С того момента, как она его увидела, Рина не предпринимала попыток вскрыть содержимое. Теперь, когда она смотрела на ящик, ей вдруг показалось, что у графа гораздо больше тайн, чем один этот ящик на замке, и графу может сильно не понравиться то, что Рина начнёт эти тайны вскрывать. Рина невольно коснулась губ, вспомнив поцелуй на поляне. Виктор вызывал в ней столько противоречивых чувств, что она перестала себя понимать. В голове постепенно образовывалась каша из мыслей и эмоций. До приезда в этот дом с ней такого никогда не случалось. Ужинать она села одна — граф вновь уехал по делам. Из кухни вышел Анор и поставил перед ней бокал вина. — Привет, мышка. Виктор просил передать, чтобы ты не скучала. Захочешь ещё вина — зови, я буду в кухне. — А где Крис? — Сегодня не его смена. Анор собирался уйти, но Рина задержала его. — Слушай, Ингвар как-то сказал мне, что до меня в доме была другая девушка. Точнее, другие. Крис тоже говорил что-то подобное. — Ну да, мышонок, ты думала одна такая? — Нет, я… Просто я хотела узнать, кто они были? Зачем приезжали? В каких отношениях были с графом? — Ого, сколько вопросов, — хмыкнул Анор. — Пожалуйста, скажи мне. Мы с графом вроде как… Ну что-то вроде как теперь вместе, и я бы хотела знать… Анор засмеялся, и смех его вышел очень недобрым. Рина сжалась внутри. Анор, сквозь смех, сказал: — Послушай, мышка. Для твоего же спокойствия: не задавай лишних вопросов. — Почему они лишние? Что такого в том, что я хочу узнать о Викторе больше? — Зачем? — Анор вдруг злобно глянул на девушку. — Женщины… Вы всё время суёте свой нос куда не следует. Стюарт вдруг резко подошёл к Рине и наклонился к её лицу: — Я тебе историю расскажу. А ты умная, сама всё поймёшь. Может, ты её слышала, в газетах писали. Так вот, жил как-то в Лангрии один важный человек. Богатый и очень, очень влиятельный. Тоже не из последних в Королевстве, у него бизнес большой был. Но, как ты понимаешь, дела он вёл не совсем честно, а последствия своих дел надо прятать. И прятал он их не где-нибудь, а в погребе своего дома, ведь туда, скорее всего, никто не доберётся. И не добрался бы, если бы не его любопытная жена, которая погреб вскрыла и обнаружила там… Скелеты в шкафу. А лезть ей туда не следовало. И вот она на своего же мужа вздумала жаловаться, испугавшись его тайн. И он убил её за это. Ничего не случилось бы, если бы она не полезла выяснять… — Стой-стой. Я помню эту историю. Кажется, граф Винтер… Его признали невменяемым. Он убил жену, потому что сошёл с ума, а не потому, что она полезла, куда не следует! — Мышка, ты вообще не поняла меня что ли? Я говорю, не суй свой нос! Спать крепче будешь. Поняла? — Вряд ли я в этом доме смогу нормально спать… — Так, я больше тебе ни слова не скажу, а то Виктор мне голову оторвёт. — Что ты сказал? Голову оторвёт? — Всё, приятного аппетита. Анор встал, задвинул стул и ушёл на кухню, демонстративно хлопнув дверью. Рина глубоко задумалась. Она помнила эту историю из газет, её бурно обсуждали в Провинции, поскольку тогда о лорде Винтере вскрылось множество подробностей. И как он воровал финансирование из бюджета, и как угрожал компаньонам, и как расправлялся с конкурентами. — Газеты… — Рина вдруг вспомнила о папках с периодикой, присутствие которых в архиве удивило её. Тогда она не понимала, зачем граф собирает их, но сейчас до неё начало доходить. — О Викторе ведь тоже писали в газетах… Рина, как молнией поражённая, медленно встала и спустилась в архив. Она на ватных ногах подошла к полке. Ей очень хотелось, чтобы она не обнаружила ничего жуткого. Ничего такого, что бы походило на реальность, а лишь отдавало бы желтизной. Раньше она была уверена, что журналисты таким образом зарабатывают, упоминая знаменитых людей Королевства в неприглядном свете. Она надеялась, чтобы ничего, из того что она найдёт, не оказалось правдой. Рина взяла папку наугад, села на пол прямо у стеллажа, и раскрыла. На толстых кольцах болтались тонкие страницы еженедельника. В папке собрано несколько выпусков, обозначенных разными датами. Март, апрель, декабрь… Разные года и недели. Даты значились прошлым десятилетием. Рина аккуратно перелистывала страницы, и находила заметки про графа. Она медленно выдохнула: заметки описывали его дипломатические поездки, содержали фотографии с представителями других Королевств. Она читала и понимала, что обо всём этом ей и рассказывал граф. Все эти его истории, которые так веселили девушку, — всё это было правдой, и она знала со слов графа даже больше подробностей, чем излагали журналисты. Рина принялась смотреть и другие папки, которых было десять. Везде знакомые ей истории, которые ещё и обретали лица за счёт приложенных фотографий. Девушка невольно заулыбалась, когда читала. Наконец, она дошла до периодики за прошлые три года, и увидела там заметки, о которых мельком слышала от знакомых из Академии: «…Мать пропавшей девушки подала заявление в участок Нижнего Квартала. Напомним, что Кэтрин Уоллбридж отправилась в дом представителя международных связей Лангрии графа Виктора Дартера в качестве наёмной работницы. Последний раз девушку видел граф и его слуги — она сообщила о намерении покинуть дом графа, чтобы уехать в Среднее Королевство, где её ждёт парень (имя парня Кэтрин нам установить не удалось — прим. А.Н.). Кэтрин познакомилась с ним по переписке. Она знала, что родители её не отпустят в другое Королевство, потому решила покинуть Лангрию втайне. Представители участка Нижнего Квартала отправили запрос в Среднее Королевство. Наш корреспондент также отправил журналистский запрос. Ответ пока не поступал». Сердце Рины учащённо забилось. Она перелистнула выпуск. Заметка стояла двумя неделями позже. «Дело Кэтрин Уоллбридж приняло неожиданный поворот. Оказывается, на пограничном пункте действительно видели девушку, напоминающую Кэтрин. Она пересекала Королевства на международном автобусе. Однако пограничникам она предъявила документы с другой фамилией и именем. Полиция Лангрии разбирается в вопросе, ответ от Среднего Королевства так и не поступил». Рина перелистнула дальше. Ещё заметка: «Представитель Среднего Королевства выступил с официальным заявлением, в котором сказал, что в одном из моргов находится девушка, по описанию похожая на Кэтрин Уоллбридж, и сейчас идёт процесс опознания тела. В Среднее Королевство прибыла мать Кэтрин. С переездом ей помог граф Виктор Дартер, выразив сожаления и сказав, цитируем, что "сразу бы сообщил матери об отъезде Кэтрин, если бы знал, что всё закончится именно так”. По подозрению в убийстве задержан молодой человек, имя которого не разглашается». Рина судорожно схватила следующую папку. Там было продолжение: «Утром мы получили сообщение от представителя Сведённого Королевства. Мать Кэтрин Уоллбридж опознала дочь. Обвинения предъявляются молодому человеку Кэтрин, Йозефу Моргансу. Он вину отрицает, однако все улики указывают на него. Дело признано закрытым, мать Кэтрин вернулась домой в Лангрию». Рине хотелось закрыть после этого папки и больше не читать. Но она знала — отступать нельзя. Следующую заметку она тоже помнила, но уже потому, что видела её сама. Тогда она решила, что это лишь нападки конкурентов на молодого и перспективного Дартера: «Дело Кэтрин Уоллбридж, казалось бы, завершилось полгода назад. Никто не ожидал новых событий в этой громкой истории, в которой было замешано имя самого представителя международных связей Лангрии графа Виктора Дартера. Однако в нашу редакцию поступило анонимное обращение, проигнорировать которое мы не можем, поскольку считаем себя независимым изданием. Заявитель (это девушка — при. А.Н.) писал нам, что граф Виктор Дартер, цитата “грубо обращается с подчинёнными, и пропажа Кэтрин — дело его рук”, конец цитаты. Мы просим всех, кто знал Кэтрин, а также когда-либо был знаком с графом Дартером, пролить свет на данное сообщение, и выслать в редакцию письма. Мы гарантируем вам полную анонимность». Рина медленно перелистнула: «...В редакцию поступили десятки писем о лорде Викторе Дартере. Мы не можем публиковать их все, дабы не нарушать анонимности авторов. Многие из них схожи по содержанию, в них граф описан как, цитата “жестокий и холодный человек, который использует людей ради собственных целей”, конец цитаты. Сам граф Виктор Дартер никак не комментирует ситуацию…» Дальше заметка содержала предположения автора о том, что данные письма могли быть написаны конкурентами, поскольку следующий год выборов, и репутация представителя власти может пошатнуть положение самого Президента. Рина кивнула — так она и сама думала. Затем открыла следующую страницу: «…Заявление о причастности графа Виктора Дартера к пропаже Кэтрин Уоллбридж не подкрепилось никакими фактами. Отправители писем рассекречены — это были представители оппозиции. Наша редакция приносит официальные извинения графу Виктору Дартеру». Рина пролистала папку до конца — были заметки о якобы тайных связях Дартера с жёнами разных бизнесменов, о том, как и с кем его замечали в разных квартал Лангрии, наконец, заметка психолога о том, почему самый известный холостяк Лангрии живёт в одиночестве на окраине Королевства. Девушка тяжело вздохнула. Даже если представить, что граф каким-то образом действительно причастен к пропаже Кэтрин, то как бы тогда ему удалось договориться со службами на границе, и, главное, с полицией Среднего Королевства? Это было дело международного уровня, вряд ли бы даже при его связях он смог бы замять такое… Всё это было очень странным, и, главное, почему граф собрал и сохранил все эти заметки о себе? Более того, он знал наверняка, что Рина увидит их. Оставалась последняя папка. Она устало открыла её. Там находилась лишь одна газета, датировавшаяся двадцатилетней давностью. Рина просмотрела её и не нашла ни одного упоминания имени Дартера. Она внимательно стала читать каждую заметку, но не находила ничего, что было бы связано с ним. И вдруг она обратила внимание на страницы — за третьей сразу шла шестая. Одной полосы не хватало. Рина чуть задрожала. — Значит, кто-то вырвал страницу… Виктор. Но что на ней было написано? К сожалению, в газете не было содержания. Рина захлопнула папку и убрала на место. Страх, который она испытывала раньше, вновь подступил к горлу. Чтобы унять тревогу, Рина поднялась в столовую и выпила залпом вино. Девушку трясло, но никаких рациональных объяснений своей тревоге она не находила. Граф тем временем пребывал в подвале одного из домов Нижнего Квартала. Он и Михаил стояли, склонившись над столом, и тихо обсуждали план. Михаил водил пальцем, граф согласно кивал. Спины мужчин закрывали стол так, чтобы никто не смог рассмотреть, что лежало перед ними. 13 Ночью Рина опять спала неспокойно, но уже не потому, что ей снился граф. Этой ночью он оставил её в покое. Сознание её тревожили обнаруженные заметки. Ей казалось, что она видит девушек — брюнеток, блондинок, самых разных. Лица их перекошены от ужаса, все они стоят на коленях и тянут руки к Рине. Кричат что-то, а по лицам их льются слёзы. Вот только Рина их не слышит. Когда Рина зашла в столовую, Виктор выглядел необычайно свежим и отдохнувшим, так что она даже позавидовала ему. Она села напротив и набросилась на кофе. — Доброе утро, — улыбнулся Виктор. — И тебе доброе. — Знаешь, я заметил, что ты не носишь подвеску, которую я подарил тебе. Почему? Рина медленно опустила чашку. Она думала, что сказать, чтобы не обидеть его. — Ну, — начала она. — Подвеска такая красивая. Думаю, её стоит носить только по особым случаям. — Глупости. Носи, мне будет приятно. — Ладно. Некоторое время они ели в тишине. Затем граф сказал: — Чем ближе выборы, тем больше у меня работы. Так что сегодня я опять уеду. — Хорошо. Понимаю. — Отлично. Позавтракав, граф ушёл в свой кабинет, а Рина спустилась в архив. Она не хотела носить украшение. Найденная под кроватью серёжка тревожила сознание Рины. Образ женского украшения, валявшегося в пыли, засел и пускал ядовитые корни гнетущего чувства. Она и подвеску убрала подальше в шкаф, чтобы не думать об этом. Но всякий раз, когда она видела Виктора, чувствовала его запах, когда он проявлял заботу о ней, когда целовал — все её сомнения и тревожные чувства отступали. Ей казалось, что все её тревоги надуманы. Прошло несколько дней. Рина почти не видела Виктора, он действительно много работал, часто отлучался, и, как ей казалось, стал держаться холодно и отстранённо. — Видимо, весь погружён в работу, — думала она, понимая важность политических событий и его должности. В душе девушка скучала. Она поняла, что тоскует в одиночестве, и ей снова хочется его внимания и их разговоров. Как-то вечером, когда она выходила из конюшни после прогулки с Тавиком, она застала графа в гостиной. Тот вернулся из поездки и сидел в кресле, держа на коленях ноутбук. — Виктор, ты приехал. Рина радостно посмотрела на мужчину. Она хотела поцеловать его, но Виктор поднял глаза, и во взгляде его читался жуткий холод.