- Гораздо раньше. Почти сразу после моего появления при дворе герцогини. Ричарду тогда только исполнилось тринадцать. Король Генрих решил разделить власть между тремя сыновьями. Генрих Молодой король получал Англию, Анжу, Мэн и Нормандию, Джеффри Бретань, а Ричард – Аквитанию и Пуату. Мой отец… приемный отец был дальним родственником герцогини Алиеноры. Его старший брат, при котором я состоял оруженосцем, попросил у нее службу для меня. Я приехал в Лимож на Троицу. В тот день Ричард стал правителем Аквитании. Герцогиня составила особый ритуал для всех последующих герцогов – что-то среднее между венчанием и акколадой. Ему надели на палец кольцо святой Валерии – покровительницы Аквитании. А затем опоясали мечом. - И Беннет уже был там? - Он появился при дворе на год раньше меня, когда Ричард приносил вассальную клятву французскому королю Людовику – как будущий правитель Аквитании и Пуату. - Но ведь он англосакс, не так ли? - Да, потомок королевских тэнов, хоть и не из знати. Как именно он попал во Францию, мне неизвестно. В свите Ричарда мы с ним были самые старшие, мне исполнилось двадцать шесть, а Беннету двадцать три. Остальные были младше двадцати лет. Однажды во время охоты я отстал и заблудился в лесу. И наткнулся на Беннета, который пытался совратить сына одного из придворных. Это был очень красивый мальчик, лет пятнадцати, не больше. Он не поддавался, и Беннет, похоже, был готов применить силу, но я помешал. С тех пор все и пошло. - А что король? Ничего не знал? – удивился Анри. - Двор – это гнездо порока, мой мальчик, - вздохнул Рене. – Какой только мерзости ты там не увидишь. Вот поэтому я был бы рад, если б ты удалился в Хайбридж. Но, с другой стороны, это не стезя для мужчины, молодого рыцаря. Разумеется, Ричард все знал. И все знали. Но никому не было до этого дела. Грехи каждого умирают в исповедальне. К тому же Беннет… - он наклонился ближе к уху Анри. – Король рано повзрослел как мужчина, и Беннет был его помощником и наперсником в любовных делах. - То есть сводником? - Можно и так сказать. И поэтому – его любимцем. И после одной нашей стычки я мог потерять службу. Однако герцогиня испытывала ко мне слабость. Не как женщина… хотя… кто знает. Она встала на мою сторону, а Ричард никогда не смел перечить матери. Это было еще до мятежа. В этот момент король поднялся со своего места, и все стихли. В короткой речи он поблагодарил собравшихся за поддержку и выразил надежду, что всегда сможет положиться на их верноподданство, несмотря на пребывание за пределами Англии. После того как Ричард покинул зал, начали расходиться и все остальные. - Подожди меня у выхода, - сказал он Анри и отошел. Задумавшись, тот пропустил нужный поворот и внезапно обнаружил себя в незнакомой части замка, совершенно безлюдной и почти не освещенной. Из-за поворота коридора раздавались голоса, и Анри пошел в ту сторону, но остановился за углом, узнав говорящих. - Ты поедешь со мной в Портсмут, - непререкаемым тоном приказал Беннет. – А оттуда в Кентербери. - Отец, я хотела бы вернуться в Триксхелм, - возразила Мэрион. - Меня не интересуют твои желания. Где бы ты ни появилась, за тобой хвостом ходят распаленные мужчины, как за течной сукой. Не забывай, ты леди, дочь графа. И я не собираюсь пристраивать на воспитание твоих бастардов. - Отец! – пожалуй, впервые Анри услышал в ее голосе живые чувства: обиду и негодование. - Отправляйся к себе. Завтра после мессы мы выезжаем. Надеюсь, твои вещи уже собраны. Анри осторожно отошел в ту сторону, откуда пришел. Вот это неожиданность! Мэрион отправится вместе со свитой и провожающими короля в Бишоп-Уолтем, а затем в Портсмут. Он сможет видеть ее еще неделю! Кто знает, что может случиться за это время. Поплутав темными переходами, Анри наконец нашел выход. - Где тебя носило? – проворчал Рене, плотнее запахнувшись в плащ. После мессы королевская процессия выступила из Уинчестера на юг. Ранним утром выпал густой туман, который позднее превратился в мелкую водяную пыль, висящую в воздухе. Настроение у всех было такое же - не слишком солнечное. Король, едва вернувшись в Англию, снова покидал ее, и впереди страну ждали нелегкие времена. Война с Францией выглядела неизбежностью, английские заложники, на которых обменяли Ричарда, все еще оставались в Германии, и выкупить их было не на что, поскольку казна зияла пустотой. От юстициария Уолтера с тревогой ждали новых реформ и новых налогов. Уилл Уолтинг, дюжий парень с вечно сонными глазами, казался немного дурковатым, однако дело свое знал крепко – барон Грейсток нерадивых при себе не держал. Уолтинг-старший был сержантом, но выплатить наследственный налог после его смерти Уилл не смог и землю-сержантерию потерял, после чего вынужден был пойти в услужение. Ему понадобилось меньше часа, чтобы раздобыть осла и нагрузить его пожитками своего нового хозяина. По ранжиру Анри следовало двигаться в самом хвосте отряда младших рыцарей и сержантов, который, в случае необходимости, должен был прикрывать процессию сзади. Ожидая своей очереди на выход за стены замка, он разглядывал тех, кто ехал перед королем и сразу за ним. Рядом стоял Хьюго, также получивший место при короле. Не сказать, чтобы это обстоятельство Анри сильно радовало, но, с другой стороны, хоть одно знакомое лицо. И уж лучше Хьюго, чем чрезмерно набожный и при этом вспыльчивый Эдвард. - Вы видели, де Дюньер? – Хьюго схватил его за руку. – Ледяная Роза?! В королевской процессии? Мэрион сидела в дамском седле-кресле, боком, а слуга вел лошадь под уздцы. Лицо девушки было непроницаемо-хмурым. Она скользнула взглядом по юношам, словно не заметив их. Выдавать свою осведомленность Анри не хотелось, поэтому он только плечами пожал. - Видимо, отец не захотел отпустить ее домой одну после нападения грабителей, - предположил Хьюго. - Возможно, он вообще не собирается отпускать ее домой, - Анри поправил кольчугу, которая сбилась и натирала шею над рубашкой. – Возьмет ее с собой в Кентербери. - Не повезло нам с вами. - Как знать, - возразил Анри. – Может, наоборот повезло. Она, конечно, прекрасна, но вот ее отец… - Да, граф… - кивнул Хьюго. – Но, в конце концов, жить-то не с ним. - Вы всерьез хотели бы на ней жениться? - Вас это удивляет? А на что рассчитываете вы, добиваясь ее внимания? Не сочтите за дерзость, но вы не тот человек, бастард которого получит фамилию с приставкой Фиц. Во всяком случае, сейчас – точно не тот. Анри усмехнулся и не ответил, поскольку отвечать было нечем. С одной стороны, он вообще не хотел жениться в обозримом будущем. С другой, прекрасно понимал, что получить желанную – что там скрывать! – женщину можно, только встав с ней у алтаря. Но женщина эта даже смотреть в его сторону не хочет, а мысли о браке без любви были Анри глубоко противны. К тому же ее отец – давний если не враг, то недруг его отца. Хотя… в чем-то Хьюго был прав: жить-то не с ним. Думая об этом, он смотрел вслед графу и его дочери и вдруг заметил вчерашнего незнакомца со шрамом. Разумеется, издали шрам виден не был, но Анри узнал его по приметному темно-синему с серебром плащу. - Кто это, де Деньян? – спросил он. – Вон там, в синем плаще? - Понятия не имею, - наморщил лоб Хьюго. – Но, наверно, не из последних. - Я видел его вчера с Беннетом. - Ну так и спросите у него. - У Беннета?! – вытаращив глаза, переспросил Анри. - Мой бог, это прозвучало как «У дьявола?!», - рассмеялся Хьюго. – Пора в седло, подходит наша очередь. До Бишоп-Уолтема было всего с десяток миль, но процессия двигалась так медленно, что Анри засомневался, доберутся ли они до места хотя бы к вечеру. Погода портилась все сильнее, водяная пыль грозилась превратиться в настоящий дождь, но при этом было так душно, что рубашка под кольчугой влажно прилипала к спине. - Что там такое? – Хьюго привстал в стременах, вглядываясь вперед, где что-то происходило. За спинами едущих перед ними они не могли ничего разглядеть, но услышали шум и взволнованные крики, а потом топот копыт. Черный конь с белой отметиной бешеным галопом несся по полю вдоль дороги в направлении, обратном движению процессии. Не имея возможности править, Мэрион изо всех сил цеплялась за седло, пытаясь удержаться. Ее пытались догнать, но кони, несущие тяжелых всадников, сильно отстали. Не раздумывая, Анри направил своего коня наперерез, но черный резко свернул в поле, едва не сбросив наездницу. Он несся к изгороди, явно намереваясь ее перепрыгнуть, и тогда Мэрион вряд ли что-то смогло бы спасти. Анри пришпорил коня и послал его в самый быстрый галоп, на который тот был способен, хоть и с трудом, но все же нагоняя. Еще один рывок – и он приблизился вплотную. Схватил черного под уздцы и сам едва удержался в седле. - Благодарю вас… сэр! – с трудом переводя дыхание, сказала Мэрион. Лицо ее было бледным, на лбу выступили крупные капли пота, покрывало сбилось. - Что произошло? – спросил Анри, поддерживая ее под локоть. - Конь чего-то испугался, а слуга зазевался и выпустил повод. Конь понес. Их обступили со всех сторон. Беннет спрыгнул с седла и слегка наклонил голову. - Вы уже второй раз спасаете мою дочь, де Дюньер, - его рот судорожно кривился. – Примите мою благодарность. Анри молча наклонил голову в ответ. В этот момент с вытаращенными от ужаса глазами подбежал слуга Мэрион. Беннет сделал шаг к нему, но Анри, опередив графа, отдал слуге повод своей лошади. Сам же, подав руку Мэрион, помог ей сесть в седло и взял черного под уздцы. Как будто имел на это полное право. Беннет кашлянул, но промолчал. Вскочил в седло и поскакал догонять процессию, строй которой из-за происшествия сбился. Мэрион тяжело молчала. Спиной Анри чувствовал ее взгляд, в котором – он мог в этом поклясться! – не прибавилось ни тепла, ни благодарности. Он вывел коня к дороге и быстро пошел вдоль нее, чтобы вернуть Мэрион на подобающее ей место. На них смотрели, о них говорили, но какое это имело значение? Было похоже на то, что судьба им забавляется, вот уже несколько дней подряд. Раз за разом сводит их с Мэрион при самых странных обстоятельствах, но это нисколько не делает его более интересным для нее. А он напротив – после каждого раза все сильнее теряет голову. Когда впереди показались стены города, наконец пошел дождь – мелкий, но частый, от которого плащи всадников моментально промокли насквозь. Крыша над головой, огонь в очаге, горячая пища – вот о чем мечтал в тот момент каждый. - Епископский дворец построил брат короля Стефана, Генрих де Блуа, еще до войны, лет семьдесят назад, - услышал Анри разговор двух придворных. – А потом его преемник, Ричард Ильчестерский, все перестроил. Но, боюсь, там будет еще теснее, чем в Уинчестере. - Неважно. Лишь бы обсохнуть и согреться. - Извольте, - равнодушно отозвалась она. Анри посмотрел на нее – и забыл, о чем хотел спросить. Язык словно прилип к гортани. Сглотнув слюну, он заговорил совсем о другом: - Ваши браслеты – вы носите их постоянно? - Почему вас интересуют мои браслеты? – нахмурила брови Мэрион. – Да, вот уже второй год я ношу их постоянно, снимаю только на ночь. С тех пор как отец привез их из Святой земли. Вместе с кольцом, которое носит сам. Анри не успел ответить – в этот момент подошел Беннет, и Мэрион удалилась с ним. - Де Дюньер, я нашел для нас комнату, - Хьюго появился словно из-под земли, и Анри вздрогнул от неожиданности. – Правда, в подвале, и нам там придется спать вчетвером, но это лучше, чем в общем зале для паломников. Да, вы сегодня поразили всех. Думаю, король вас наградит, ведь Ледяная роза – дочь его любимца. - Я на это не рассчитываю, - Анри озирался по сторонам, разыскивая взглядом Уилла с вещевым мешком. – Королю есть чем заняться и без этого. - Тогда, может, она сама? – сокрушенно вздохнул Хьюго. – Неужели не поблагодарила вас? - «Благодарю» сказала. Но и только. - «Благодарю»! Да вы счастливчик! Хотя другая девица давно была бы уже в вас влюблена без памяти. Дождь шел всю ночь, но к утру прекратился: налетевший ветер разогнал тучи.