Рина убрала закладку, закрыла дневник и вернула его на место. Затем медленно, но верно, направилась в сторону открывшегося потайного хода. Девушка взялась за край стеллажа и потянула его на себя. Она не сразу осознала то, что увидела. За стеллажом находился небольшой чулан, похожий на тот, что скрывал вход в архив. Вот только вместо вёдер, швабр и тряпок в этом чулане висели ряды женских платьев. Рина осмотрела их — разного цвета, фасона и размера, насчитав не меньше семи. Опустила глаза вниз и увидела женские украшения. Серьги, кольца и браслеты лежали на полках в небольших чёрных коробочках, как той, что подарил ей Виктор. Рина сдержала крик ужаса. Вмиг она вспомнила всё, что говорили о лорде, все слухи о пропавших девушках, все домыслы о его преступлениях, все прочитанные заметки в газетах и слова из них. Все эти странности в поведении графа. Все эти странности по отношению к ней. Паззл за паззлом — всё вставало на свои места, но пока ещё не собиралось в единую картинку. Чьи это наряды, украшения? Что случилось с этой девушкой? Или этими? Сколько их было? Где они теперь? И зачем, чёрт побери, Виктору читать о каком-то ритуале? Рина трясущимися руками закрыла стеллаж. Выключила свет на столе, вышла в коридор, прикрыв дверь. И рванула, что было сил, к конюшне. Бежать, со всех ног, быстрее и прочь от этого дома. Что бы это всё ни значило, вся её суть ей кричала — «Беги”. И уже на подходе к конюшне Рина вспомнила, что забыла в комнате Ори. — Чёрт! Чёрт!! Девушка надеялась, что у неё есть ещё хотя бы минута. Она побежала обратно в дом, пронеслась по коридору, забежала в свою комнату. Рина кинулась к кровати и стала копаться в одеяле. Она так и не успела вернуть Ори на место, и теперь судорожно искала его среди простыней. Наконец рука нащупала маленький комочек. — В чём дело? — раздался сзади голос графа. Рина похолодела от ужаса. — Я… я думала, что потеряла Ори. Девушка медленно обернулась. Граф стоял на пороге её комнаты, глаза его невероятно светились в темноте. — Почему ты ещё не спишь? — Я только собиралась… Опять читала допоздна. — Я же говорил не сидеть долго, — медленно ответил ей граф, не сводя с девушки пристального взгляда. — Завтра важный день. — Да, ты прав. — Несомненно. Рина замолчала. Она медленно опустилась на кровать и невольно прижала к себе медвежонка. — Ложись, Рина. Завтра будет длинный день. Рина кивнула ему, скинула обувь и легла. Граф закрыл дверь и сел на край кровати. Он взял её руки в свои и отложил медвежонка. — Ты вся дрожишь. Замёрзла? Граф поднёс ладони Рины ко рту и стал греть их губами. Рина вздрогнула. Она вспомнила, что ключ остался на столе в кабинете графа. — Совсем замёрзла. Зачем ты так? Рина молча смотрела на графа. Ей уже не удавалось скрывать дрожь ужаса, что разливалась по телу и била изнутри. Граф стал гладить руки Рины, поднимаясь выше запястий, касаясь оголённых плеч девушки. Невольно она подалась к нему, а низ живота потянуло. Рина ужаснулась и этому — её тело отзывалось на ласку, помня всё, что Виктор делал с ним во снах. — Виктор, не стоит. Мне уже тепло. Рина хотела отнять руки, но сопротивлялась довольно слабо. То ли от переизбытка чувств и усталости, то ли от нежелания отрывать свои руки. Виктор смотрел ей в глаза и продолжал гладить девушку. — Разденься. — Виктор… — Я тебя не трону. Разденься. Виктор медленно опустил руки. Рина встала с кровати и направилась в ванную. — Нет. Разденься тут. Рина медленно обернулась. Она не понимала себя, и не могла противиться ему. Девушка медленно стянула кофту, затем топ, оставаясь в лифчике. Граф не сводил глаз. Затем расстегнула штаны и стянула ткань. Всё же отвернулась от графа, расстегнула лифчик и достала из шкафа ночнушку. Когда ткань обволокла её голое тело, Рина развернулась и пошла к кровати. — Ложись, — приказал Виктор, но с кровати не уходил. Рина залезла на кровать рядом с Виктором и послушно легла. Он потянулся к девушке. Рина стала было сопротивляться, но Виктор нежно обхватил её запястья: — Тихо. Я же сказал — не трону. Виктор отпустил её руки. Рина заставила себя успокоиться. Граф опустился к её ногам, заскользил руками по обнажённым бёдрам вверх, к трусам. Поддел ткань и потянул вниз. Он снял бельё с девушки, погладил её бёдра, а после отодвинулся. Рина невольно подалась к нему, но надеялась, что граф не заметит её движения. Она ругала себя, но ей вдруг хотелось, чтобы он не отрывался от неё и не останавливался. Виктор вздохнул и заговорил: — Знаешь, Рина, я буду с тобой честен. Я ужасный человек. Просто ужасный. Я делал много ужасных вещей. — Виктор, я не понимаю… — Послушай, пожалуйста. Я никогда не причиню тебе вред. Ты веришь мне? Никогда. Я буду заботиться о тебе так, как никто бы не позаботился. Тебе не нужно бояться меня. Всё это время я думаю только о тебе, Рина. Я не жду, что это взаимно, но надеюсь, что ты хотя бы попробуешь довериться мне. Граф помолчал, ожидая реакции. Но девушка лишь внимательно смотрела на него. — Почему это происходит? — продолжил граф. — Я закрываю глаза — и вижу тебя. Я пытаюсь отвлечься, работать, вернуться к своим делам. Но каждый раз вновь вижу тебя. Ты моё наваждение, Рина. Но знаешь, что? Я не хочу, чтобы оно проходило. Я сделаю всё, как должен. Но в этот раз я сберегу тебя. — Я не понимаю… — прошептала Рина. Граф лишь наклонился к ней и нежно прикоснулся губами ко лбу девушки. Затем посмотрел в её глаза — так близко и горячо — и сказал: — Сладких снов, Рина. Я тебя не отпущу. Граф поднялся с кровати и вышел. И, кажется, забрал бельё девушки с собой. Рина тяжело вздохнула. Только сейчас она поняла, что чуть не сбежала, что граф чуть не уличил её, что она чуть не узнала все самые страшные тайны этого дома и его хозяина. А ещё — что она чуть не поцеловала его сама, чуть не взмолилась, чтобы он остался, чуть не призналась ему, что тоже видит его, стоит лишь закрыть глаза. Рина тихонько застонала от внутренних, разрывающих душу, противоречий. Она так и не смогла заснуть, обуреваемая эмоциями. Лишь под утро она провалилась в неспокойный сон, сжимая на груди Ори — свой последний лучик света. Граф прошёл в кабинет. Ключ лежал на столе. Он взял его в руки и медленно повертел, обдумывая. Похоже, что Рина ничего не нашла, и это хорошо. А если всё же нашла, но при этом осталась с ним, — ещё лучше. Граф мысленно ликовал. Всё складывалось так, как он хотел. 14 Рина шла сквозь ряды кружев и корсетов. Платья — розовые, голубые, красные, с блёстками, с пышными юбками, короткие, приталенные, с глубоким вырезом, открытой спиной. Платья, платья, бесконечные ряды платьев. Рина брела среди них, как в лабиринте, пробираясь на свет, что пробивался сквозь ткань. Волосы цеплялись за ткань, кристаллы на корсетах царапали лицо и руки, блёстки с юбок сыпали в глаза. Рина шла, в отчаянии отодвигая ткань. Наконец она отбросила огромное синее платье с тяжёлым низом и вышитым россыпью хрусталя корсетом. А за ним она увидела Виктора. Он склонился над девушкой, что была не знакома Рине. Она лежала у графа на коленях, совсем бледная, и почти не дышала. Виктор смотрел на неё в упор, приближаясь к её лицу. Но вдруг почувствовал Рину и резко поднял на неё янтарные огни глаз. Рина вскрикнула и проснулась. Было ещё темно. Порывы ветра бились в окно, а холод просачивался к девушке сквозь оконную раму и тихонько трогал кончиками пальцев, оставляя мурашки на коже. Рина сморгнула кошмар и встала. На её шкафу висело платье — длинный в пол атлас, открытый корсет на шнуровке, цвет аквамарин. Минималистичное, но шикарное. Рина нахмурилась. — Из его жуткого чулана… Девушка обняла себя за плечи и зажмурилась, надеясь, что это всего лишь очередной кошмар. Но платье никуда не исчезло, когда она открыла глаза. Рина вновь тяжело вздохнула. Она ещё помнила кожей нежные прикосновения Виктора к ней. Но и помнила тот шкаф. «А что, если это всё он купил для меня, и всего лишь прячет, как мама прятала от меня свои подарки, чтобы я не находила их раньше времени?» — беспомощно подумала девушка. Ведь граф сказал ей, что заказал наряд для визита к Президенту. Что если он просто заказал ей разные платья на разные случаи и добавил к ним украшений?.. Ей хотелось завыть от той каши в голове, которая возникла на месте упорядоченного механизма под названием аналитический мозг Рины. Девушка сама себя не узнавала. Никогда в жизни она ещё не испытывала столь смешанных чувств. Нутром боялась, но и нутром желала графа. Перед глазами вставали его руки, губы и жадный взгляд. Рина ещё некоторое время посидела в кровати, глядя невидящими глазами перед собой и пытаясь осознать всё, что с ней происходит. — Да, серёжка появилась тут, потому что здесь жила и другая девушка. Или другие. Те, что работали в архиве. Ну, или пытались… Да, Крис сам сказал так. Вот серёжка и закатилась. А эти платья в кабинете графа… Они слишком нарядные. Зачем бы девушкам, приезжавшим сюда работать, брать такие наряды с собой? Да, Виктор купил их для меня. И будет дарить их мне. Вот как тогда, в ресторане, он подарил мне украшение из чулана. И как сейчас — принёс мне платье. Рина улыбнулась. Кажется, всё в её голове сложилось, и она облегчённо вздохнула. Но оставалось ещё кое-что. — Крис… Хотел, чтобы я увидела кабинет графа. Ну и что с того, что в нём висят платья… Или же всё дело?.. «В дневнике Циммера», — мысленно выдохнула Рина. Вот что Крис хотел ей показать. Крис вряд ли знал, что Рина сама читает Циммера. А потому ничего нового она для себя не увидела. — Всего лишь очередной бред мага, потерявшего контроль. Вот и всё объяснение этому «ритуалу». А ведь я и впрямь хотела сбежать… Рина тихонько рассмеялась. Вышло немного нервно, но сейчас в её голове всё встало на свои места, и ей не хотелось и дальше нарушать эту картину, копаться, что-то анализировать. Она устала думать. Почему нельзя уже просто побыть девушкой и насладиться праздником в компании любимого мужчины? Рина тряхнула головой, отгоняя любые мрачные мысли, вскочила с места и понеслась в душ. Медвежонок Ори, что лежал на подушке, проводил девушку обеспокоенным одноглазым взглядом в спину. Рина тщательно искупалась, увлажнила тело кремом и розовым маслом, нанесла на волосы капли лавандового масла и блёстки. Затем вытащила из шкафа чёрный топ и чёрную юбку, подвела глаза, похлопала губы красной помадой, а в конце надела подвеску, что подарил ей граф. Девушка посмотрела на себя в зеркало и крайне довольная собой вышла из комнаты. Виктора, к её разочарованию, в столовой не оказалось. Зато из кухни вышел Анор, чуть более злобно чем нужно по мнению девушки опустил перед ней тарелку каши и чашку кофе, и вышел, не ответив на приветствие. Рина непонимающе посмотрела на него, но устало махнула рукой — она уже привыкла к странному поведению стюартов. Рина молча поковыряла кашу, выпила кофе и понесла посуду в кухню. Лишь только она подошла к двери, та тут же распахнулась. Стюарт выхватил у неё из рук тарелку и чашку, чуть не вылив на девушку остатки кофе, и так же молча захлопнул дверь у неё перед носом. Рина секунду стояла, пялившись на закрытую дверь, а затем развернулась и спустилась в архив. «Ну и утро!» — подумала она, приступая к работе. Рина вновь не могла сосредоточиться. Она уже в третий раз брала одну и ту же книгу, пытаясь найти для неё соответствующую рубрику и занести данные в каталог. Как бы девушка ни старалась, ей не получалось сконцентрироваться на работе. Обычно Рину злило, если в голову лезли во время работы посторонние мысли, что мешали ей готовить доклады или изучать материал. Но сегодня она вновь решилась отдаться неге влюблённости. А несколько часов спустя Рина решила сама наведаться к графу. — Входи, — глухо сказал граф, когда Рина постучала в дверь его кабинета. На Викторе были его обычный костюм — чёрная рубашка и брюки, уложенные на бок волосы, парфюм. Виктор сидел за столом и печатал что-то в ноутбуке. Он оторвал взгляд от экрана и окинул девушку с головы до носков туфель. Затем посмотрел ей в глаза и улыбнулся: — Твоя новая униформа мне нравится больше старой. Рина смутилась, сама не поняв, отчего. — Спасибо за платье, оно чудесное. — Да, наденешь его вечером, на праздник. — С удовольствием! Кстати, я вышла пообедать. Присоединишься? — Обедать? Ты ведь не обедаешь? — Виктор закрыл ноутбук, откинулся в кресле и залюбовался девушкой.