашнего раненого, который, прижимая трубку к уху и барабаня пальцами по прозрачной двери, сосредоточенно кому-то что-то говорил. Герда слишком поздно решила затаиться, чтобы он ее не увидел — он, несомненно, ощутил, что на него смотрят, и повернул голову в ее сторону. Они на секунду встретились глазами, и он тут же отвел взгляд, точно его внезапно что-то смутило. Впервые увидел привлекательную женщину в бикини? Но с такого ракурса было ничего не разглядеть — получается, и у клерков есть воображение? Рассмеявшись своим мыслям, Вальдес решила подождать, пока ее новый знакомый закончит разговор, и, едва он повесил трубку и вышел из будки, окликнула его: — Эй, мистер! Как вы, уже лучше? Последний вопрос был риторическим. Несмотря на то, что поврежденное плечо явно причиняло ему массу неудобств, раненый держался прямо и гордо, точно на параде, и шел твердым шагом — боль, которую он мог испытывать при этом, выдавала лишь мелко подергивающаяся изувеченная щека. Мужчина приблизился к Герде и поприветствовал ее церемонно, как в старом фильме: — Доброе утро, мисс… Он замялся, и Герда подсказала ему: — Герда. Герда Вальдес. Наверное, вы вчера не расслышали. Он прикрыл на секунду глаза, будто его настиг неожиданный и подлый удар — то ли поддался очередному приступу боли, то ли оказался ослеплен солнцем, — и сдержанно заметил: — Мне стоило представиться вчера. Прошу меня извинить, мое состояние мне этого не позволило. Пока Герда ошеломленно молчала, поражаясь про себя тому, что кто-то, оказывается, еще умеет так сложно выражаться — и это в конце двадцатого века, когда всех мушкетеров и прочих месье давно уже на свете нет, — мужчина извлек из кармана плохо застиранного, все еще в следах крови пиджака мятую визитку и протянул ей. «Каспар Вайсберг, старший менеджер по работе с персоналом», — прочитала Герда. Дальше было указано название конторы и адрес в Миннесоте. — Издалека приехали, — заметила Вальдес. Мужчина придвинул к себе один из шезлонгов и сел на него, за что Герда его мысленно поблагодарила — роста он был немаленького, и задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо, было неудобно до чертиков. — Я должен поблагодарить вас, — заговорил Вайсберг сдавленно, будто его кто-то держал за горло. — Мы с Рупертом попали в очень сложное положение, и если бы не вы… — Да бросьте, — отмахнулась Герда, желая поскорее перевести тему. — «Сложное положение»… подумаешь, жизнь раком поставила. Мне-то ничего не стоило вас сюда докинуть, вот честное слово. А этот Руперт, он вам… — Коллега, — ответил Вайсберг, похоже, вполне искреннне, и Герда, вспомнив о своих вчерашних подозрениях насчет этой парочки, не удержалась от смешка. — Он стажер, должен был помогать мне во время поездки, но… — Понимаю, понимаю, — сказала она и, устав болтать ногами в воде, выбралась на берег. Вайсберг тут же отодвинулся, увеличивая дистанцию между ними до почтительной, но взглядом все-таки обшарил — мимолетно, лишь на секунду задержавшись на ее покрытых татуировкой лопатках. — Это на память о бурной юности, — улыбнулась Вальдес, расправляя плечи. В свое время она предложила всем девочкам, работающим в «Южном ветре», набить на спине крылья в знак того, что обычно называют корпоративной солидарностью, и, подавая пример, сделала это первой. Альварро любил говорить, что крылья ей не идут, стоило набить рога и хвост. — Вам очень идет, — сказал Вайсберг, скорее, просто из вежливости — по его виду можно было сказать, что он из той породы людей, которые, завидев такие украшательства, начинают креститься и плевать через плечо. — Вы тоже неплохо выглядите. Лучше, чем вчера. Герда хотела добавить еще что-то, но тут увидела, что у ее собеседника из нагрудного кармана торчит пачка «Мальборо», и ее мысли приобрели иное направление: — Не угостите?