Они собирают вещи и уходят, оставляя меня наедине с кучей одежды. 25 Сара Морган Энн, Мэтью и я идем в небольшое кафе через дорогу. У нас есть тридцать минут до предъявления обвинения. Мы с Мэтью занимаем места за высокой столешницей, пока Энн заказывает нам кофе. – Адам выглядит ужасно. Я никогда не видел его таким, – говорит Мэтью. – Прошло много времени, но всё же… – Хотя ему это идет. – Я всё еще злюсь на мужа за то, что он утаил информацию о Келли или, лучше сказать, Дженне. Я бы отругала его вчера, если б там не было Элеоноры. И вот сегодня я нахожу его разговаривающим со Скоттом Саммерсом! Он – возможный подозреваемый, это часть моей стратегии защиты, и Адам разрушает ее. Энн садится за стол. Мэтью прищуривается: – Как ты думаешь, это хорошая идея для него – не признавать себя виновным, особенно учитывая, что на кону стоит смертная казнь? – Если основываться на доказательствах – вероятно, нет. Но это не моя работа – влиять на клиента. Я просто должна представить ему все варианты. Бариста ставит наши чашки с кофе. – Но он же твой муж. – В первую очередь он мой клиент. Мэтью кивает, соглашаясь. Я смотрю на него, делая глоток кофе. Какова его точка зрения? – Давай не будем забывать, что этот придурок изменял ей больше года, – говорит Энн с некоторой долей нахальства. – И если б это зависело от матери Адама, я была бы тем, кого судили. Она думает, что это моя вина. Мэтью чуть не роняет свой стакан. Глаза Энн расширяются: – Она так сказала? – Она сказала, что я должна взять на себя ответственность, потому что мужчина не изменяет любящей жене. – Что за сука… – Энн тут же хлопает себя ладонью по рту. – Поддерживаю, – смеется Мэтью. – Она еще какое-то время будет здесь? – Предполагаю, что весь судебный процесс. Она относится к этому так, будто Адам – новая зацепка в деле Гамильтона, а не обвиняемый по делу о двойном убийстве. Энн и Мэтью смеются. – Я сделаю всё возможное, чтобы она не лезла к тебе, – говорит Энн. – Спасибо. Теперь нам придется опрашивать свидетелей. Самое большее, что мы можем, – бросить тень сомнения на то, что это сделал Адам. У Келли запутанное прошлое с множеством неясных концов. Есть много людей, которые, возможно, хотели бы ее смерти, особенно если она убила своего первого мужа. У этого человека были семья и друзья, и я уверена, что никто из них не был рад тому, что она осталась безнаказанной… Энн издает смешок, вытаскивает свой блокнот и начинает составлять список. – Плюс фотография и угроза. Кто-то сделал это фото. Кто-то написал эту угрозу, и нам нужно выяснить, кто, – говорю я. Мэтью кивает. – Есть свидетели, с которыми мне нужно связаться? – Энн делает еще несколько пометок. – Да. Давайте вызовем шерифа Стивенса, Скотта Саммерса, Маркуса Хадсона и найдем какого-нибудь родственника ее первого мужа. Кого-то, с кем у нее были плохие отношения. Нам также нужно просмотреть записи ее телефонных звонков. Я хочу выяснить, кому принадлежит третий набор ДНК… – Я делаю паузу и быстро обдумываю все возможности. – Кроме того, я хотела бы поговорить с ее коллегами. Может быть, там есть кто-то, кто знал больше о ее прошлом или ее ветрености; кто-то, кто может дать нам больше информации. Прямо сейчас, похоже, никто не знает, кто она такая на самом деле. – Я делаю еще один глоток кофе. – Поняла, босс. – Я могу позаботиться о телефонных записях. Я знаю людей, занимающих высокие посты, которые готовы спуститься пониже… для меня, – подмигивает Мэтью. – Спасибо, Мэтью. Я ценю это. – Нет проблем. Я должен вылететь на встречу, так что просто пришлите мне номера телефонов. – Он встает и притягивает меня к себе, чтобы крепко обнять. – Я бы сделал для тебя всё, Сара. Он целует меня в обе щеки, прощается и выходит из кафе. Я бросаю взгляд на часы и смотрю на Энн. – Нам, наверное, стоит поторопиться… 26 Адам Морган Я жду у зала суда в наручниках и одежде, которую привезла Энн. Рядом стоит охранник, следя за тем, чтобы я не убежал, – как будто мне есть куда бежать… Я не признаю себя виновным, ибо знаю, что я этого не делал. Но я также знаю, что в некоторых случаях не совершать преступления недостаточно. И это как раз один из таких случаев. Улики против меня. Я знаю это. Сара это знает. Все это знают. Мне понадобится чудо, чтобы выбраться. Моя мать входит в здание суда, одетая во всё белое, как будто верит, что она – мой ангел-хранитель. Снимает с лица очки от «Шанель», кладет их в сумку и останавливается прямо передо мной, рассматривая мою одежду. – Ты выглядишь идеально, дорогой, – говорит она, целуя меня в обе щеки. Я качаю головой. Мама осматривает с головы до ног охранника, стоящего рядом со мной. – Это необходимо? – Она указывает на наручники на моих запястьях. – Сегодня он подает заявление о признании вины в двойном убийстве… так что да. – Как кто-то может подумать, что такой красивый и обаятельный человек может быть виновен? – Мама нежно убирает волосы с моего лба. Охранник закатывает глаза. – Не прикасайтесь, пожалуйста, мэм. Мама бросает на него злобный взгляд, затем оглядывает вестибюль. – Где Сара и ее маленькая помощница? – Отошли выпить кофе. – Предаваться своим собственным порокам ради благополучия моего сына? Не похоже на «мощную команду защиты»… – Мам, прекрати. – Я просто говорю, – она снисходительно машет на меня рукой. В здание суда входят Сара и Энн, каждая со стаканом кофе и большой сумкой. Кофе сейчас был бы очень кстати, но стакан скотча – еще лучше. Они болтают, приближаясь ко мне. Интересно, куда убежал Мэтью? Он всегда появляется словно из ниоткуда, а затем исчезает. Сара одета в один из своих стандартных строгих юбочных костюмов вересково-серого цвета. Энн одета в похожем стиле, но ее наряд, вероятно, стоит десятую часть костюма Сары. Поведение моей жены меняется, когда она видит маму. – Вот ты где, Сара, – говорит та. – Интересно, когда ты собираешься встать на защиту моего сына? Сара останавливается примерно в футе от меня. Энн неловко кивает, и я встаю рядом с ней. – Предъявление обвинения еще не началось, – Сара практически отворачивается от моей мамы, ясно давая понять, что не имеет желания с ней разговаривать. – Адам, вот как это будет происходить. Ты подашь заявление, и я попытаюсь освободить тебя под залог. Судья либо разрешит, либо откажет, а затем назначит дату судебного разбирательства. Всё понятно? – Да. Каковы мои шансы на освобождение под залог? – Я бы сказала, что хорошие. У тебя нет криминального прошлого, и до сих пор ты сотрудничал со следствием. Но с другой стороны, окружной прокурор Джош Питерс может не признать это, и я не удивлюсь, если именно это он сделает. – Почему? – Да зачем кому-то хотеть видеть моего сына за решеткой? – спрашивает мама. Сара игнорирует ее и сосредотачивается на мне. – Преступление очень жестокое, а он добивается смертной казни. Из-за этого может возникнуть угроза побега. Она делает глоток кофе, затем снова смотрит на меня. Ее лицо смягчается. Поднимает стакан, предлагая его мне. Я опускаю взгляд на свои скованные наручниками руки и пожимаю плечами. Сара подносит стакан к моим губам и наливает кофе мне в рот. Он теплый, но лучше, чем тот, что дают в тюрьме. Сара слегка улыбается, когда я отстраняюсь. Может быть, она все еще любит меня… – Спасибо. Информация, которую она мне только что сообщила, наконец-то доходит до меня.