Этот оказался более шустрым, изворотливым, но в то же время, был глубоко хитрым и жаднющим человеком. За все более-менее интересные сведения выклянчивал выгоду, а в иногда даже просто нагло требовал: то сигарет ему купи, то чай, то внеочередную передачку… Что делать? Приходилось соглашаться. Сведения хоть не ахти какие, но всё же мало-мальски интересные были нам нужны позарез. – Вот, гад! Вот, жид, ненасытный! Вот наглый, пёсья душа! – неожиданно искренно стал возмущаться Джек Фёдорович, когда постовой увёл арестованного из следственной комнаты. Видел, какие люди, без выгоды для себя и слово не вытянешь, жадюга! Держит же земля таких! Сам за преступление сидит, а тут выгоду ищет! Была бы моя воля… Глядя на разбушевавшегося опера, я решил успокоить его: – Ну, полно тебе, Джек Фёдорович, изливать душу! Успокойся! Прибереги нервы. Они, ох, как нам нужны будут в дальнейшем! Стоит ли за него так изводить себя. Успокойся! В данный момент наоборот, я считаю нужным благодарить его, пусть даже с выгодой для него. А ты обзываешь, ругаешь его неприличными словами. Совсем неприлично такому благородному, воспитанному человеку, как ты, вести себя так. Злость, ярость, ненависть в нашем деле нам не помощники, а наоборот, вредители. Да и вообще, ни к чему всё это. Вот скажи, Джек, положа руку на сердце, если бы не твой этот «жидик», прости, что назвал его твоим, как бы мы узнали о намерениях беглецов, а? Может быть, я полностью не ручаюсь, что намерения беглецов точны. Может, даже этот «жидик» наврал, но мы теперь хоть что-то знаем, имеем хоть какую-то зацепку. Не так ли? Есть у нас на первое время работа. Будем работать. Пошли ко мне в кабинет. Тут нам больше делать нечего. Надо срочно разыскать участкового Чернова. Ты, Джек, пожалуйста, займись этим вопросом. Как найдёшь, сразу оба ко мне. Идёт? – Идёт! После ухода Дмитриченко, в кабинет зашёл дежурный по отделу Ищенко. – Рудольф Васильевич, кто сегодня дежурный следователь? Я удивлённо поднял глаза на Ищенко. – Иван Михайлович, прости, но в дежурной части есть график дежурства следователей. Зачем он тебе? Дежурный виновато посмотрел на меня и произнёс: – Я знаю, что в дежурной части есть график. Но в данный момент в отделе нет следователей. Они ещё не пришли на работу, потому я решил доложить. – И что ты хотел сообщить мне, Иван Михайлович? Что-то срочное? Говори, может я чем-то могу помочь? У меня есть немного времени. – Только что сообщили, что в хуторе Русском ночью обворован магазин. Нужно срочно отправить туда оперативно-следственную группу. Дежурный на секунду замолчал, устремив взгляд на меня. – Что будем делать? Посылать за следователем машину? – Скажи, начальник отдела знает о краже? – Да. Я доложил ему перед приходом к тебе. Полковник сказал найти тебя и решить вопрос. Зазвонил телефон внутренней связи. Я поднял трубку: – Слушаю, товарищ полковник! Да. Только что доложил мне дежурный. Выехать самому? Хорошо, товарищ полковник. Я сам поеду с группой на место происшествия. Я положил трубку и посмотрел на дежурного. – Иван Михайлович, как соберёшь группу, сообщи мне. Я буду у себя в кабинете. Добро? * * * Оставшись в кабинете, я стал размышлять по поводу кражи. То, что это могли совершить беглецы, почти не было сомнений. Во-первых, путь беглецов пролегал именно через этот хутор. Почему? Потому что Туркову легче добираться в свой хутор Чугунов через хутор Русский. Из города идёт ночная электричка в сторону хутора Русский. Они доберутся до хутора Русский на электричке. Сойдут на остановке, а дальше пойдут пешком до шахты № 62. Это километра три. От шахты, если повезёт, на попутной машине доберутся до хутора Зайцевка, а от Зайцевки до Чугунова рукой подать. Можно, конечно, ждать утра. Дождаться рейсового автобуса, идущего до хутора Зайцевка. Но такой путь опасен для беглецов. Могут нарваться на поисковиков. Могут на попутной машине поехать в хутор Чугунов, но вряд ли в ночное позднее время кто из водителей согласится везти трёх незнакомых людей. К тому же подозрительных лиц. Помозговав немного, я этот вариант тоже исключил. Во-вторых, могут поехать в город Шахты. Электричка из нашего города прямо идёт туда. Город большой, затеряться легче. Кроме того, у Джангирова и Исмаилова в городе есть сожительницы и много знакомых кавказцев. Найдут у них защиту и убежище. Мы и так Джангирова и Исмаилова почти полмесяца искали в этом городе. Теперь спрячутся глубоко и надёжно. Отсюда им легче убыть в свой Азербайджан. Кроме того, беглецам нужна гражданская нормальная одежда. Новенькая, чистая, чтобы выглядеть не как бомжи, алкоголики или арестанты. Выглядеть нормальными, порядочными людьми в глазах жителей города. Никто на тебя с подозрением смотреть не будет. Конечно же, на первое время нужны будут и продукты питания. Одна надежда успокаивала меня, я очень желал бы, чтобы беглецы избрали именно первый вариант. Хутор не город, как бы ни было, надёжно спрятаться невозможно. Если такой вариант развития событий произойдёт, то мы обязательно в кратчайший срок задержим беглецов. На этом мои размышления оборвались. Зазвонил телефон. Я поднял трубку. Дежурный сообщил, что оперативная группа к выезду готова. * * * Мои предположения подтвердились по прибытии к месту совершения преступления. Сторож Ильяшов Кузьма, чудом оставшийся живым, рассказал, что примерно в три часа ночи он очередной раз обошёл магазин и сел на скамейку, что рядом со зданием отдохнуть и покурить. Достал сигарету и спички из кармана. Зажёг спичку и стал закуривать. В этот момент почувствовал удар по голове. Посыпались искры из глаз, всё потемнело, а дальше ничего не помнит, потерял сознание. Очнулся в фельдшерском пункте шахты. Далее историю рассказал врач фельдшерского пункта Егошев Илья Петрович. Он дежурил всю ночь на шахте, утром, часов восемь, прибежал в пункт пастух из хутора Русский и сообщил, что сторож магазина умирает, что его надо срочно в больницу. Они сели в машину, принадлежащую фельдшерскому пункту, и поехали в хутор Русский. Возле магазина, рядом со скамейкой, он увидел лежащего человека. Тот был без сознания. Возле рта валялся носовой платок. Руки были связаны. При осмотре сторожа обнаружил, что у него пробит череп. Сторожа погрузили в машину и привезли в фельдшерский пункт. По мнению врача, сторож мог умереть, от полученной травмы, но по неизвестной причине, может богу так угодно было, остался жив. * * * Магазин был смешанный. В одной половине промышленные товары, а в другой продукты. Со слов продавцов из магазина были похищены два мужских костюма, разных размеров (52 и 48), рубашки таких же размеров, майки, трусы, носки и туфли. Из продуктов: бутылок двадцать водки, консервы, тушёнки консервированные, конфеты, сыры, много сигарет и другие продукты. Денег похищено не более тридцати рублей, так как больше в магазине не было. – Почему только два костюма мужских? – тут же возник у меня вопрос в голове. Если кражу из магазина совершили наши беглецы, то даже по теории вероятности, должны были похитить три костюма. Их-то было трое. Что, кто-то из них отказался от дармового подарка? Может, Турков? Неужели кражу совершили не беглецы? Подобный вопрос возникал у меня. Это был запасной вариант. Но для подробного и глубокого размышления не было времени. * * * Стояла жаркая июльская погода. С утра солнце пекло нещадно. Служебно-розыскная собака Лада, высунув розовый язык, часто-часто дышала. Лада с первой же попытки взяла след и прямиком повела нас к реке Кундрючьей, расположенной в двух километрах от магазина. Собака шла быстро. Мы еле успевали за ней. Путь был нелёгким, я даже сказал бы, тяжёлым. Он пролегал через гористую местность. Полувысохшая трава до колен, колючие сухие травы, кустарники шиповника, обрывы, глубокие овраги. Пот ручьём тёк по телу. Застилал глаза. Во рту у меня пересохло. Никто не догадался прихватить с собой хоть бутылку воды. Несмотря на все неудобства, усталость, мы, наконец-то, добрались до речки. В реке вода была мутноватая, но что оставалось делать? Пришлось хоть чуть-чуть промочить горло. После двух-трёхминутного отдыха мы продолжили путь. Собака вела нас теперь вдоль речки, бурно заросшей всякой зеленью. Через метров сто она остановилась. Дальше категорически отказалась идти. Стала лаять, визжать, повернув морду в сторону водной глади реки. Мы осмотрелись. На этом месте, на берегу, у самой воды, преступники, по всей видимости, остановились и сделали привал. Это видно было по тому, что трава местами вытоптана. На местах, где, вероятно, сидели, валялись окурки от сигарет. При внимательном осмотре я в траве обнаружил металлическую пробку от бутылки водки. Самой, опорожненной бутылки нигде не было видно. Вероятно, они её выкинули в реку, после того, как опорожнили. После выпитого спиртного, видимо, потеряли бдительность и по привычке бросали окурки там, где сидели. По количеству окурков, их было семь, я не мог определить, сколько было курящих. Я знал, что Джангиров и Исмаилов курят, а курит ли Турков мне это было неизвестно. По всем признакам преступники дальше вдоль речки не пошли. Мы я, инспектор уголовного розыска Макаров Иван Григорьевич, участковый Кикош Виктор Иванович и кинолог Бакланов, посовещавшись, пришли к выводу, что преступники на этом месте перешли реку. * * * Река имела ширину в пределах двадцати метров. Первым полез в воду Бакланов со своей собакой. После них в реку полезли все. Глубина реки оказалась в пределах одного, а местами до полутора метров. Как только Бакланов с собакой вылезли из воды, Лада тут же взяла след и повела Бакланова от речки. Мы тоже двинулись за ними. Прошли метров двести и вышли на небольшую полянку. Полянку окружал лес, а с правой открытой стороны она примыкала к реке. По всем признакам, на этой полянке часто отдыхали приезжие на своих автомашинах. В трёх местах, где разжигали костры, видны остатки пепла и потухшие угли. Сама полянка вся вытоптана ногами и колёсами автомашин. Собака остановилась возле одних следов колёс автомашины. По-видимому, здесь стояла автомашина отдыхающих. Может, какой-то одинокий рыбак приезжал ловить рыбу. Мы пришли к выводу, что наши преступники уехали от этого места на неизвестной автомашине. Теперь нам оставалось только гадать, в каком направлении они скрылись. В пяти километрах от этого места проходит автотрасса Москва-Ростов. С нее можно уехать хоть на юг, хоть на север. Нам больше ничего не оставалось делать на этой полянке, как оставить её и пешком пройти пяти километровый путь от речки до автотрассы, в самую жару. Температура воздуха доходила до сорока градуса. Транспорта у нас никакого не было. Вначале шли по более-менее лесистой местности вдоль речки. Кроны деревьев как-то защищали нас от попадания прямых лучей солнца, но зато стояла невыносимая духота. Никакого ветра. Даже листья осин не шевелились. Комары, дроки, шмели и другие насекомые неплохо поиздевались над нами. Даже через мокрые рубашки так искусали, что всё тело зудело, чесалось. Кроме того, страшно мучила жажда. Когда вышли на открытую местность, тут же лучи солнца взялись за нас. Они так пекли, что у меня через рубашку кожа подпеклась. К трассе мы подошли уже совсем обессилевшие, изнурённые и полуживые. В лесополосе, которая тянется вдоль трассы, решили сделать небольшой привал. Немного отдышавшись, стали голосовать в надежде поймать попутный транспорт. После пятиминутного голосования нам повезло. Остановили микроавтобус под названием «Еразик». Мы все поместились и примерно в три часа дня оказались в отделе. * * * В отделе кипела работа. Высокое областное начальство давало разгон. По приезду в отдел я в своём кабинете лёг на стулья и отдохнул минут десять. Отдохнув, привёл себя в человеческий вид. Я хотел было доложить начальнику отдела о проделанной работе по магазину, но встретившийся на моём пути начальник уголовного розыска Пазин Алексей Николаевич, узнав о моих намерениях, предложил не ходить к нему, так как сейчас у него всё областное начальство и не до магазина. Тем более, областному начальству необязательно знать о краже. Эти сведения ещё больше обострят обстановку в отделе. Я послушался Пазина и вернулся в свой кабинет. Положил папку в сейф и решил сходить в столовую, так как с утра у меня во рту не было ни маковой росинки. Я направился к выходу из кабинета, и вдруг перед самым моим носом открылась дверь, и передо мной предстали двое незнакомых мне мужчин в гражданской одежде, а за ними я краешком глаза заметил оперативника Дмитриченко и участкового Чернова. Я обескураженно, инстинктивно остановился у двери и недоумённо уставился на незнакомцев. Не успел что-то подумать, меня выручил Дмитриченко. – Рудольф Васильевич, эти двое из областного управления уголовного розыска. Приехали оказать нам помощь в поимке беглецов. Познакомьтесь? – Рудольф Васильевич! – машинально представился я и протянул руку для пожатия сначала….