– Да, мне показалось, что мы знакомы… – Я оглядываюсь по сторонам. Хочу убедиться, что никто не видит, как я впускаю ее. Насколько я знаю, Сара наняла кого-то, чтобы следить за мной. – Хорошо, заходите. Так вы репортер? Мой курс, должно быть, пошел на пользу… Она тихо смеется. Я приглашаю ее сесть за кухонный стол. Ребекка достает блокнот и ручку. – Как долго вы и Келли Саммерс встречались друг с другом? Я уже решил, что, если она хочет вытянуть из меня историю, ей придется мне помочь. Я могу сделать хоть что-то лишь отсюда. – Хорошо, – говорю. – Я дам интервью, но мне нужно кое-что взамен. Не уверен, могу ли доверять этой девушке. Это может оказаться ужасной идеей, но я отчаявшийся человек… – Как помочь? Побег? Я не могу этого сделать. – Она снова закрывает ручку колпачком, как будто закончила интервью. – Нет. Мне не нужна помощь, чтобы сбежать. Мне нужна помощь в получении информации о прошлом Келли. Я думаю, что меня подставили. Кто-то другой сделал это, но подставил меня. Я думаю, что это связано с ее прошлым. Ребекка снова снимает колпачок с ручки и начинает делать пометки. – Почему вы думаете, что это был кто-то из ее прошлого? Я наливаю чашку кофе и ставлю ее перед ней. – Потому что она убила своего первого мужа. Глаза Ребекки расширяются. – Хорошо, тогда почему ни одна из газет не написала об этом? – Потому что она сменила имя, фамилию и вышла замуж. Ее звали Дженна Уэй. Она зарезала своего мужа, или, по крайней мере, именно в этом ее обвинили. Дело развалилось во время судебного процесса, когда пропали ключевые улики. Я думаю, что в этом замешан ее второй муж. Скотт Саммерс. Все думали, что это сделала Келли, но она смогла выкрутиться. – О боже мой, это ужасно… – Ребекка делает глоток кофе, и я практически вижу, как работает ее мозг. Ее глаза смотрят вдаль, на лбу появляются морщинки. – Но кто мог хотеть причинить ей вред? – Я предполагаю, что это был член семьи или друг ее первого мужа. Кто-то, кто не был рад, что убийство сошло ей с рук. Она была убита тем же способом. Почти поэтическое правосудие. – А как насчет ее мужа? В городе ходят слухи, что он, возможно, замешан в этом. – Я тоже так думал. И всё еще считаю это возможным. Келли сказала, что Скотт издевался над ней, но он категорически отрицает это. Я действительно не знаю, чему тут верить, но, похоже, у него действительно проблемы с гневом, и он действительно подозревал Келли во лжи. Так что с ним следует считаться. Хотя, по-видимому, его алиби на ту ночь – его напарник, помощник шерифа Маркус Хадсон. Несмотря на это, что-то подсказывает мне заглянуть в прошлое Келли. – Поняла. А как насчет третьего набора ДНК? – Это уже общеизвестно? – Пока нет, но у меня свои способы добывать информацию. – Она одаривает меня застенчивой улыбкой. – Я действительно не знаю, кем мог быть этот третий парень. Может быть, секс на одну ночь? Я даже не мог поверить, что она была с другим мужчиной, кроме меня и своего мужа. Понимаю, как странно это звучит. Плюс кто-то угрожал мне, прислав нашу фотографию с подписью: «Покончи с этим, или это сделаю я». – Кто знал о вас двоих? – Ее муж, я уверен. Может быть, его напарник. Я действительно не знаю. – Что я должна сделать? – Ну… благодаря этому, – я задираю штанину, демонстрируя браслет на своей лодыжке, – я не могу покинуть дом. Это затрудняет расследование моего собственного дела. – А как насчет вашего адвоката? – Вы имеете в виду мою жену? Ребекка издает нервный смешок. – Я бы сказал, учитывая обстоятельства, что не уверен, действительно ли ее волнуют мои интересы. – О, я уверена, что ваша жена делает всё, что в ее силах, чтобы выиграть это дело, – говорит она, пытаясь изобразить оптимизм. Я нахожу это странным, учитывая, что Ребекка не знает ни меня, ни мою жену. Но мне кажется, понимаю этот жест. – Может быть. Но на кону моя жизнь, и я не собираюсь просто сидеть здесь и ждать, пока у меня ее отнимут. Я собираюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы выяснить правду. – Понятно. А теперь вот чего хочу я. Эксклюзивное интервью и пять тысяч за мои хлопоты. – Ребекка протягивает руку, чтобы заключить сделку. Я смотрю на ее руку, потом на нее. Честно говоря, я не думал, что у нее хватит смелости попросить наличные. Она точно нестандартная. Я думаю о переговорах, но у меня нет ни вариантов, ни времени на то, чтобы торговаться. – Договорились, – я пожимаю ей руку. Ребекка улыбается. Она очень довольна собой. – В чем именно нужна моя помощь? – Берет ручку, готовая записать всё, что слетит с моих губ. – Нужно выяснить имя ее первого мужа. Еще мне нужны имена и номера телефонов и, возможно, справки, если сможете их собрать. О семье и друзьях, с которыми он был действительно близок. Думаю, стоит начать с этого. Справитесь? – Это не должно стать проблемой. Вы сказали, что ее звали Дженна? – Да, Дженна Уэй. Из Висконсина. – Поняла. Думаю, что закончу с этим в течение сорока восьми часов. Я бы спросила вас, где вы хотели бы встретиться снова, но у меня уже есть ответ на этот вопрос. Я вернусь, мистер Морган. – Спасибо, Ребекка. О, и пока я не забыл… – Достаю банку из-под кофе, открываю ее, вытаскиваю пачку наличных и протягиваю ей. – Это аванс. Остальное получите, когда принесете то, что мне нужно. – Прячете деньги в банке из-под кофе… как банально. – Она берет деньги и засовывает их в сумку. – Увидимся. Я действительно надеюсь, что Ребекка не просто взяла мои деньги без какого-либо намерения помочь мне довести расследование до конца. Больше я ничего не могу сделать, так что придется рискнуть. Часики тикают. 31 Сара Морган Направляюсь на работу. По пути в офис меня сразу же перехватывает Энн. – Сара, Кент хочет тебя видеть. Он говорит, что это срочно, – говорит она с оттенком беспокойства в голосе. – Он сказал, почему? – Нет. – Отлично. Вот. Возьми мою сумку и не отвечай на звонки, пока я не вернусь. Энн кивает и подчиняется. Кент – второй названный партнер фирмы. Тот самый Уильямсон из «Уильямсон и Морган». Это было его первое предприятие, и он любит напоминать мне об этом время от времени. В то время как я, возможно, самый популярный человек в зале суда, он занимается этим десятилетиями и имеет контакты, о которых я и мечтать не могу. Его секретарша позволяет мне пройти, сказав: – Он вас ждет. Офис Кента – единственный в фирме, который позорит мой. Его стены отделаны панелями из красного дерева, а с потолка свисает огромная люстра-канделябр. На стене красуется голова кабана, трофей с недавней охоты с его друзьями – крупными нефтяными лоббистами. Кент всегда подчеркивает, что, несмотря на мою защиту сенатора Маккаллана, он был не на его стороне. На стене позади меня висят его фотографии со всеми значимыми политиками за последние два десятилетия. Буши, Клинтоны, Обама… практически все. Две толстые стены представляют собой окна от пола до потолка, тонированные в соответствии со специфическими требованиями Кента. Он не любитель покидать офис, поэтому здесь есть стол в конференц-зале на двенадцать персон. Однако нет ни конференц-телефона, ни плоского дисплея: Кент проводит свои встречи по-старому. Если что-то не может быть решено с помощью ручки, бумаги и острого языка, тогда это не стоит его внимания. – Ты хотел меня видеть, Кент. – Да, Сара, присаживайся. – Он указывает на стул перед столом, за которым сидит. – Что случилось? – Я стараюсь говорить небрежно. Знаю, что он это ненавидит. – В последнее время твое поведение и работа здесь, в фирме, были… беспорядочными, мягко говоря. Ты приходишь и уходишь, когда тебе заблагорассудится, не отвечаешь на звонки, ты пропускаешь встречи. Ты забыла, что как партнер не можешь позволить себе роскошь сосредоточиться на одном деле, на одном клиенте? – Это звучит как риторический вопрос, но он всё равно заставит меня ответить. Одна из его многочисленных очаровательных привычек. – Нет, Кент, не забыла. Просто я защищаю своего собственного мужа в суде по делу об убийстве, и, как ты можешь себе представить… – Настоящий конфликт интересов, причиняющий огромное беспокойство и отвлекающий от работы? Да, да, я могу себе это представить. Вот почему я хотел бы, чтобы ты сначала обговорила это со мной. – Он ведет себя как благожелательный отец. – По нашему соглашению, я не обязана вести дела, если только это не является корпоративным интересом, которому противоречит один из клиентов. Это не корпоративное дело, и поэтому я могу рассматривать его так, как считаю нужным. – Да, ты, безусловно, имеешь на это право. Но вопрос в том, стоило ли это делать? Ты не думаешь, что это может касаться и меня тоже? Второй партнер фирмы отлынивает от своих обязанностей, выставляя нас неуравновешенными и взбалмошными. Кем угодно, только не профессионалами. – Это не входило в мои намерения при… – Но это то, что происходит, не так ли? Независимо от намерений. – Он делает паузу и встает, чтобы пересесть на край своего стола. – Послушай, Сара, я здесь не для того, чтобы ругать тебя. Ты большая девочка и вольна делать всё, что тебе заблагорассудится. По большей части. Я просто хочу разобраться с этим, потому что это заставляет нас выглядеть слабыми и расхлябанными. Не думай, что другие ничего не заметили.