Все-все рассказываю. Долго обсуждаем. В моей сумочке звонит телефон, беспрерывно уже, понимаю, что обед давно закончился, что меня разыскивают, но надеюсь, шеф сжалится, когда я преподнесу ему очередное звено цепи. Наверняка длинной. Сашка жует булку, что я привезла, откусывает от батона докторской и машинально протягивает его вбок, в сторону мужчины. Стол один, крошить на кровати не рискнул, чтобы не привлекать внимание местных жителей. – Будешь? – Благодарю, воздержусь, – с достоинством молвит мужчина. Невольно возвращаюсь мыслями к Покровскому, шумно вздыхаю. Ох и влетит мне. – Поеду, Саш. Посиди тут пока, не высовывайся. – Теория, что Терехов одним выстрелом пытается убить двух зайцев не лишена смысла, – произносит задумчиво. – Мы тогда сильно подмочили его репутацию, спалили основной склад, думаю, он эти годы не рыпался только потому, что силы наращивал и убытки подсчитывал. Ну и доказательств не было, что с тобой как-то связано. – А нужны они ему, эти доказательства? – хмыкаю невесело. – Сомневаюсь. – Думаю, ему нужна скорее ты, как бы пафосно это не звучало. Иначе давно бы уже свел счеты. Едва ли ему кто-то отказывал, прищемила ты ему яйца, сестренка. Может, и тебе лучше тормознуть тут? – Ага, долго мы так протянем? – кривляюсь и поднимаюсь. – Спасибо за чай и гостеприимство. Авраам, правильно? – Можно и Авраам, прекрасное создание, – тепло, но сдержанно отзывается мужчина. – Но по паспорту Аркадий, если мне не изменяет память. Киваю, пытаясь сохранить серьезное лицо и не обращать внимание на брата, давящегося колбасой и смехом. Выхожу из хостела, делаю глубокий вдох прохладного вечернего воздуха и в этот момент кто-то хватает меня под грудью со спины, зажимая рот рукой, и тащит к черному, тонированному по всем окнам минивэну. Страх с такой силой бьет под дых, что даже оказать сопротивление не могу. Ни кричать, ни кусаться, ни дрыгать ногами, пытаясь отбиться. Роняю сумку и просто позволяю донести себя и швырнуть в салон. А когда мое тело встречается с полом, сознание вдруг передает пламенный привет. От охватившего меня ужаса я отключаюсь, так и не взглянув в лицо мужчины, чьи начищенные до блеска ботинки успела увидеть. Глава 10 Кто-то ласково водит подушечками пальцев по моему лицу. С такой нежностью, с таким трепетом, что первая и единственная мысль в те мгновения – я не хочу открывать глаза. Следом пробивает последними воспоминаниями. Резко распахиваю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы закричать, но тут же захлопываюсь и медленно выдыхаю, виновато отводя взгляд. – С удовольствием выслушаю Ваши оправдания, Вера. Голос-то спокойный. Лицо тоже яростью не искажено. Но моя голова на его бедре и по правде, на полу было бы помягче. Да и остервенело пульсирующая и раздутая вена на его шее не предвещает ничего хорошего. Облизываю губы, прочищаю горло, открываю рот, закрываю, снова облизываюсь. – Я хотела помочь, – выдаю пискляво, заискивающе заглядывая Покровскому в глаза. – Повторяю, надеюсь, в последний раз, – отбивает жестко. – Со своими проблемами я разбираюсь сам. Я не привлекаю женщин, детей и женщин, которые ведут себя как дети. – Стариков? – уточняю, растягиваю губы в подобии улыбки. Покровский сурово сталкивает брови у переносицы. – Поняла, – снова перехожу на мышиный писк. – Страшно было? – Она в обморок грохнулась, – прыскает Ярослав, но я остаюсь неподвижна, смотрю только на Владислава. – Очень, – признаюсь шепотом. – Рад. Выводы? «У тебя нежные руки». – Если кто-то решит меня похитить, проблем я не доставлю. Ярослав сдавленно хрюкает и срывается на гогот. Покровский делает глубокий вдох, задерживает дыхание и прикрывает глаза, медленно выдыхая раздражение. – Систер, ты б язык-то попридержала… – ненавязчивая рекомендация от брата окончательно возвращает в реальность. Подрываюсь на сиденье, на котором полулежу, и ищу его взглядом. – Я тебя через окно палил. – И выбежал, чтобы что? – отчаянно кривляюсь и пытаюсь дотянуться до его головы ладонью, но он подается назад и вжимается в кресло. – А что надо было сделать? Ручкой на прощание помахать? – ехидничает в отместку, поймав мою ладонь. Прикладывает ее к своей щеке и с облегчением выдыхает. – Перестремался кабздец. Мужики, что дальше? – Влад, это так мило, мы с тобой завели сразу двоих, – потешается Ярослав с водительского места и плавно трогается. – Пристегните ремни, детки. – Салим, – выпаливаю быстро, плюхаясь на сиденье. – В курсе, – сквозь зубы отвечает Покровский, не глядя на меня. – Ты довольно долго была в отключке, – шепчет Сашка из-за спины. – Как вы нашли меня? – обращаюсь к Покровскому, но отвечает Ярослав: – Мы не теряли. – Зачем звонили тогда? – бубню обиженно. – А скучно стало. У вас там вечеринка с чаепитием, а мы в тачке на голодном пайке, куда это годится? – Извините, – вздыхаю, кошусь на Покровского, но меня для него просто не существует. И так с этого обидно, что слезы на глазах наворачиваются. Может, его рука на моем лице – просто сон? Смотришь на него и невольно начинаешь сомневаться в своем психическом здоровье. – Ты так и не рассказал, кто украшал мой подъезд, – продолжаю разговор с Ярославом, переборов себя. Голос немного подрагивает, но я не железная. Я – обычная девушка, у меня есть чувства, и они задеты. – И не расскажу, – вредничает Ярослав. – Наказана за плохое поведение. – Это бесчеловечно! – Пожалуйся в опеку. – Мне нужно сделать звонок, – прерывает нелепую перепалку Покровский, доставая из внутреннего кармана пиджака телефон. Забыл добавить, что по моей вине не успел нормально поработать, но, судя по тону, это и так подразумевается. Едем долго, больше часа. Я, конечно, не выдерживаю и втихую плачу, отвернувшись к окну. Вряд ли мое шмыганье носом осталось незамеченным, но утешать никто не кинулся, что только подлило масла в огонь моих страданий. К окончанию поездки носом хлюпаю уже не таясь, когда останавливаемся и Ярослав приказывает выходить, иду как овечка на закланье, опустив взгляд. – Поживете тут какое-то время, это безопасно, – ставит перед фактом Покровский, когда мы проходим в частный дом. Озираюсь с приоткрытым ртом. Это не дом, нет. Это особняк. С дорогим современным ремонтом, приличным слоем пыли на полу и затянутой белыми хлопковыми чехлами мебелью. – В каждой ванной имеется стандартный набор туалетных принадлежностей, комнаты можете выбрать любые, спальни на втором этаже, – продолжает раздавать инструкции. – Холодильник пополнится завтра. Вера, можно Вас на два слова? Выходим вдвоем на улицу. Я дрожу, кутаюсь в мокрый от слез шарф, но едва ли он может спасти от холода, идущего изнутри. – Посмотрите на меня, – прикрываю глаза, слабо морщусь, чувствую, как опять слезы подступают. – Вера, – он касается указательным пальцем моего подбородка и мягко поднимает мою голову. – Ярослав приукрасил, Ваше отсутствие мы заметили не сразу. Еще два часа потратили на поиски, это слишком долго. Я понимаю, почему Вы так поступили, доверие надо заслужить, пока его нет и это разумно. Но у меня прибавилось седых волос, а я не хочу казаться на Вашем фоне стариком. Одних сухих цифр за глаза. – Так дело в этом? – мямлю, хмурясь. – В цифрах? Какой в них смысл? – Прошу Вас, останьтесь в доме, не срывайтесь в бега. Насильно удержать не могу, но надеюсь, что Вы прислушаетесь. – Вы не ответили, – сжимаю губы и кулаки, совершенно не получается контролировать эмоции. – Завтра Ярослав привезет ноутбук, настроит. Поработаете удаленно. Всего доброго, Вера. Он разворачивается, а мне так хочется его в спину толкнуть! Со всей дури прям, чтобы прорвать эту оборону, пробиться к сердцу, вытащить из него всю душу! Когда удаляется в сторону машины, ищу взглядом, что бы кинуть вслед. Что-то небольшое, не ранить хочется, а лишь внимание по-детски привлечь. Он забирается в минивэн, назад, но дверь не закрывает и это служит для меня сигналом. Первый шаг делаю как будто против воли, как будто сама через себя переступаю, через невидимую преграду. Дальше – проще. Сердце только вот-вот выпрыгнет, так бессовестно колотится, что жаром сверху донизу заливает. Но я такой отчаянной себя ощущаю, такой храброй! Не по прямой идеальной дорожке иду, разрывая мерным стуком каблуков тишину, а точно с альпинистским снаряжением в гору лезу и вот-вот достигну вершины. Заглядываю в салон, скромно улыбаюсь. – Ярослав научил меня, как женщине положено выражать благодарность к мужчине, – топлю заготовленную по пути фразу, ненавязчиво отводя от себя стрелки, и на секунду смущенно потупляю взор. Немного задираю довольно узкое платье вместе с пальто, становлюсь одной ногой на ступеньку, второй шагаю в салон и, не разгибаясь полностью, целую его в щеку. В груди будто капсула взрывается, а ее содержимое распространяется по всему организму, окутывая каждую клеточку. В ней все – влечение, страсть, огонь, нежность, доверие, надежды и мечты. Все, что копилось во мне годами вырывается наружу. Необратимо. – Спасибо, – шепчу и только после этого отстраняюсь. Возвращаюсь в дом, так и не взглянув на него и ни разу не обернувшись. От придирчивого взгляда Ярослава будто уворачиваюсь, ловко обогнув его. – Пока, котята. Не скучайте, – прощается со смешком и выходит, неслышно прикрыв за собой дверь.