– Ну вот, теперь всё как должно быть у нормальных людей. А вы сами обедали, Джек? – Нет, мы надеялись, что участковый организует, но пока его нет… – Я понял, Джек. Потом всё расскажете. А если участковый не найдётся до вечера, так и будете сидеть голодными? Так не пойдёт! Сейчас давайте решим так поедем в колхозный стан. Там пообедаем и за обедом решим текущие вопросы. Ну как, согласны? – Мы-то согласны. Рудольф, там, на стане, нас ждут? – вытаращив глаза на меня, спросил Дмитриченко, как будто бы нас туда никто не приглашал. – Ждут, ждут, Джек Фёдорович, – спокойно ответил я. – Как говорят в народе: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Слышал такую поговорку? – Ну, слышал. Что из того? – всё ещё не веря моим словам, пролепетал Дмитриченко. – Ладно, успокойся, по дороге сюда случайно встретил главного агронома этого колхоза Пётра Ильича, моего давнего знакомого, и он пригласил на обед всех. Он знает, чем вы тут занимаетесь. Он даже хотел прислать за вами машину, а тут я встретился. Вот и просил приехать на обед. Ну что, поедем? – Конечно, едем! – радостно воскликнул Дмитриченко за себя и за Владимира Ивановича. Все разом поднялись, сели в нашу машину и поехали на стан. Минут через десять мы оказались на месте, Пётр Ильич нас уже ждал. – Я уже подумал было, наверное, не приедете. Наши уже обедали. Тогда прошу всех к столу! – я уже дал команду поварам, чтобы вас покормили. Вы не стесняйтесь. Плотно покушайте, а то поймать беглецов у вас сил не будет. – Пётр Ильич, – сказал я, улыбаясь, – знать бы, где они скрываются, будь уверен, мы и в голодном состоянии задержали бы их. Мы уселись за длиннющий стол, стоящий под навесом. Тут же на столе стали появляться чашки с дымящимся, пахнущим борщом и на второе – куски мяса с макаронами. Пётр Ильич тоже присоединился к нам. – Знаете, я тоже проголодался, – проговорил он, глядя, как мы, проголодавшиеся, уничтожаем вкусный обед. – Чуть свет подняли, и не успел даже воды попить. Ждал вас, чтобы вместе пообедать. – Что-то случилось? – спросил я, направив на него сочувствующий взгляд. – До сих пор непонятно, почему-то под утро загорелась стерня наполовину убранного поля. Огонь быстро распространился. Мы вовремя поставили заслон перепахали поле перед неубранной пшеницей. Спасли урожай. Я ехал с того поля и тут неожиданно встретил тебя. За разговорами незаметно прошёл обед. Мы поблагодарили Пётра Ильича и поваров и отправились в хутор. По пути в хутор, я рассказал о разговоре с Серновым и о предполагаемом месте нахождения беглецов. Первое, что мы должны сейчас сделать это установить женщину, с кем Турков якобы имел любовную связь, а может, имеет до сих пор. Жаль, что нет участкового. Вероятно, он-то знал, может, эту женщину? Давайте думать? Да, Джек, скажи, вы проводили подворную проверку? – Подворную проверку не делали, а проверяли выборочно: его друзей, знакомых, заброшенные дома, скирды солом на полях. Были в домовладении матери. Никто ничего не знает. Как будто испарились. Складывается впечатление, что беглецы тут не появлялись. – Джек Фёдорович, Владимир Иванович, расскажите мне, как пропал Чернов? Когда вы последний раз видели его? – Вчера целый день мы работали вместе. Занимались выборочной проверкой. Расспрашивали людей. Ходили на колхозную ферму. Проверяли все помещения, коровники. Примерно часов в семь вечера мы поужинали у него. Договорились так: дотемна будем отдыхать, а как стемнеет, начнем следить за домом матери Туркова, а также за другими местами. Я и Владимир Иванович легли отдыхать в летней кухне. Зашёл к нам Саша. Ещё было светло. Он сказал, что спать ему совсем не хочется. Посидел с нами минут десять и, сказав, что пойдёт, поговорит с одним человеком и даст ему кое-какое задание. По возвращении потом тоже немного отдохнёт. Он ушёл. Когда Саша от нас ушёл, ещё солнце не садилось. Мы проснулись, когда стало темнеть. Саши дома не было. Жена его сказала, что он, как ушёл после ужина, так и не вернулся. – Джек Фёдорович, ты знаешь того человека, с которым Саша хотел поговорить? – Нет, не знаю. Саша мне ничего не рассказывал о нём. – Понятно… – раздумывая, проговорил я. – Давай-ка, Джек Фёдорович, вместе поговорим с женой Саши? – Если ты считаешь нужным, давай поговорим. Но мне кажется, что она нам все рассказала, вряд ли что-то новое добавит. – Добавит, не добавит это ничего. Я придерживаюсь другого принципа в своей работе. Как говорят в народе: кашу с маслом не испортишь! Пошли, поговорим. Веди меня, где она живёт? * * * В опорном пункте оставили Владимира Ивановича и моего шофёра Николая. – Скажи, Джек, где сейчас Макаров и другие оперативники? – спросил я у Дмитриченко, идя по улице к дому участкового. – Макаров, Николай Петрович, участковый Есауленко находятся в хуторе Грязном, что в шести километрах отсюда. Там якобы есть какой-то родственник матери Туркова. Проверяют там и окрестности хутора. Они должны вернуться к вечеру. – Как вы держите с Макаровым связь? – Там есть почтовое отделение и контора бригады. В случае чего они позвонят через почтовое отделение или через контору в наш опорный пункт. В пункте есть телефон. Ты что, не заметил его? – Это хорошо, что связь есть, – сказал я. За разговорами не заметили, как подошли к дому участкового. Первым зашёл в дом Дмитриченко, а за ним я. Увидев нас, женщина тут же поспешила к нам с вопросами. – Саша нашёлся? Где он был? – Здравствуйте, Катерина! – поздоровался я, не ответив на её вопросы, – извините, отчество не знаю. – Называйте просто Катя, – быстро проговорила она, приглашая нас в зал. – Когда мы уселись в зале, она тут же повторила свои вопросы. – Катя, прости, пока ничего, не нашли. – Катя, это наш следователь, Рудольф Васильевич, представил меня Дмитриченко. Он хочет поговорить с тобой, не возражаешь? Катя от неожиданности слегка как бы растерялась, застеснялась. Легкий румянец появился на лице, а пальцы рук стали теребить край кофты. – Нет. Спрашивайте? – с запинкой проговорила Катя. – Катя, начал я, извини, сейчас я хотел бы поговорить с тобой не о твоём муже, мы о нём поговорим чуть позже, а совсем на другую, немаловажную тему. Я понимаю твоё состояние. Понимаю, сейчас для тебя важнее вопроса, кроме, как о муже, нет. Но, не выяснив некоторые моменты в нашем деле, на быстрый успех трудно будет рассчитывать. Ты не думай, что мы не ищем Сашу. Первейшая задача наша найти его. Скажи, Катя, ты сама местная? Удивлённые карие глаза Кати уставились на меня. – Местная, – негромко произнесла она, не понимая, зачем это нужно следователю. – Я тут родилась и выросла. – Прекрасно, Катя! – воскликнул я, обрадовавшись. – Это очень хорошо! – мысленно отметил я. – Скажи, ты хорошо знаешь хуторян? Катя вдруг оживилась. Пропала стеснённость. Даже улыбка появилась на лице. – Знаю. Перечислить? – Ну что ты, совсем это ни к чему. Всех, может, не надо, а вот про некоторых хотел бы узнать. Ну, к примеру, Туркова Егора знаешь? Услышав фамилию Туркова, Катя чуть не прыснула со смеха. – Кто его в хуторе не знает, все его знают. Парень молодой, здоровый, можно добавить, красивый. Но уж сильно гордый, самолюбивый. Может, не так гордый, как хвастливый. Уж очень любит выпендриваться. Ни у кого из его ровесников нет мотоцикла, а у него есть. Носится по хутору, как сумасшедший, на нем. Никто ему не указ. Гордится тем, что мама работает бухгалтером в колхозе, вот и он хвастается. – Это очень хорошо, что ты рассказала про Туркова и охарактеризовала его. У меня в связи с этим, будет к тебе такой щекотливый вопрос. Женщины иногда бывают очень любопытны и, что греха таить, они очень много знают друг о друге и о других тоже. Да и сплетни сочиняют, из мухи слона могут сделать. Сочинять могут о похождениях мужчин и о любовных связях… Могут же, или я не прав? Может, я чуточку палку перегнул. Неожиданно Катя вдруг изменилась, пропала улыбка на лице. Оно приняло серьёзной вид. – Рудольф Васильевич, – внезапно твёрдым, решительным голосом произнесла она, – не ходите вокруг да около, скажите прямо, что хотите вы узнать от меня? – Прости, Катя! Пожалуй, ты права. Действительно, что это я, вокруг да около. Спрошу прямо. До меня дошли слухи, будто бы у Туркова в хуторе есть женщина, с которой он якобы имеет половую связь. Это слухи или сплетни, ты знаешь про эти слухи? Катерина изумлённо взглянула на меня и улыбнулась. – Этот вопрос можно было задать мне сразу в лоб, а не окольным путём. Я ведь не чужой человек вам. Я же жена милиционера. Надо прямо спрашивать в таких случаях. Я ведь тоже заинтересована помочь нашей милиции. Саша от меня ничего не скрывает. Мы иногда решаем многие вопросы вместе. На этот раз мне уже пришлось удивляться. – Прости, Катя! Мы с тобой впервые встретились. Чьи бы ни были жены, я по опыту знаю, не все женщины одинаковы. Не все женщины так открыты, как ты. Хорошо, что ты так открыта со мной, но не все это могут позволить или не хотят позволить. Тогда скажи, что ты знаешь? – Про любовные похождения Егора, я думаю, знает весь хутор. Ну, пусть не весь хутор, но половина точно в курсе, не моргнув глазом, выложила Катя. А я-то, дура, подумала, что вы о моём муже будете спрашивать. Ну, в смысле, не у любовницы ли мой муж сейчас. Никогда бы я не поверила, что муж изменяет мне. Но, когда вы начали про сплетни женщин расспрашивать, у меня закралась такая подозрительная мысль, а может? – И кто же эта женщина? – Соседка, – облегчённо вздохнула Катя и вся засияла от радости. – Соседка, чья? – Как чья? Туркова. – Катя, она холостячка или замужняя? – Она замужем. – Скажи, Катя, Саша, когда уходил, не сказал тебе, к какому человеку он собирался идти? Ты его знаешь?