– Да, – коротко ответил Хродвиг. Ему не нравился вопрос и не нравился тон Эндира, но он слишком редко видел сына, чтобы оборвать его. Вот так, сразу. И отослать. – Так ты собираешься сделать земли алайнов нашими землями? – вновь задал вопрос Эндир. – Да, – насупившись, кивнул Хродвиг. – Они станут Дорчариан. – Каждый правитель стремится умножить земли и количество подданных, – кивнул сын. – Это правильно. – Имперские уроки и имперская мудрость? – хмыкнул Хродвиг. – Отчасти. – И для этого нужно столько лет учиться в Империи? – расхохотался отец прямо в лицо сыну. – Учиться нужно, чтобы меньше ошибаться, – не обратил внимания на смех родителя Эндир. – И этому тебя тоже научили в Империи? Да у любого старейшины долины таких мудростей – короб и корзина в придачу, на каждый день. – Учил я, прежде всего, имперские законы… – Законы?! – крикнул Хродвиг. Разговор чем дальше, тем больше досаждал. – Законы Империи – для имперцев. У нас в горах свои обычаи и Суд Хранителей… – По горскому обычаю или по велению Хранителей ты пятнадцать лет назад отправил своего сына в Империю? – Да как ты смеешь! Имперский щенок, что, зубы прорезались? – Ярости дана не было предела. – Я не щенок, я наследник дана Дорчариан!.. – прошипел ему в лицо Эндир. И ярости у него было ничуть не меньше, чему у отца. Они долго сверлили друг друга глазами, но за кинжалы не схватились. Затем сын отвел глаза и неожиданно мягко попросил: – Выслушай меня, отец. Хродвиг шумно выдохнул и откинулся на спинку трона, положив руки на подлокотники. – Хотим мы или нет, имперские законы уже в горах. Дан Дорчариан по имперскому закону отдает своего наследника в Империю. Так? Как в сказке жители деревни отдают Хозяину гор самую красивую девушку. Так? Сравнение было глупое, но дан кивнул. – Хозяина гор можно одолеть, отец. Или обмануть. – И как ты собрался это сделать? – По закону, отец. Имперский закон – вот оружие против чудовища. И против самого арнского престола. Они сами выковали это оружие и сами его закалили. А также сами выложили это оружие на прилавок – берите, мол, пользуйтесь. Только они пока не поняли, как опрометчиво поступают. Имперцы льют в уши всем племенам, до которых дотягиваются, потоки слов о нерушимости арнского закона. Хродвиг фыркнул и потянулся к чаше. – Кто смог оспорить строки древнего уложения? «Наследник Дорча, если будет на то его воля, может отправиться в свой священный город Декурион, дабы поклониться своим богам в День середины лета», – подняв глаза к потолку, по памяти произнес Эндир. Хродвиг наливал себе вино из кувшина, не отвечая. Вино журчало и темной синей струйкой лилось в чашу. – Никто не смог оспорить! Имперцы скрипели зубами, но согласились! Их закон, их оружие. Я читал раз за разом эти древние строки разным чиновникам: архивариусам, префектам, судьям, самому наместнику! Их корежило, их ломало, но что они могли сказать? Я победил в этой схватке их же оружием. Не так ли, отец? – Гимтар все глаза себе проглядел, разыскивая этот проклятый свиток! – фыркнул дан. Наполнив чашу, он взял ее в руку и откинулся на спинку кресла. – И как ты смог узнать об этом договоре? Ни я, ни другой правитель дорча до меня и слыхом не слыхивали… Все было правдой. Лет восемь назад Гимтар по просьбе брата месяц просидел в казне Декуриона. Золота с серебром там отродясь не водилось, а вот древнего хлама хватало. Сын надышался пыли и чихал так, что все шутили, мол, у него скоро нос отвалится. Но Гимтар выполнил порученное – нашел соглашение. И отправил брату. А там уже Эндир убедил местных законников найти имперскую копию в архиве, доказав подлинность. А затем заставил разрешить ему поездку домой в соответствии с этим законом. Первую поездку домой за семь лет обучения! И единственную во всей истории, что помнили горцы, уже не одну сотню лет отдававшие наследников в заложники. – Законы Арны – уже в наших горах, отец, – с нажимом продолжил Эндир. – По этим законам они откусывают у нас нашу землю – кусок за куском, кусок за куском. – Эндир ударил кулаком по столу. – Колодец, шахты, имперская вилла! Но теперь мне известны законы и правила игры! И я верну нашу землю! – Что еще за детская игра? – спросил Хродвиг. Он сделал долгий длинный глоток, и небо слегка защипало. – Та самая, в которую играют все. И взрослые тоже. – Я не играю в игры, – махнул рукой Хродвиг. – Что за чушь… – Столхед и Гимтар. За Столхед – земли алайнов, которые теперь станут нашими. Но станут при условии, если Гимтар – будущий дан. А что же должно стать со мной? – Губы Эндира искривились. – Я должен упасть со скалы? Получить нож в печень? Меня должны умертвить имперцы, когда ты поднимешь против них мятеж? Хродвиг поперхнулся вином и закашлялся. – Чем не взрослая игра? Игра дана? – Эндир горько усмехнулся. – А ты говоришь, что не играешь в игры, отец. Но если это знаю я, знает и Векс. Он только и ждет повода, чтобы вторгнуться в долину. По закону! – Мы сметем их! Выкинем с нашей земли! – Хродвиг отшвырнул недопитую чашу. Вино залило стол, а чаша, обиженно звеня, запрыгала по полу прочь, подальше от разгневанного правителя. – И что, все в горах поддержат тебя? Ты пойми, даже в окраинном занюханном селе пойдет слух, что имперцы защищают истинного наследника! Старшего сына! Потому как именно имперцы этот слух и пустят. А самого наследника поставят во главе армии, дадут ему воинов… – Если ты сделаешь это… я убью тебя своей рукой! – Хродвиг сжал в кулак красные пальцы, залитые вином. – Этого еще не случилось! Игра может пойти так, а может и не пойти. Имперцы мечтают стравить брата с братом! Сына с отцом! И тогда они возьмут еще кусок нашей земли. Хродвиг вновь схватился за подлокотники трона. – Но откуда ты… – Знаю про твое будущее восстание? – перебил его Эндир. – Эта игра, отец. И Векс Кней – отличный игрок. Мастер! Гворча ударят тебе в спину, и восстание захлебнется, не успев начаться. Эндир подошел к столу и обмакнул в красную винную лужицу палец. Поводил им задумчиво по гладкой поверхности. – Тогда Векс казнит непокорного дана дорча, и его сыновей, и каждого десятого мужчину из нашего даипа, а наши реки вновь окрасятся горской кровью. – Эндир провел пальцем от лужицы к краю стола, и вино устремилось по проложенному руслу, застучав красной капелью о каменный пол. – Как встарь. А на твой трон в Декурионе усядется гворча. Который с радостью примет над собой полную власть императора. Как тебе такой исход игры, отец? – устало спросил Эндир и наконец сел в кресло напротив. А дан Дорчариан, наоборот, поднялся. – Гворча едят у меня с руки… – рубя воздух ладонью, с уверенностью, которую не испытывал, сказал Хродвиг. – Поговори с людьми, – ответил Эндир. – На последнюю ярмарку имперские торговцы, эти жадные шакалы, тайком привезли несколько подвод с имперскими нагрудниками. Ведь это не был товар для тебя? – Нет… – опешил дан. Он впервые слышал о таком. – Вот видишь! Эти доспехи уже у гворча. Они только и ждут сигнала о выступлении. – Но откуда тебе это все известно? – тяжело опустился обратно дан. – Я тоже веду свою игру, – улыбнулся Эндир. – Свою маленькую, незаметную игру. И веду уже довольно давно… И сейчас, лежа на кошме рядом со спящим правнуком, Хродвиг незряче перебирал пряди в овечьей шкуре. А перед глазами у него стояло улыбающееся лицо сына. Которого, как оказалось, он совсем не знал. Хранитель улыбнулся в ответ своему сыну, которого, волей Матери Предков, он сумел пережить. «И что же, сын? Ты украл у меня своего брата, задурив ему голову этой имперской трепотней. Еще и с гордячкой Столхед этой, будь она неладна, все получилось не так…» Ултер вновь заворочался во сне, и старик успокаивающе погладил его по голове. «Ты умер, сын. Твой брат, Гимтар, – недогорец и не сможет вырастить парня. Рокон – хороший дан, но не сможет отказаться от калеки. Хорошо еще, есть люди в горах, которые понимают, что калека не может быть наследником. Не может править». Хранитель вспомнил о хвором близнеце, и рука, гладящая Ултера, дрогнула. «Кто же вырастит достойного дана? – вновь подумал старик. – Мне не успеть. Хоар хорош. Но пока все не узнают правду о нем – его не будут слушать. А едва узнают – Хоар не жилец. Когда нужно, Гимтар умеет быть беспощадным». Итак, оставалось еще то, чего Хродвиг не учел. Оставалось то, что он не решил. Пока не решил. И потому смерти придется подождать. Ей не впервой. Ултер Жизнь в деревне начинается рано. Сквозь сон Ултер слышал, как шли женщины на утреннюю дойку, гремя подойниками. Потом шумно гнали стадо гогочущих гусей. Надрывались петухи, споря, кто из них горластее. А потом уже и Хродвиг растолкал его: – Вставай, лежебока. Завтракать пора. Ули подскочил, как подброшенный. «Тихоня! Я же вчера не расседлал и не расчесал Тихоню!» – Где моя лошадь? – спросил он Хродвига. Тот заулыбался и пожал плечами: – Вот молодость! Глава Хранителей собирается судить ведьму во всеми забытом глухом селе, но должен знать, где находится лошадь одного маленького мальчика! Ули покраснел. – Мне нужно было расседлать, вычистить и расчесать ее, – объяснил он Хродвигу. – А я забыл… И уснул. – Не переживай, – Хранитель потрепал его по голове, – Немой все сделал. Его хлебом не корми – дай за животиной поухаживать.