Большинство людей, вероятно, сочтут меня избалованной. Теперь я понимаю, что ненормально всегда получать что хочешь, но я никогда не знала другой жизни. Мы с сестрами не были неблагодарными. Мы всегда говорили «спасибо» и помогали по дому. Но нам никогда не отказывали в чем-то из-за слишком высокой стоимости. Я не боялась разориться, потому что не привыкла беспокоиться о деньгах. Пока не пришлось. С тех пор как карьера Энди застопорилась, я покупала вещи только исходя из цены. Я выбирала спагетти за девяносто девять центов, а не те, что по доллару семьдесят девять. Покупала неизвестные бренды, вырезала купоны и следила за распродажами. Каждая покупка тщательно взвешивалась. Если цена меня не устраивала, я не покупала. И это было мне в новинку. Раньше у меня была прислуга, но больше мы не могли этого себе позволить. Первой мы уволили приходящую раз в неделю домработницу. Теперь я сама занималась стиркой, мыла полы и драила туалеты. Вскоре после расставания с Розой мы сократили работу садовника, теперь он приходил не раз в неделю, а раз в месяц. Он косил лужайку и подстригал деревья (у меня не было нужных инструментов), а я пропалывала сад и сгребала листья и сосновые иголки. Мы перестали ходить в рестораны и ездить в «Диснейленд». Я стала для девочек учительницей рисования, поскольку танцы им пришлось бросить. Меня не расстраивало, что приходится этим заниматься, но все же я была несчастна. Я больше не знала, кто я. Не узнавала собственные мысли («Подожду распродажу» или «Может, онлайн дешевле?») или слова, которые говорила девочкам («Ты можешь надеть это платье еще раз», «Нет, малину мы покупать не будем»). Кто эта женщина? Точно не я. Я никогда не запретила бы детям брать в магазине малину. Я никогда бы не стала продавать драгоценности, чтобы купить еды. Но люди меняются. Иногда к лучшему, иногда нет. — Гулять так гулять, детка, — сказала я дочери. А потом молча задумалась, что случилось со мной прежней. Глава 29 Я знала, что нужно принести подарок, но что принести женщине, которая пыталась покончить с собой? Очевидно, не бутылку вина, это выглядело бы ужасно. Мое печенье ей тоже ни к чему, она и сама отлично печет, и вообще, я уже приносила ей печенье, когда думала, что у нее есть мужчина, которому оно придется по вкусу. Цветы казались не подходящими случаю — слава богу, никто ведь не умер. И она принесла мне чудесную орхидею, мне не хотелось за ней повторять. Прежняя я точно знала бы, что принести. Я всегда чувствовала себя уверенно в таких вопросах, в самой себе. Но теперь стала во всем сомневаться, начиная от того, что принести больной подруге, и до того, кем я стала. Я решила собрать корзину с фруктами. Все любят фрукты, они сладкие и разноцветные, и от них не растолстеешь. Я сама сложила в корзину яблоки, груши, киви, виноград и мандарины — лучшее, что было в это время года, — положила их в пакет и завязала веселенькой желтой лентой. Я выждала, пока Саванна уйдет в школу, пересекла улицу и позвонила в дверь. Холли вернулась из больницы всего несколько часов назад, но мне не хотелось, чтобы она осталась одна в первый же день. Пусть знает, что у нее есть друзья, которые беспокоятся о ней, с которыми можно поговорить. Да, мне было любопытно, почему наниматель моего мужа владеет ее домом, но я не собиралась говорить на эту тему. Я хотела поддержать ее, а не судить. Поэтому я собиралась утихомирить любопытство и просто побыть хорошей подругой. Когда Холли открыла дверь, на ней были мешковатые спортивные штаны и простая белая футболка. Без косметики она казалась такой юной! Если б дочь была хоть немного на нее похожа, они выглядели бы сестрами. — Я принесла тебе фрукты, — сказала я, и она слегка улыбнулась, как человек, который слишком смущен, чтобы ответить. — Конечно, тебе, наверное, нужно отдыхать, но я не хочу, чтобы сегодня ты оставалась одна, — добавила я в качестве извинения, но чтобы она поняла — я не позволю ей сделать такое еще раз. Саванна написала мне, что анализ крови не показал существенных повреждений, но по крайней мере пару дней Холли будет мучиться как от сильного похмелья. — Так мило с твоей стороны, — поблагодарила она, рассматривая сверкающие красные яблоки и гроздья белого винограда. А потом вдруг добавила: — Боюсь даже представить, что ты обо мне думаешь. — Боюсь даже представить, что ты думаешь обо мне! — выпалила я, перенаправляя весь стыд и сожаления на себя. — Я знала, что у тебя в жизни непростой этап, но никак тебя не поддержала, я ужасная подруга. Прости меня. Она нервно покрутила волосы и посмотрела на меня. — Я только что поставила кофе, — начала она, и я не могла понять — то ли она приглашает меня войти, то ли хочет от меня избавиться. — Если ты хочешь побыть одна, конечно, я пойму, — сказала я, хотя мой тон и предполагал, что оставлять ее в одиночестве я не собираюсь. — Но ты не должна сейчас быть одна, — продолжила я. — Я положила в корзину свои любимые груши и не оставила ни одной себе, и они отлично подойдут к кофе! Может, вышло и не слишком изящно, но я и правда не хотела, чтобы она меня спровадила. — Если ты не возражаешь, что я выгляжу вот так, — показала она на свое лицо без косметики. Я с облегчением улыбнулась. — Шутишь? Ты выглядишь потрясающе! — заявила я. — Если б у меня была такая кожа, я бы вообще никогда не красилась, ни за что! Теперь ее улыбка стала искренней. Она открыла дверь пошире, и я вошла. — Я уже отсюда чую кофе, — сказала я, вдыхая насыщенный карамельный аромат. Ее дом был безупречен. Точнее, дом Джека Кимболла был безупречен, ведь это Джек им владеет. Я отогнала эту мысль. Сейчас не время раскрывать, что я случайно узнала, кто стоит за «Счастливым случаем». Я была здесь как друг, а не как любопытный сыщик. Я нарезала груши, а Холли налила мне чашку прекрасного кофе, и мы сели в солнечном уголке для завтрака. Я намеревалась поболтать о чем-то легкомысленном, например, как моя второклассница объявила, что у нее есть бойфренд, о посаженных прошлой весной гардениях, которые ни с того ни с сего стали чахнуть, но она решила начать сразу с тяжелой артиллерии, и я последовала ее примеру. — Эван сказал, что ты помогла ему, ну, когда… — начала она и посмотрела на кончики своих пальцев. Я заметила, что маникюра на них больше нет, ногти неровные и обкусанные, прямо как мои. — Оказалась в нужном месте в нужное время, — попыталась я приглушить серьезность случившегося. — Он бы и без меня справился. Я с радостью уступила ему роль героя. По правде говоря, я ничего такого не сделала, только втащила ее промокшие ноги на заднее сиденье. — Просто чудо, что он меня нашел, — сказала она и начала объяснять: — Видимо, он получил предупреждение о протечке и решил заехать перезагрузить сигнализацию. Она по-прежнему хотела убедить меня, что они не вместе. Если попытка самоубийства была вызвана чувством вины из-за их отношений, я не хотела давить и не стала развивать эту тему. — Слава богу, что сработала сигнализация, — сказала я, но не сдержалась и добавила: — Хотя, честно говоря, мне кажется, что у него наверное сработало что-то вроде шестого чувства. Я рассказала ей про случай с Марго в районном бассейне. Девочка, которая не умела плавать, последовала за ней к глубокой части и запаниковала, когда поняла, что под ногами нет дна. Я читала книгу, ведь Марго отлично плавает, и к тому же рядом дежурил спасатель, но когда та девочка схватилась за мою дочь, меня прямо-таки дернуло поднять взгляд. Через три секунды я уже была в воде. — Думаю, мы чувствуем, когда наши любимые в беде, — заметила я. — Ну, Эвану нет до меня дела, — ответила Холли. — Понимаю, как это, наверное, выглядит, но между нами ничего нет. Мы едва знакомы. Мне не хотелось ей возражать, но я видела, как смотрел на нее Эван, вынося из дома. Так не смотрят на человека, до которого нет дела. Интересно, покойный муж смотрел на нее так же? И имеет ли это какое-то отношение к его преждевременной смерти? Я по-прежнему терялась в догадках о причине смерти ее мужа. Может, он узнал про обожателя жены и съехал с обрыва? Я понимала, что спрашивать опасно, но не могла совладать с любопытством. — Тогда откуда ты его знаешь? Ее ответ был неожиданным в той же степени, как если бы ее голова вдруг превратилась в птицу и выпорхнула в окно. — Он работает на владельца этого дома. И я, конечно, я знала, кто это. Потому что мой муж тоже на него работал. — Вот как! Так ты снимаешь дом! — сказала я, ухватившись за возможность сменить тему на менее деликатную. Тот факт, что Джек Кимболл владелец ее дома и наниматель моего мужа — безумное совпадение, но едва ли ошеломительное. У Джека Кимболла наверняка много домов. Он ведь киномагнат, а магнаты владеют недвижимостью — поэтому они изначально и становятся магнатами. — Ты знаешь, кто владелец? — спросила я, горя желанием рассказать ей о совпадении. Если она еще не в курсе, то наверняка ей будет интересно узнать, что дом сдает Джек Кимболл. И что мой муж тоже с ним связан. — Нет, — ответила она. — Дом нашел Эван, и мы имеем дело только с ним. Раз домом владеет компания, нет ничего удивительного в том, что Холли не знает настоящего хозяина. Я ведь тоже узнала о нем всего несколько дней назад, да и то только потому, что читала контракт Энди. — И ты никогда его не спрашивала? — спросила я, подготавливая свое откровение. Я не могла дождаться, как расскажу ей о знаменитом владельце. А если почувствую, что ей неприятно, как я вынюхиваю подробности, то просто объясню, что наводила справки о доме, желая узнать, за какую цену могу продать свой. Люди постоянно так делают. — Мне не скажут, — ответила она, и мое предвкушение достигло пика. Вполне понятно, почему Джек Кимболл хотел сохранить свое имя в тайне. Но я решила, что могу поделиться секретом. — Потому что человек, который владеет домом… — начала она и опустила взгляд на чашку. — Что? — спросила я, решив, что она все-таки знает, просто дразнит меня. Она поставила чашку и посмотрела мне прямо в глаза. — Человек, который владеет домом, убил моего мужа. Я чуть не свалилась со стула. Наверное, я выглядела совершенно ошарашенной, потому что она объяснила: — Он поселил нас тут бесплатно. Чтобы мы не пытались выяснить, кто он, и выдвинуть обвинения. Я была слишком потрясена, чтобы говорить. Если ее слова правдивы, Джек Кимболл, способный одним взмахом руки вытащить нас из нищеты, убийца. И этого не знает никто, кроме меня. Джек Три месяца назад